- Семь-восемь, уже и не припомню, - качает он головой, паркуясь возле здания, - вообще, когда познакомишься, поймешь, что семья у нас веселая. Миллион ассоциативных прозвищ – явно наш конек. Меня в детстве дома часто называли «Слёпли».
- Почему? – смеюсь, пропустив мимо ушей его замечание по поводу знакомства с семьей, видимо, надеется на Василисе пожениться.
- Я простудой часто болел, как следствие, сопливил, - объясняет мне со смехом, а затем выходит из салона, я же следую его примеру.
Вечер перестает быть томным. Чувствую, что много интересного почерпну из этой встречи.
- А вы с Константином Олеговичем, я так понимаю, родные братья? – задаю интересующий меня вопрос.
Все же этот любовный треугольник меня беспокоит. Васька пытается свести то ли себя, то ли меня с Костей, брат его влюблен в Ваську. А шеф-то что? Вот он для меня как раз загадка. Стоп. Треугольник это или четырехугольник тогда? Если и я замешана…
- Да, - чуть резче, чем я ожидала, отвечает Андрей и смотрит при этом на меня с каким-то недовольством.
Ой-ой, неужели догадался, к кому неравнодушна сестрица моя ветреная? И неравнодушна ли? Вопрос…
Мы сидим в кафе уже целый час, а мне кажется, что за это время у меня лицо опухло от смеха. Такого весельчака я в жизни не встречала, и от этого мне на удивление так комфортно, что я даже забываю об истинной цели нашей встречи.
- Я в детстве, кстати, страшно ревнивый был, - продолжает рассказывать свои истории из детства, - дома даже фотка есть, где сестра двоюродная возле детской игровой стенки стоит, а я на горшке сижу и качели в руках держу, лишь бы она не каталась.
- О Боже, - чуть ли не хрюкаю, сгибаюсь практически пополам на стуле и утираю выступающие от смеха слезы.
- В общем, ничего с того возраста и не поменялось, - улыбается он как-то странно и смотрит на меня глазами, в которых сверкает сияющий блеск интереса.
Сглатываю, ощущая, что разговор наш движется совсем не в то русло, на который я рассчитывала. Опасная территория, зыбкая почва, по которой сложно сейчас ступать. Осторожнее, Ди, не путай берега.
- В плане? – все же спрашиваю, вот только вся шелуха расслабленности слетает с меня моментально.
- Я все такой же ревнивый, - улыбается, но ощущение такое, что передо мной сейчас не мужчина, а настоящий зверь, что способен очертить границы своего и наложить лапы на то, что считает своим.
У него напряженный и предупреждающий взгляд, направленный четко на меня. На секунду мне кажется, что он хочет сказать мне что-то серьезное, но тут словно кадр сменяется и передо мной снова беззаботный весельчак. Фух, может, показалось?
- А вы с Василисой не родные сестры, я правильно понимаю? – спрашивает он тут же, быстро меняя тему.
И вот тут я ступаю на знакомую площадку. Вот оно! Я была права. Наконец-то о Василисе спрашивает. Ну-с, приступим к рекламе семейных достоинств.
- Двоюродные, - поясняю ему переплетения наших уз, - отец Васьки – старший брат моей мамы.
- Интересно, - наклоняет голову набок, - все хотел спросить, монстера что-то означает? Видел сегодня у брата в кабинете горшок с ней.
Замираю от этого вопроса. Стыдно-то как, я даже краснею. Блин, и как объяснить это?
- Ну, вообще, думаю, что сейчас это знак нашей семьи, - задумчиво вожу вилкой по тарелке с десертом, - марка, так сказать.
Усмехаюсь, вот только Андрей чуть мрачнеет. И я решаю взять вину на себя.
- Вот, решила подарить и шефу нашему монстеру, она, говорят, удачу приносит, и настроение поднимает, - спасаю этим, как я считаю, свою Ваську, - а то Константин Олегович такой смурной ходит, коллектив нервничает.
Скованно улыбаюсь и забиваю себе рот пирожным. Главное, не ляпнуть ничего лишнего.
- Ясно, - как-то криво улыбается мужчина, а затем делает повторный заказ имбирного чая.
У меня от него аж слюнки текут. Не от мента, нет, от чая.
- Ну, женщине дарить монстеру в горшке не так уж и романтично, думаю, разве нет? – задумчиво спрашивает у меня, а я делаю стойку.
Вот! Начались нужные вопросы-расспросы про сеструху мою.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Да, ты прав, - киваю, а сама думаю, что Васька-то цветы в горшках вообще не любит, она у нас дама более утонченная, - лучше каллы или на худой конец розы белые.
- Белые? – мужские светлые брови съезжают вверх, - мило, цвет невинности и чистоты.
- Кхм, - прокашливаюсь и бью себя ладошкой по груди, поперхнувшись десертом, - ну, с этим ты, конечно, погорячился, - наклоняю голову то влево, то вправо, а затем краснею, - но в целом, если рассматривать душу, то ты попал в точку.
- Учту, - отвечает Андрей, а затем разливает принесенный чай по чашкам.
Такая галантность мне по душе, хотя почему-то кажется, что Васька не оценит. Ну да ладно, зато мне зять такой лишним не будет.
- Красный бархат, - смотрит на мою тарелку, - хороший выбор.
- Самое любимое лакомство в семье, - направляю ложку вверх, чтобы усилить впечатление и чтобы это отпечаталось у него в голове. – Васька вообще его обожает.
Да, да, мистер, запоминайте и приносите нам угощение в дом. Так уж и быть, согласна я разливать вам чай, пока с сестрой миловаться будете. Тут я представила в голове это самое «миловаться» и чуть не поперхнулась, до того комичная картинка вышла.
- У меня хорошая память, - говорит с легкой полуулыбкой и вдруг смотрит куда-то в сторону, да еще так пристально, что я прослеживаю за его взглядом, а увидев объект его интереса, злобно прищуриваю глаза.
Так-так-так, и что это за фифа нарисовалась на горизонте? С подозрением оглядываю майора Филатова, и в этот момент мне вспоминается бывший муж. Резко до меня доходит, почему я зарекалась снова связываться с мужчинами в полицейских погонах.
- Мне пора, - резко встаю и, закидывая ремешок сумки на плечо, ухожу.
- Диана, я… - что-то пытается говорить он мне вслед, но я уже не слушаю.
До того расстроенной себя ощущаю, что нет сил быть вежливой. Пусть катится этот Андрей куда подальше. Не желаю, чтобы Василиса повторила мою судьбу. Вот только не знала я, что настойчивость и упорство у таких мужчин словно в прошивке под кожей основополагающей функцией с рождения вписано.
Глава 15
Раздраженно смотрю вслед Диане. И что это было, спрашивается? Нормально же сидели, разве нет? Бросаю купюры на стол и встаю. Девчонка в откровенном наряде, что показалось мне похожей на младшую двоюродную сестру, оказалась не ею, так что быстро теряю к ней интерес и зло иду на выход.
***
Домой прихожу злая, как кобра, если они вообще испытывают эти эмоции.
- Тебя только за смертью посылать, - раздается веселый голос сестры с кухни.
Я зло кидаю сумку на тумбочку в прихожей и иду туда же. Делаю глоток воды, чтобы остудить пылающее от негодования лицо.
- Где продукты? – осторожно спрашивает Василиса, видя мое плохое настроение.
- Где-где, в Караганде, - раздраженно отвечаю, что попало.
- Чего это ты? – растерянно она смотрит на меня, не понимая таких выкрутасов с моей стороны.
- Ничего! – рявкаю, а затем иду спать, даже умываться перед сном нет никакого желания, - И чтобы никаких Андреев в нашем доме!
Как же меня бесит он, все они, эти…потаскуны…
- Ладно-ладно, - растерянно говорит Василиса, идя за мной по пятам до самой кровати, куда я заваливаюсь пластом, раскидывая руки-ноги в форме звезды.
- Все, я спать, - предупреждаю сразу, чтобы не докучала мне разговорами, и закрываю глаза.
Еще минут пять слышу ее нетерпеливое сопение, так и источает флюиды любопытства. Но я кремень, не позволяю втянуть себя в бесполезный разговор. А вскоре засыпаю под мерное тиканье настенных часов.
***
На следующий день в офисе полный штиль. Никто не шушукается по углам, не смотрит на меня косо. К обеду облегченно выдыхаю. Все же с монстерой прокола не вышло. Впрочем, настроения это мне не добавило. На обед с сестрой снова иду молча, погруженная в свои думки.
- Ну-с, рассказывай, детка, - подает голос Васька уже только после того, как я съедаю свою порцию.