- Еще чего! - рычу и разворачиваю тачку обратно на скорости, снова заезжаю в знакомый двор и криво-косо паркуюсь абы как.
Каждая секунда на счету, вообще-то. Удача сегодня мне явно благоволит. Успеваю забежать в нужный подъезд за какой-то старушкой и, игнорируя лифт, взбегаю по ступенькам на родной этаж. Дверь почему-то открыта, на пороге мужские туфли, что только вызывают раздражение. Не разуваясь, прохожу внутрь, иду по звуку негромких голосов. Застаю в гостиную следующую картину – на кресле сидит насупившаяся Майя, возле нее стоит Диана, а вот напротив девочки на корточках сидит этот хлыщ с вылизанными волосами. Он что-то спрашивает у трехлетки, она же глядит на него исподлобья, не отвечает. И тут вдруг замечает меня. Сияет вмиг.
- Папа! - неожиданно выдает она и кидается ко мне, я еле успеваю раскрыть объятия и подхватить ее на руки, задорно покружив по комнате.
Детский смех служить мне и похвалой, и наградой, и бальзамом на сердце.
- Папа? – растерянно спрашивает мужик с немного седыми, словно припорошенными пеплом, волосами.
Диана же молчит, только рот раскрыт в удивлении. Я и сам в шоке, вот только внутри все пылает от удовольствия и прилива нежности к девчушке. Может, вот оно, то самое?
Глава 16
Смотрю на Андрея, держащего на руках Майю со странным выражением лица. Лёшу сейчас я вижу только со спины, так что не понимаю, как на него действует эта ситуация. С одной стороны, я возмущена, что дочка назвала какого-то постороннего дядьку папой. С другой, отчасти рада, что именно сегодня она решила сделать финт ушами.
- Ты не говорила, что замуж вышла, - поворачивается ко мне бывший и говорит с поджатыми губами.
На лбу недовольные складки, глаза прищурены, мышцы на скулах напряжены. Уверена, опусти я глаза ниже, и застану сжатые до побелевших костяшек пальцы. Что-что, а агрессию ему всегда давалось тяжело контролировать.
- А ты спрашивал? – язвительно парирую и приподнимаю одну бровь для наглядности.
Он морщится, словно съел кислого лимона, а я ликую. Нечего, знаете ли, лезть в чужую личную жизнь. Особенно в край обнаглевшим бывшим.
- Любимая, кто это? – подает голос в этот момент Филатов, ленивым взором окидывая с ног до головы Иванова. – Мастер по унитазам все же явился? И года не прошло!
Из меня непроизвольно вырывается смешок. Одновременно мужчина и возвысил меня, и унизил при этом предполагаемого соперника. Я будто наяву вижу, как из ушей Алексея дымит пар. Он резким движением достает из кармана свою корочку, которой так гордится, и с какой-то усмешкой раскрывает ее, демонстрируя свою фотку в погонах.
- Майор Иванов, бывший муж Дианы, а вы, собственно, кто? – гордо задирает подбородок, а на лице так и написано, что он сделал это так явно специально, чтобы унизить другого.
Андрей опускает Майю на пол.
- Иди, детка, поиграй пока с Тишей или Лизой, - говорит ей мягким голосом, та, на удивление, послушно следует его наказу.
Все это я наблюдаю со своего места возле окна с открытым ртом. Все страньше и страньше дела в нашем квартирном королевстве.
- Майор Филатов, будущий муж Дианы, - улыбается с видом кота, выигравшего свое заслуженное лакомство.
Какое-то напряжение витает в воздухе. Битва взглядов, поз. Словно решается, кто здесь доминант и альфа. Но затем плечи Алексея словно облегченно опускаются.
- А, так ты не отец девчонки? – с какой-то странной интонацией спрашивает бывший муж, а затем смотрит на меня. – Глаза у нее не мои, но ДНК-тест я все же сделаю.
Скрежещу зубами, но никак не показываю, что меня это задевает.
- Делай, только время зря потеряешь, - пожимаю плечами, будто мне плевать, хотя внутри все клокочет от бессильной ярости и злости.
Он прищуривает свои глаза и всматривается в меня пристальнее, я почти готова расколоться, но в этот момент меня спасает Андрей, чья фигура так кстати вырастает передо мной горой, закрывая от взгляда Иванова.
- Если у тебя есть какие-то вопросы, будь добр решать их через меня, - скрещивает руки на груди мой спаситель, я же лишь еле слышно стону так, чтобы никто не услышал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Андрей, не надо, - прикасаюсь к его руке, ощущая, какие огромные у него бицепсы.
- Да, Филатов, не надо, - повторяет за мной, произнося слова сквозь зубы, Иванов, - мы с женой сами способны решить наши проблемы, как и проблемы нашего ребенка.
Тяжело вздыхаю, ощущая, как накаляется атмосфера в комнате. Такое чувство, словно вот-вот и вспыхнет пламя, разразится гром и бахнет молния.
- Бывшей женой, - усмехается Андрей, демонстрируя превосходство.
Не даю ничего сказать только открывшему было рот Иванову и перебиваю его на полуслове.
- Твоего здесь ничего нет, Алексей, - решаю все же выдворить этого наглеца, опомнившегося вдруг спустя четыре года. – Уходи! Как ты только посмел переступить порог моего дома после тех слов!
Знаю, что бью по больному – по его самолюбию, но и я не лыком шита. Очень, знаете ли, злопамятная особа.
- Это дела минувших дней, Диана, да и мама насчет ребенка… - осекается и замолкает, сболтнув лишнее.
- Ах, вот оно что, - протягиваю понимающим тоном и, уперев руки в бока, добиваю его: - мамочка у нас Лешеньке сказала разузнать все, и почему вот я не удивлена, а? Честное слово, Леш, ты за четыре года совсем не изменился, хоть бы женился, что ли.
И тут он дергает правой рукой, словно пытаясь спрятать ее за спину.
- Так ты женат, - безразлично констатирую, впервые за вечер замечая кольцо на безымянном.
Раньше я думала, что узнай я о том, что он сочетался узами брака с кем-то, расстроюсь. А сейчас не испытываю ничего. Абсолютно. Стоит ли говорить, что я даже кольца до этого момента не заметила. А почему? Правильно, даже не пыталась просто.
- Слушай, это не то, чем кажется, - чешет затылок и смотрит на меня виновато, - я и правда переосмыслил все и вспомнил твои слова, что ты беременна…
- Уходи! – злюсь, окончательно теряя терпение.
Выталкиваю его, несмотря на сопротивление. До того нахожусь в бешенстве от того, что он так легко и просто объявился спустя столько моих пролитых слез и бессонных ночей от их отказа от ребенка, что слышать его оправдания нет сил.
- Я еще вернусь, - цедит он напоследок и шумно хлопает входной дверью.
- Везет тебе на ментов, однако, госпожа Ахметова, - пугает меня своим басом сзади стоящий Андрей, про которого я уже успела забыть.
- «Везет», - повторяю за ним ехидно, показывая пальцами кавычки, - не то слово.
И иду на кухню. Что-то подозрительно долго Майю не слышно. Явно что-то учудила.
А на кухне полный бедлам. Кот сидит на столе и лакает воду прямо из чашки. Вот же Васька, зараза! Сто раз говорила не оставлять ничего тут.
- А ну кыш! – беру полотенце и стегаю им обожравшегося и в конец обнаглевшего Тишу.
А Майя в это время сидит в углу и подозрительно молчит, плечи ее трясутся так, будто она плачет.
- Доча, - говорю ласково, беспокоясь, что с ней.
В ответ – тишина. Подхожу ближе и возмущенно пыхчу. Эта егоза рисует на стене какие-то каляки-маляки и смеется.
- Так, - грозно рычу и приподнимаю ее за руку, - это что такое? Я кому говорила не пакостничать и на стенах не рисовать, а?
Она продолжает хихикать, а затем я смотрю на ее «шыдевр».
- Ну, мам, это же инса-иса-ля-ля-ция, - коверкая слово, как я догадываюсь, «инсталляция», пытается якобы вразумить меня, еще и палец вверх так приподнимает, словно я – темнота беспросветная.
- И что это за инсталляция, мадам? – спрашиваю, а сама напрягаюсь.
Чувствую, как сзади приближается этот Филатов. Кажется, что чувствую, как от его горячего дыхания у меня волоски на шее приподнимаюся.
- Андрей! – снова сияет Майя, подбегает к нему и ведет за руку поближе. – Смотри, что я нарисовала.
- Ух ты! – продолжает бесить меня этот служивый, оказываясь впереди меня и, присаживаясь на корточки, рассматривает рисунок моей, между прочим, дочери. – И что тут нарисовано? Это ты?