По мере продвижения к югу раскалённость, да и температура воздуха, влажность менялись. На равнине начали появляться отдельные кусты, потом заросли, затем – деревья. Влажность и температура здесь были выше, чем в родных для атлантов местах.
При порывах ветра Никита почувствовал запах моря – пахло йодом, солью, водорослями.
– Фим, эти синезубые у моря живут?
– А что такое «море»?
– Как озеро, только больше. Берегов не видно, и вода солёная.
– Возле синезубых нет моря.
Странно. Никита не мог ошибиться, слишком хорошо он знал этот запах. Его родня по матери жила в Балаклаве, в Крыму, – туда он ездил почти каждый отпуск.
В этот день они наткнулись на заросли плодовых деревьев. Фрукты видом и вкусом напоминали крупные сливы. Они были сочные, но кислые. Ими удалось набить животы и немного утолить голод.
А следующим днём почти повезло – убили ликорина. Почти – потому что мяса досталось всем, но понемногу. Однако мясо – не фрукты, сил заметно прибавилось.
Хуже всего пришлось на седьмой день. Набежали тучи, задул ветер, и хлынул настоящий тропический ливень – стеной. Если бы на людях была одежда – промокли бы насквозь. А набедренные повязки влагу не впитывали.
Отсиживались под деревьями – под ними ветер хоть не так сильно дул.
Тучи ушли, выглянуло солнце. Время было двинуться в путь, но следы племени тропический ливень смыл.
Фим заметался, пытаясь разглядеть следы на земле – тщетно! Лужи, грязь – и никаких намёков на следы.
– Фим, я знаю, где селение синезубых, к вечеру мы дойдём, не беспокойся.
И в самом деле, уже в сумерках они вышли к небольшим скалам.
– Ложимся спать, – распорядился Фим.
– А где же селение? – удивился Никита.
– К вечеру синезубые убирают подвесной мост из лиан, и никто не может к ним пройти. Надо ждать утра.
Спалось тут не в пример лучше. Рядом дружественное селение, там должны быть люди своего, родного племени. И идти никуда не надо. Чувство облегчения овладело всеми – долгий путь позади. Однако оставалось беспокойство за судьбу близких.
Воины и торговцы, привыкшие к походам, закалённые, – и то перенесли этот поход тяжело. Не было съестных припасов, и обычным жителям, особенно детям, должно было быть крайне тяжело.
Всех сморил тяжёлый сон, с дремотой боролся только страж.
Едва забрезжили первые лучи солнца, со стороны скал раздался крик:
– Кто такие? С миром пришли или с войной?
– С миром, мы из племени азуру.
– Давно от вас никого не было.
Атланты переглянулись между собой. Они не могли поверить тому, что услышали. Как это «давно не было»? Не может быть! Ведь их племя ушло именно сюда!
Фим пришёл в себя первым:
– Разве на днях не пришёл к вам наш старейшина, разве не привёл он сюда своих людей?
– Мы знаем уважаемого Вирта, но он был у нас очень много лун назад.
Недоумение уступило место растерянности. Да, на равнине след был потерян, но никто не сомневался, что племя идёт именно сюда.
С той стороны ущелья прокричали:
– А что случилось?
– У нас беда! Да сбросьте вы мост!
– Пусть покажутся все! Если среди вас есть знакомые нам люди, сбросим.
Атланты выстроились. На той стороне невидимый из-за кустов собеседник спросил:
– Кто это с вами такой маленький?
– Наш друг, он чужеземец.
– Я узнал тебя, Рис. Это не Фим с тобой рядом?
– Он.
– Тогда погодите.
По тонкой верёвке между скалами скользнуло что-то большое и зелёное. Расправившись, оно превратилось в подвесной мост.
Никита поразился. Ловко они устроили переход! С земли не подобраться, а если жители мост уберут, то и для врагов они окажутся недоступны. Разумно!
Первым ступил на зыбкий, раскачивающийся под ветром настил из бамбука Фим. Он был старший воин, и кому, как не ему, показывать пример. Держась за единственную верёвку, он ступал осторожно, но мост всё равно качался в такт его шагам.
Наконец он перебрался и, обернувшись назад, крикнул:
– Теперь Рис, а за ним – Никита!
Рису было сложней – он нёс на плече тюк с грузом товаров. Но он здесь уже бывал, и потому перешёл быстрее Фима.
Следом за ним на неустойчивый настил ступил Никита. Стоявший сзади Тот подсказал:
– Вниз не смотри, голова закружится. Ступай мелкими шажками, так проще.
Советов Никита послушался, но идти всё равно было страшно. От его шагов, от порывов ветра мост «играл» вверх, вниз и в разные стороны. Со стороны казалось, что перейти проще.
Он не удержался и посмотрел вниз. Далеко под ногами виднелась бурная река, перекатывающая булыжники, и острые камни на её берегах. Они так давно ждали свою жертву!
Голова у Никиты и в самом деле закружилась. Он поднял её, посмотрел вперёд и остановился.
– Не бойся, иди.
Со скалы, с небольшой площадки Фим призывно махнул рукой.
Никита оглянулся. Пройдена была половина моста, и он стоял как раз посередине. Собравшись с духом, Никита двинулся вперёд. Нет, не зря он боялся высоты, страшно, аж сердце замирает.
Но вот уже и конец моста. Фим протянул руку и схватил Никиту за локоть.
– Я волновался за тебя.
Никита перевёл дух – это было хуже, чем на «русских горках».
За Фимом стоял незнакомый атлант. Он улыбнулся, и Никита едва не сделал шаг назад, в бездну. Зубы у аборигена на самом деле были синие! Красят они их чем-то или зубы у них от природы такие? Ведь мажут же себя воины синей глиной, чтобы сделаться невидимыми для ночных хищников?
Абориген и Никита некоторое время разглядывали друг друга – для обоих вид другого был необычен.
– Хза, – представился синезубый.
– Ни-ки-та, – медленно, по слогам произнёс Никита.
Затем по мосту двинулись остальные.
Когда все перешли, Фим попросил:
– Веди нас к старейшине.
Хза кивнул и стал крутить ворот барабана из бревна. Подвесной мост пополз назад.
Никита смотрел во все глаза. Придумано просто и остроумно, но уж очень опасно переходить. Впрочем, привычка приходит со временем.
Хза пошёл вперёд, показывая дорогу.
Сделав несколько поворотов, они вышли на широкую площадку, уступ. Наверное, это был центр селения. Вся скала была изгрызена входами в пещеры.
Всё селение помещалось внутри скалы. Неплохая защита от ветра и дождя, да и стоит незыблемо. И ещё один плюс – не затопит.
Торговцы сняли с себя поклажу. Из пещер выглядывали люди, потом стали подходить к пришедшим. Нашлись общие знакомые.
Вдруг все расступились. По образовавшемуся проходу шёл большого роста, абсолютно лысый атлант. Держался он с достоинством, как и подобало вождю. В руке старейшина держал посох, скорее – как знак, как символ власти, как у царей скипетр или держава.
Старейшина приложил руку к сердцу. Пришедшие сделали ответный жест.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});