Осень, 2019
Николай
Огромный, блять, город! Как, вот как такое возможно?! В моей голове просто подобная картина никак не складывается в адекватное объяснение. Я немного туплю, просто стою в сторонке и пытаюсь вслушаться в отрывки фраз, едва пресекаю жуткое желание заскрежетать зубами. Кажется, что каждый нерв моего тела напряжен до предела. Глаза видят то, что видят, а мозг еще некоторое время не воспринимает действительность. Лишь по истечении еще пары тройки минут я вдруг ловлю себя на мысли, что в голове внезапным образом начал вырисовываться мало-мальски понятный сценарий. Словно вспышка в мозгу: мои разбросанные документы и деньги. И меня осеняет гениальная мысль: эта паршивка не просто так рылась в моём портмоне. Нет, она намерено искала документы, и теперь я понимаю, как и каким образом, она вдруг волшебным способом нарисовалась на моем горизонте.
Мирон всегда был завидным женихом для любительниц отхватить себе лакомый кусок. Вот только я не понимаю, каким именно образом Лиза вышла на парня. Впрочем, я часто забываю, что современный мир в считанные часы может предоставить любому информацию на кого угодно. Неизвестно с кем и как была повязана девчонка. К тому же до сих пор у меня было много вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. И если эта смазливая девица вдруг удумала серьезно охомутать моего племянника, то я, как никто другой, должен стать на страже его интересов и безопасности.
Естественно первым делом мне обязательно нужно подробнее узнать о степени близости этих двух голубков. Сам взгляд Мира мне кричал о том, что парень под глубоким впечатлением от близости своей девушки. Он даже на бывшую так никогда не смотрел. А как же Лиза? Еще несколько минут внимательного изучения давней знакомой подсказывают мне, что девушка держится сдержано-приветливо, никоим образом не напряжена, ее не смущают куча вопросов, обширное внимание со всех сторон. И тут моё мнимое одиночество прерывает голос племянника, он, в привычной для себя манере, обращается ко мне, а я, словно болванчик, молчаливо качаю приветственно головой и не могу оторвать взгляд от Лизы. Она не замечает меня до того момента, пока к ней не обращается Мир, вертеть головой не спешит, ведет себя расслаблено и спокойно, до тех пор, пока не слышит мой голос.
И тут я осознаю, как резко расширяются ее зрачки, как напрягаются плечи, когда поворачивает голову ко мне. Удивлена. И это меня немного настораживает, что-то в моей логической цепочке ломается, ведь удивление девушки никак не вяжется с моим планом, который я успел у себя в голове сформулировать. Впрочем, быстро одергиваю себя, напоминая о том, что мошенницы зачастую прекрасные психологи и актёры. Естественно она сыграет любую роль, преследуя какие-то свои важные цели. В любом случае я постараюсь узнать всю правду, чего бы мне это не стоило.
Вечер набирал обороты, а я настолько увлекся слежкой, что напрочь забил на то, что моя спутница рядом. И отсутствие моего внимания резко отразилось на поведении изрядно подвыпившей Марины. Девушка любым способом пыталась привлечь к себе внимание, а я всё больше и больше жалел о том, что позволял ей говорить много лишних слов. Откровенно: она мне в подобной ситуации только мешала.
Лишь когда Марина соизволила скрыться в дамской комнате, я, не теряя и минуты, поспешил к танцующим парам, а именно — к Миру и Лизе. Племянник не горел желанием расставаться со своей пассией, но отказать мне не смог. Сама Лиза удивительным образом не решилась откровенно отказать, она наоборот очень пристально меня изучала, хотя и была попытка вырваться из плена моих рук. Я бы желал пообщаться не при таком огромном количестве свидетелей, которые только и норовят подслушать чьи-то разговоры. И даже некоторое расстояние мешало говорить более открыто и в полной мере.
Наш разговор пронизан долей негатива, меня безумно злит тот факт, что Лиза, с какой-то непонятной для меня целью, пытается задеть часть моей семьи. И дело здесь уже не в симпатии к этой девчонке. До сегодняшнего дня, редкие воспоминая о ночи с Лизой были лишь как напоминание о кратковременном приключении, которое оставило после себя слегка приятный осадок. Конечно же та ночь была необычной, но всё в прошлом, как я думал до этого часа. Но прошлое, каким-то глупым образом, напомнило о себе, и напомнило очень некрасиво.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я продолжал негодовать…внутри, но внешне держать адекватное выражение лица было сложно. Я прекрасно понимал, что Лиза надменно стебется, рассматривая меня, тем самым окончательно подписывая себе приговор. Смеется тот, кто смеется последним, девочка. Ее попытки мне угрожать лишь сильнее разжигают во мне инстинкт разрушителя, мне сейчас же хочется вытолкать девушку из зала, подальше от пытливых глаз, и вытрясти всю нужную информацию любым способом. Но эта искательница приключений прекрасно понимает, что окружена десятками гостей, понимает, что я вряд ли позволю себе сделать лишнее, неправильное движение и ничего крамольного себе не позволю. Впрочем, о подсознательных жестах своего тела я как-то не подумал, потому что стоило девушке закончить фразу с предупреждением, как рука слишком непослушно впечатывает гибкое тело Лизы мне в грудь. Черт, она безумно вкусно пахнет. Черт! Какой нахрен «пахнет», Самойлов, ты совсем рехнулся? Я не сразу осознал, что случилось дальше…
— Ах ты, кобелина дворовая, да как ты посмел свои руки распускать.
Всю дорогу к укромному углу на меня сыпались удары и злобные ругательства Марины. Она едва стояла на ногах, хотя я и пытался поддерживать её, как получалось. Лишь втолкнув опьяневшую девушку в небольшое подсобное помещение, заставил её сесть на небольшой диван и, не повышая голос, холодно и четко произнес:
— Если сейчас же не закроешь свой рот, вылетишь из этого ресторана пробкой. Я лично закажу такси, которое доставит тебя домой, в соседний город. И поверь, таксист выполнит мою просьбу, даже если ему придется тебя связать и бросить в багажник.
— Совсем идиот?! — икнула Марина и попыталась слететь с места, но нога поехала неудачно по скользкой плитке. — Ты, сволочь, Самойлов. Ты на глазах у всей родни клеился к другой бабе.
Марина свалилась у дивана и откровенно ругалась, смотря мне в глаза, даже не пытаясь вслушаться в смысл моих слов. Как же меня достали ее истерики, постоянные упреки. А ведь подобного раньше за ней не наблюдалось. Вот только что именно изменилось в наших отношениях, откуда такая глобальная ревность и желание меня окольцевать?
Я молча достаю из кармана мобильник и ищу номер знакомого таксиста. Я не собираюсь терпеть подобные нападки, и, тем более, у меня нет желания тащить Марину в дом к родителям. Пусть катится домой, ведь у меня нет желания говорить с этой пьяной истеричкой.
— Ты что удумал?! — вновь пытается подняться, но не получается, рука девушки разрезает воздух, пытаясь схватить меня за ткань брюк. — Я никуда не поеду! Только попробуй!
— У тебя есть несколько минут, чтобы покинуть это мероприятие. Решай, куда и каким образом ты из этого ресторана сплавишь свое величество.
Я подношу телефон к уху и подхожу к двери, но вызов не спешу делать, до последнего рассчитывая на то, что Марина сделает правильные выводы.
— Можешь не утруждаться, я остановлюсь в номере отеля.
— Прекрасно, удачи. И да… впредь запомни, — поворачиваюсь к сидящей Марине и хмурюсь, пряча телефон в карман пиджака, — никогда больше не позорь меня при близких и друзьях. И на счет завтра… Я еще подумаю, хочу ли тебя там видеть. Все понятно?
Я впервые говорю с Мариной подобным тоном, понимаю, что на подобное отношение повлияла встреча с Лизой, повлияло то, что я взбудоражен, рассредоточен и безумно зол.
Но и Марина не права, и у нее есть возможность подумать о своем поведении. И мне хочется верить, что утром у нас может состояться вполне осознанный разговор с извинениями.
На праздник я больше не возвращаюсь, лишь по телефону прошу извинения у Алисы, сестра немного расстроена, но я её утешаю лишь тем, что никуда не исчезаю, а просто еду в дом родителей, где хочу пораньше лечь спать. Вру, ведь мне нужно больше времени побыть наедине с собой, обдумать дальнейший план действий…