Читать интересную книгу Умри завтра - Питер Джеймс

Она растерянно оглядывала окружающие корпуса – высокие монолиты смешанных архитектурных стилей, силилась прочитать в свете уличных фонарей красные, желтые, светло-зеленые указатели. Нужный корпус Росслин, куда, согласно полученному разъяснению, можно попасть через корпус Баннермана, нигде не упоминался.

– По-моему, мы не туда попали, – объявила Кейтлин, не отрывая глаз от дисплея, с лихорадочной сосредоточенностью тыкая в кнопки.

– Думаешь? – добродушно переспросила Линн, хотя в душе царило отчаяние.

– Угу. Если б попали туда, тогда там бы и были, правильно?

Несмотря на страх, усталость, растерянность, Линн насмешила забавная логика дочери.

– Разумеется, правильно.

– Я всегда права. Просто спрашивай. Я как бы типа оракул.

– Наверное, оракул сказал бы, куда теперь ехать.

– Для начала давай задний ход.

Линн немного подала назад, остановилась у других указателей – Хопгуд, корпус «Золотой юбилей», въезд в Центральную больницу, клуб «Вэраети» детской амбулатории…

– Где же Баннерман, черт побери?

Кейтлин покосилась на нее от дисплея:

– Остынь, женщина. Знаешь, это вроде игры по телевизору.

– Терпеть не могу этого выражения!

– Про игру по телевизору? – поддразнила ее дочка.

– Остынь, женщина! Мне неприятно.

– Ну, ты здорово завелась. Теперь меня заводишь.

Линн оглянулась и снова дала задний ход.

– Жизнь – игра, – провозгласила Кейтлин.

– Игра? Что это значит?

– Просто игра. Выиграл – живешь, проиграл – умираешь.

Линн резко затормозила и повернулась к Кейтлин:

– Ты в самом деле так думаешь, милая?

– Угу. Моя новая печень как бы спрятана в лабиринте. Ее надо найти. Если найдем вовремя, буду жить. Если нет – полный облом.

Линн фыркнула, обняла дочь за плечи, притянула, чмокнула в висок, вдохнув запах шампуня и геля.

– Господи Боже, до чего я люблю тебя, детка!

Кейтлин передернулась и невозмутимо заметила:

– Да, я заслуживаю настоящей любви.

– Иногда, – поправила Линн. – Только время от времени.

Девочка равнодушно кивнула и вновь начала набирать сообщение.

Линн доехала задним ходом до Денмарк-Хилл, направилась вперед, отыскав подъездную дорожку, повернула налево мимо желтых машин скорой помощи, стоявших у закругленного стеклянного фасада почти неуместно современного корпуса, где, наконец, увидела указатель к корпусу Баннермана, и вильнула направо на автомобильную стоянку напротив недавно отремонтированной викторианской постройки.

Через пару минут, с вещевой сумкой, прошла мимо курившего мужчины в пальто поверх больничной пижамы, сидевшего на скамейке рядом с залитой светом статуей, вошла в подъезд с колоннами. Кейтлин в зеленовато-желтой куртке с капюшоном, полосатых джинсах с обтрепанными обшлагами и расшнурованных кроссовках тащилась следом.

Парные вертикальные таблички из органического стекла извещали, что здесь находится Королевская больница Южного Лондона. В вестибюле, обрамленном белыми колоннами, за справочным столом крупная чернокожая женщина разговаривала по телефону. В ожидании Линн оглянулась вокруг.

Озадаченный с виду мужчина с красным вещевым мешком в одной руке и с черной сумкой в другой идет куда-то, шаркая тапочками. Слева в зале ожидания сбились в кучку люди – старик в инвалидной коляске; другой, в тюбетейке и спортивных штанах, сгорбился на зеленом стуле, опираясь на трость; юнец в серой куртке с капюшоном и джинсах поглощен тем, что льется ему в уши из наушников; молодой человек в голубой футболке, джинсах и кроссовках скорчился на скамье, в отчаянии зажав руки между коленями, как бы ожидая кого-то или чего-то. Чуть дальше магазинчик, нечто вроде супермаркета с цветами и сластями. Пожилая женщина в нейлоновом костюме с подсиненными волосами открывает шоколадный бар.

Атмосфера пропитана ночной усталостью, молчаливым страданием.

Дежурная за справочным столом завершила телефонный разговор и приветливо взглянула на Линн.

– Чем могу помочь?

– Спасибо. Нас ждет Шерли Линсел в корпусе Росслин.

– Фамилия?

– Беккет. Кейтлин Беккет. А я ее мать, – представилась Линн.

– Сейчас сообщу. Поднимитесь на лифте на третий этаж, она вас там встретит. – Женщина махнула рукой, указывая на коридор.

Они пошли мимо торговых киосков, табличек с надписями «Курение на территории больницы запрещено», «Осторожно, инфекция. Наденьте защитную маску», мимо усталых людей, бредущих в противоположную сторону. Линн боится больниц, помнит бесконечные визиты в Южную больницу Шорэма, где лежал ее отец с инсультом. Страшное место, если не считать заботливых сестер. В больницы попадаешь тогда, когда с тобой или с твоими любимыми случается большая беда.

В конце коридора находился лифт со стальными дверцами, залитыми радужным сиреневым светом, напоминающим не то дискотеку, не то декорации к фантастическому фильму.

Кейтлин оторвалась от дисплея, одобрительно кивнула:

– Круто, – и взволнованно выдохнула: – Слушай, мам, тут разгадка!

– Какая? – переспросила Линн.

Дочка затрясла головой.

– Типа силового поля в «Стар треке».[10] – Она загадочно усмехнулась. – Все это как бы для нас специально устроено.

Линн вопросительно на нее посмотрела:

– Допустим. Но зачем?

– На третьем этаже узнаем. Там будет очередная подсказка.

В медленно поднимавшемся лифте Линн радовалась, что Кейтлин оживилась, воспрянула духом. Настроение у нее всегда резко меняется, а в последнее время особенно.

На третьем этаже их встретила женщина тридцати с лишним лет с классическим симпатичным английским румяным лицом, обрамленным длинными темными волосами, в белой блузе и черных брюках. Она тепло улыбнулась Кейтлин. Линн обратила внимание на лопнувший сосудик в ее левом глазу.

– Кейтлин? Привет! Меня зовут Шерли, я твой координатор. Буду за тобой здесь присматривать.

Девочка ее внимательно оглядела, ничего не сказала, вернулась к своим бесконечным телефонным текстам.

– Вы Шерли Линсел? – уточнила Линн.

– Да. А вы Линн, мама Кейтлин?

– Рада познакомиться, – улыбнулась Линн.

– Провожу вас в палату. Кейтлин, ты несколько дней пробудешь в отличной одноместной палате, и для вас, миссис Беккет, приготовлено спальное место. Ну а теперь задавайте вопросы, – добавила женщина, обращаясь к обеим, – пожалуйста, спрашивайте обо всем, что хотели бы знать.

– Я умру? – спросила Кейтлин, не сводя глаз с дисплея.

– Что ты, милая, конечно нет, – всполошилась Линн.

– Я не тебя спрашиваю, а Шерли, – отрезала дочь.

На миг смутившись, координатор уточнила:

– Почему ты так думаешь?

– Я была бы полной идиоткой, если б не думала, правда?

22

Рой Грейс следовал за хвостовыми огнями мчавшейся впереди черной «ауди». Видно, Клио понятия не имеет об ограничении скорости. Равно как и о сигналах светофора.

Черт побери! Он вдруг испугался.

Загорелся желтый, но тормозные огни «ауди» не вспыхнули.

У него чуть сердце не выскочило. Проскакивая на запретный сигнал и врезаясь в другую машину, получаешь самые тяжкие травмы. А в несущемся на запредельной скорости автомобиле находится не только Клио, но еще их ребенок.

Загорелся красный. Рой в страхе вцепился в руль. «Ауди» пролетела перекресток в целости и сохранности и помчалась дальше по Олд-Шорэм-роуд.

Он остановил у светофора казенный «форд-фокус» без опознавательных знаков. Сердце бешено колотилось, хотелось окликнуть Клио, приказать сбросить скорость. Бесполезно – она вечно так ездит. За пять месяцев их связи выяснилось, что она водит машину гораздо рискованнее, чем его друг и коллега Гленн Брэнсон, который сдал недавно экзамен по скоростному преследованию и при каждой возможности демонстрирует Рою свое мастерство за рулем – или, скорее, отсутствие оного.

Зачем так бесшабашно рискует рассудительная и пунктуальная Клио? Если рассуждать логично, понятно, что работники морга, почти ежедневно имеющие дело с исковерканными трупами жертв дорожных происшествий, должны водить машину с особенной осторожностью. Однако доктор Найджел Черчмен, консультант-патологоанатом Брайтона и Хоува, переехавший недавно на север, по выходным участвовал в автогонках. Возможно, решил Грейс, работая в такой близости к смерти, начинаешь испытывать желание бросить ей вызов.

Светофор переключился. Убедившись, что патрульные не преследуют проскочившую Клио, он проехал перекресток и прибавил скорость, помня, впрочем, о камерах наблюдения на следующем отрезке. Клио полностью игнорирует всякие ограничения. Его это пугает. Даже невозможно подумать, что с ней может что-то случиться.