Другой вопрос, не обыграют ли меня самого в этой игре.
Глава 196
Висела тишина. Ишкуина испытывающе смотрела на меня, сдерживая свою ауру, при этом мне казалось, что она немного того, поехала. Возможно, для неё я был чем-то вроде зуда, который надо почесать. Того и глядишь, она его почешет.
Я отвечал ей холодным непроницаемым лицом без эмоций, но вряд ли такую, как она, это проняло.
— Давай так. Я сообщу своё решение сегодня вечером, когда всё ещё раз обдумаю.
— Я не даю второго шанса и никаких потом, колокольчик.
— Тогда можешь забыть о сотрудничестве, Ишкуина, со своими условиями, — встал я со стула.
— Злобный девственник.
— Обворожительная сучка, — ответил я ей той же картой.
— Тц, немелованная мордашка, — фыркнула она. — Ладно, я, как послушная шлюшка, буду ждать вашего решения, господин.
— Благодарю, госпожа, — хмыкнул я в ответ. — Здесь всё оплачено, поэтому можешь быть свободна в своих предпочтениях.
— Уж буду, поверь, колокольчик. И прибереги себя для меня.
Ага, как же. Я вышел из ресторана и сел в машину, что стояла прямо напротив ресторана. Мне было о чём подумать в ближайшее время. Слишком выгодно было предложение Ишкуины и слишком хотелось мне решить всё быстро, чтоб убрать последних противников меня любимого с шахматной доски. Но осторожность требовала всё обдумать ещё раз, возможно, что-то я всё же упустил из виду.
Посмотрим.
***
Стук в дверь заставил Ишкуину нехотя оторваться от своих занятий.
— Никуда не убегай, сладкая проказница, — провела она пальцами по талии девушки, которую она всё же утащила из ресторана. Не сказать, что та сильно и сопротивлялась. — Я тебе ещё не всё показала.
Девушка не ответила, тяжело дыша и лежа на боку, будто свалилась на кровать без сил. Возможно, так оно и было.
Разгорячённая и в приподнятом настроении Ишкуина, уже прекрасно зная, кто ждёт её снаружи, открыла дверь.
— Нинг, запаздываешь, детка.
— Я спешила, как могла, Ишкуина, — ответила она, обведя взглядом обнажённую девушку перед собой, которая в действительности была ещё старше её самой. В зависимости от того, что считать за возраст, конечно.
— Мы тут в разгаре. Хочешь присоединиться? — отошла она в сторону, пропуская Нинг в квартиру.
— Я пас.
— Зря, у меня там такая горячая девушка…
— Ты знаешь мои предпочтения. Мне нравятся мужчины.
— Пф-ф-ф… ну-ну, — хмыкнула Ишкуина, — рассказывай мне.
— Я пришла по поводу встречи. Как всё прошло? — села Нинг на свободный стул.
— Как всё прошло? Я там девчонку жарю из ресторанчика, в котором мы встречались. А вот его…
— Я про союз. Пожалуйста, давай посерьёзней.
— А ты мне не указывай, сиськи не выросли ещё, ведьмочка, — понизила голос Ишкуина.
— Я лишь прошу перейти к теме, Ишкуина. Не будь такой мнительной.
Они прошли в зал, где на кровати лежала обнажённая девушка, о которой, видимо, и говорила до этого Ишкуина. Нинг бросила на неё мимолётный взгляд, после чего его отвела. У каждого свои предпочтения, а у Ишкуины они вообще очень широки, она уж это знала. Села в ближайшее кресло так, чтоб не смотреть на кровать.
— Так что он сказал? — спросила Нинг.
— Сказал, что не верит ведьминским пёздам. Вы слишком ссыкливые, вёрткие и лживые. А ещё интересовался, с чего вдруг ты против Брюссельки миленького вдруг настропалилась.
— И? Что ты ответила? — Нинг даже подалась вперёд.
— Выложила как на духу всю правду.
— Ясно… — выдохнула немного разочарованно она и облокотилась обратно. — Что он сказал? Рассержен?
— Ну и дурная же ты, Нинг, — вздохнула Ишкуина. — Столько лет, а глупа как нецелованная девчушка. Как же ты ковеном управляешь? Боишься обычного наркобарона, которого со своими подружками-мокрощёлками можешь разнести до основания?
— Они не мокрощёлки, — слишком по-детски возразила Нинг.
— Для меня вы все мокрощёлки, деточка. Даже ты.
— Может мы и можем с ним тягаться. А может и нет. Магия — это не ответ на все вопросы. Мне бы не хотелось иметь повсюду врагов, с которыми нужно бороться. Достаточно одного Брюсселя. Ковен — не боевая единца. Мы лишь наблюдаем и помогаем в случае необходимости. И следим за порядком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Следят они за порядком… — хмыкнула Ишкуина. — Рассказывай мне тут.
— Так что Томас сказал, Ишкуина?
— Колокольчик воспринял всё стойко. Ведьмочка, ты слишком напряжена и труслива. Успокойся уже или я тебя силой успокою, хочешь? — Ишкуина сделала неприличный знак языком, на что Нинг поморщилась.
— Значит, он знает… С другой стороны, если он знает, что мы теперь не с Брюсселем, будет проще найти с ним общий язык.
— Ага, только не претендуй на него, подружка, иначе я тебе и так маленькие сиськи укорочу, — предупредила Ишкуина.
— И дался он тебе.
— А ты? Поведаешь, чего хочешь от Брюссельки, Нинг, расскажешь теперь? Я выполнила свою часть уговора, помогла вам. Твоя очередь изливать мне душу.
— Он ещё не согласился.
— Согласится. Он слишком жаден до власти, чтоб отказаться разобраться сначала с бандами, а потом и с Брюсселем при вашем содействии. А там уже за свою помощь попросите колокольчика отдать то, что вам полагалось за контракт с Брюсселем. Плюс, — Ишкуина подняла палец вверх, — ты свершишь ведьминскую месть. Всё в шоколаде. Теперь твоя часть уговора. Что ты хочешь получить от Брюссельки — маленькой сардельки?
Нинг вздохнула и сняла широкополую остроконечную шляпу, положив её себе на колени. Её взгляд был опущен, будто она стеснялась.
— Ты знаешь, кто я, верно? — негромко начала Нинг.
— Шлюха?
— Нет.
— Честная давалка?
— Прекращай, Ишкуина. Сейчас мы разговариваем серьёзно, — посмотрела недовольно на неё ведьма.
— Ну хорошо, хорошо, — усмехнулась Ишкуина. — Рассказывай давай.
Нинг вздохнула и медленно протянула свою левую руку тыльной стороной вверх. С внутренней стороны предплечья по центру шёл длинный шрам, будто когда-то она пыталась вскрыть себе вены вдоль.
— Какой шрамик, — умилилась Ишкуина. — Пыталась вскрыться? Знаешь ли, надо поперёк, а не вдоль.
— Ты, наверное, поняла, что я не совсем человек, Ишкуина. Я клон.
— Вау, — не сильно-то и удивлённо произнесла Ишкуина.
— Меня можно назвать одной из ранних версий, не сильно удачных, — продолжила Нинг, не обратив внимания на неё. — Практически провальных. Импульс едва-едва выше Тантума. И таких, как я, первых неудачных копий, были сотни, тысячи. Кто-то умер прямо там, в лабораториях, кого-то утилизировали как бесполезных или опасных, кого-то продали. Например, меня. Мы всё равно ничего не представляли из себя, поэтому от нас нечистые на руку сотрудники избавлялись продажей, хотя должны были уничтожить. А потом это вообще поставили на поток.
— Я слышала эту историю, детка. Вас продавали на органы, на проституцию и вообще куда угодно, где только требовались молоденькие тела маленьких девочек и мальчиков.
— С многими обошлись жестоко, да. Говорили, что мы куклы, что у искусственных людей нет души, а значит, мы не отличаемся от машин, только из органики.
Нинг вспоминала это с болью. Сколько она перетерпела? Как сильно она ожесточилась после этого? Некоторым удалось найти семью, а некоторым не повезло стать жертвой маньяка или педофила. Нет души… Не понять им той боли, что испытали она и ей подобные.
— Кто-то был клоном в прямом смысле этого слова — копией. По пять, десять, сто человек, неотличимых друг от друга. Кто-то был в единичном экземпляре. Мне повезло намного больше, чем тем, кто пошёл на органы или в рабство. Да, тоже досталось, но могло быть и хуже. Поэтому мы начали собираться вместе. Кто-то уже встал на ноги, а кому-то требовалась помощь. Некоторые клоны до сих пор всплывают то тут, то там, расконсервированные из своих морозильников, и их я пытаюсь найти в первую очередь. Но было кое-что очень удивительное, что не заметили те, кто создал нас. У многих клонов открылись совершенно другие способности — магия. Умение не испускать импульс, а управлять энергией.