— Чего ты хотела? — отрезал я, стараясь отогнать наваждение, которое начало давить на мозг из-за её запаха. Или это аура? — Закончим это дело побыстрее.
— Конечно закончим, — оскалилась она. — Но торопиться некуда, верно?
Глава 194
Возможно, Ишкуина и не торопилась никуда, однако мне здесь было очень некомфортно. И дело в её аромате, который я уже не раз и не два чувствовал. Такой томный, мягкий, притягательный, от которого тело становится горячим, член встаёт, а сердце учащает свой ритм. И сейчас от неё этим ароматом фонило, как от реактора. Уверен, что девушка тоже попала под это воздействие, и какой бы она гетеросексуалкой ни была, наверняка возбудилась. Чего говорить обо мне, парне.
В моих мыслях я уже обходил стол, хватал её за волосы, грубо, как последнюю шлюху, и бросал на пол. Разрывал платье и тут же трахал. Нет, насиловал, сильно и как можно больнее имел её. Старался заполнить её всю. Но судя по взгляду Ишкуины, расчётливому, как у бывалого хищника, и по улыбке, плотоядной, как у крокодила, именно этого она и хотела. Сама жаждала, возможно, больше, чем я.
Мне пришлось взять себя в руки, чтоб не тряхнуть головой, выдавая её воздействие, чтоб прочистить голову.
— Итак, — он медленно облокотилась на спинку стула и раскрыла меню. — Я желаю… — посмотрела поверх на меня. — Тебя.
— Странно, — пробормотал я, открывая меню и чувствуя себя как школьник перед сексуальной извращённой учительницей. Это точно воздействие этой прошмандовки. — Здесь нет такого.
— Ты у меня будешь на десерт.
— На десерт возьмёшь торт из блинчиков, — ответил я. — Выбирай уже, раз собралась.
— Хорошо-хорошо, уже выбираю, колокольчик. Девочку ещё не нашёл, небось, мой сладкий?
Я не ответил.
— Ну да, ну да, ты же у нас рыцарь девственников, защитник чистоты и борец с похотью. Хочешь, я прямо здесь, тебе под столом, м? — облизнулась она. — Я вижу, ты хочешь… хочешь меня, — провела она пальцами по себе. — Я чувствую это, вижу. Не надо себя сдерживать, ведь…
— Ты решила, что заказывать? — холодным, но немного дрогнувшим голосом задал вопрос я.
Она наигранно вздохнула, но точно не расстроенно, намереваясь меня сегодня дожать.
— Да, решила.
Я махнул рукой, и к нам тут же подошла девушка. Она с опаской покосилась на Ишкуину и слегка подпрыгнула, когда проходила мимо неё — эта ущипнула девчонку за попу.
— Мне крем-суп с грибами, на второе восторг с креветками, салат «Орлиный», коктейль ванильный и «Наполеон» на десерт, пожалуйста.
— Конечно. Могу я взять ваш заказ? — официантка не спешила подходить к Ишкуине.
— Можешь. Только встань рядом, я тебе не какая-то блохастая шавка, девочка.
Она сказала это весёлым голосом, но угрозу почувствовала даже девчонка, испугано округлив глаза. А ещё этот аромат, он стал приторным, от чего, кажется, даже девчонка перевозбудилась, чего говорить обо мне.
— Д-да… — слишком покорно и обречённо произнесла она.
— Мне, пожалуйста, всё то же, что и ему, — для меня не укрылось и то, как она провела пальцами по бедру девушки, от чего та то ли замычала, то ли запищала, то ли всё вместе. — Какая ты напряжённая. Наверное, тебе надо сбросить пар, малышка.
— Отвали от неё, — не выдержал я.
— Тогда займёшь её место? — показала она акулий оскал.
— Никто не займёт это место. А ты доиграешься, Ишкуина.
— Да неужели, — теперь она скалилась как хищник, который хочет перегрызть мне глотку.
— Хочешь проверить? — тихо спросил я. И не шутил, я был готов устроить бойню, если это потребуется. Тот, кто не готов отстоять своё место даже путём террора, не может занимать его.
Мы смотрели друг другу в глаза, готовые утроить прямо здесь разборки.
— Действительно ли ты хочешь устроить войну из-за неизвестной девчонки? — тоже очень тихо произнесла Ишкуина, подавшись вперёд. Её голос изменился: вроде и женский, но в нём ощущаются нечеловеческие холодные и голодные нотки чего-то похлеще, чем просто сумасшедшая. Я бы поседел… раньше, но сейчас я тоже совершенно другой человек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Она живёт на моей территории, я не позволю творить кому-либо здесь вакханалию, даже если мне придётся воевать.
— Даже с тем, что вне твоего понимания?
— Насилие решит любой вопрос.
— А со мной справишься?
— Если понадобится.
Мы смотрели друг другу в глаза, играя в гляделки. Такая детская игра, а во взрослом мире до сих пор ею все пользуются. Просидели так около минуты, прежде чем она наконец облокотилась на спинку стула, вальяжно махнув рукой.
— Ладно, девочка взрослая, сама для себя решит. Скажет твёрдое «нет», как член мужика при виде меня, и пальцем не трону. И не вылупливайся на меня так, будто я голенькая, колокольчик позорный, я не затаскиваю девушек в своё бизнес, они сами приходят.
— Так уж сами, — недоверчиво проворчал я.
— Спроси любую шлюху. Все они искали что-то и нашли это у меня. Деньги, кров, защита, спрятаться от полиции или ревнивого мужа. А некоторые даже от своих родителей.
— Ты прямо святая. Если не учитывать, что стало с теми, кто был против тебя.
— Ой-ой, ну не пизди. Будто не строишь из себя святого, который такой справедливый, а все противники твои разом исчезают, недотраханный ты наш.
— Это другое.
— Как пизда и жопа, — хмыкнула Ишкуина. — Да только разницы, куда пихать, некоторым нет. Таким, как мы, верно? Так что на забрызгивай мне глаза и не трещи тут, что и кто плохой. Я шлюха и мразь, но я та, кто правит Бабочками. И никто особо не рыпается, все ищут защиту у старшей шлюхи.
— Кто ты, Ишкуина? — спросил я. — Откуда ты взялась?
— Спрошу то же самое и у тебя. Кто ты, девственник? Я своих мальчиков просила в полиции, но малыши так ничего и не нашли. Хотя… давай сыграем, девственник?
— Во что?
— Я попробую угадать, откуда ты. Пока ждём еду.
— Делай, что хочешь, — махнул я рукой.
— Ты готов ответить за слова? — облизнула она губы.
— Я имею ввиду только игру.
Ишкуина хмыкнула и скрестила руки на груди.
— Ты девственник нецелованный. Вернее целованный, но неёбаный точно. Явно не якшался с низами, раз нетраханный. Все такие уже в шестнадцать знают, в какую дырку пихать, и имеют опыт. Значит семья? Где есть стандарты и воспитание? Бред про единственную. Хорошая семья? Сбежал, верно? Причём довольно поздно, раз не запачкался и пока не изменил взглядам. Значит, мы ищем не там, верно? Ты даже не преступник. Не закоренелый. Возможно даже, недавно начал, но нашёл себя и преуспел. Ведь как это легко, быть ребёнком, которого недооценивают, но грызть глотки. Что же ещё… — она посмотрела на меня с нехорошей улыбкой. — Что-то случилось, верно? Толкнуло тебя из семьи пойти этим путём. Точно не ёбан никем из родственников. Что же? Разногласия? Или наоборот, жертва?
Я оставался невозмутимым. Она, видимо, рассчитывая на реакцию, по которой сможет догадаться, вздохнула.
— Глупый мальчик. Я тебя выебу… Нет, ты сам придёшь ко мне.
— Самоуверенность.
— Прикрой ротик, колокольчик. Язычком своим лучше в другом месте работай.
— В любом случае, всё мимо, Ишкуина, — я кивнул на девушку, спешащую с подносами. — Теперь будь добра, поубавь пыл и покушай, раз ты так хотела.
Забавно, что на обед я даже не рассчитывал, но поддался, сам того не заметив. Она обладала чем-то, возможно, тем самым даром, что и Француз. Только у неё он был чисто… женский — приманивать к себе партнёров, причём абсолютно всех.
Мы молча приступили к еде. При этом её аромат буквально давил и сворачивал мозги от возбуждения. Даже член начал болеть от постоянного напряжения. А ещё мысли, они крутились лишь о том, что надо кого-нибудь оприходовать. Не просто подрочить, а именно трахнуть. И с этими мыслями я был не в силах справиться, сколько бы не пытался. Даже есть было тяжело, от чего кусок в горло не лез и иногда я давился, закашливаясь.
И всё это под насмешливый выжидающий взгляд Ишкуины, которая знала, что происходит, и ждала своего часа.