Окончательно придя в себя, я сделала несколько глотов воды, которая заканчивалась слишком быстро, и вышла на солнцепек. По злому року судьбы мы стояли на асфальте, который практически плавился под моими ногами, когда от температуры за бортом на капоте чертовой тачки, вероятно, можно было бы жарить яйца, если бы они у нас были. Но если детектив заставит меня торчать под этим солнцем, на обед на капоте его корыта я пожарю его орешки!
— И что тут у нас? — сложив руки на груди, я подошла к Лиаму, который тыльной стороной ладони вытирал пот со лба.
— Ничего хорошего, лапуля, — бросил он и выпрямился.
— И как это понимать? — продолжила давить я, желая услышать то, что он, черт подери, шутит.
— Так и понимать. От этой жары моя машина перегрелась…
— Ну, так сделай что-нибудь. Охлади ее, у нас есть вода, — не унималась я.
— Лучшее, что я могу сделать, это вызвать эвакуатор, — покосился на меня Лиам и, действительно подойдя к своему сидению, выудил из машины сотовый.
Но это, вероятно, злая шутка? Мы ехали сюда, черт знает сколько, и, вероятно, столько же до нас будет добираться и эвакуатор. И, судя по тому, как Лиам морщит нос, я чертовски права.
— Я не хочу этого знать! — подняла в защитном жесте руки я.
— Эвакуатор будет не раньше, чем через восемь часов, и неважно, откуда он будет ехать. Из-за жары у ребят очень много работы, и вызовы они принимают в режиме живой очереди, и то, что они приедут так быстро, только благодаря тому, что я…
— Быстро? Вуд, ты, вероятно, шутишь? — заорала я. — Ты предлагаешь мне торчать под гребаным солнцем минимум восемь часов?
— У нас нет выбора…
— Есть! Выбор есть! Мы можем вызвать такси или попросить проезжающих мимо людей нас подобрать, — пролепетала я, чувствуя, как меня захватывает истерика. Я очень плохо переношу жару. У нас нет еды, и вода практически на исходе …
— Грейс, успокойся, — жарким потоком ментолового воздуха произнес Лиам, оказавшись критически близко ко мне и схватив меня за плечи. Но его прикосновения не сделали ситуацию лучше. Они только выводят меня из себя, и я уже склоняюсь к тому, что это не у Лиама раздвоение личности с его перепадами настроения, а у меня.
— Я… я не могу, — ответила я, болтая головой из стороны в сторону, словно она мне чужая.
— Все. Будет. Хорошо, — медленно, но с непоколебимой уверенностью произнес Лиам, такой, что мне, и правда, захотелось ему поверить. Мне хотелось чувствовать эту заботу и понимать, что я не одна, и что мне не нужно искать выход, а можно просто кому-то довериться. Именно так! Я хотела довериться Лиаму Вуду. Хотела доверять ему. Верить. Даже несмотря на то, что в глубине души изначально испытывала не самые лучшие чувства.
Он ворвался в мою жизнь. Изменил ее и меня. За каких-то три дня! Детектив Лиам Вуд разрушал мою жизнь, как ураган, оставляя после себя смятение и руины. И… я не хотела, чтобы он ушел из моей жизни, потому что… не знаю, почему-то рядом с этим парнем я чувствовала себя необычайно живой и настоящей.
— Давай мы сначала затолкаем машину вон под то дерево, — медленно и аккуратно сказал Лиам, словно боясь меня спугнуть.
— Зачем? Солнце скоро повернется, и…
— Нет, лапуля, солнце к закату будет двигаться вон туда, а значит, тень от этого едва похожего на живое дерева и того непонятного камня будет только расти, поэтому мы хотя бы не будем находиться под прямыми лучами, — затараторил Лиам, размахивая руками.
— Ладно, бойскаут, я все поняла, медалей у тебя не занимать, — рассмеялась я.
И Лиам Вуд действительно оказался прав. Затолкав машину на небольшой кусок дороги, скрытый от прямых солнечных лучей, я явно почувствовала себя лучше. И хотя жара была неимоверная, и чтобы скоротать часы, за которые по этой дороге не проехала ни одна машина, мне пришлось обливаться водой и мечтать о том, как я сниму одежду и приму холодный душ, Лиам не потерял времени зря. Он снял с себя обременяющую ткань и остался в одних пляжных голубых шортах на голое тело. Это, скажу, было хорошим вариантом для него, но не для меня, потому что тело детектива Вуда оказалось еще лучше, чем я себе представляла. Такое ощущение, что он проводил в спортзале все сознательное время, а его тело было измазано маслом. И все потому, что бронзовый загар, на который обычному копу явно не хватило бы времени и чертовой смекалки, был идеально ровным, а из-за пота, выступившего от высоких температур, каждый изгиб, каждая мышца и каждый, о, Господи, кубик пресса просто-таки сиял и практически просил его облизать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я сходила с ума.
И практически задохнулась, когда Лиам вылил половину бутылки воды себе на голову, позволяя жидкости стекать и по телу, и, запустив две руки в волосы, убрал их назад. Это было чертовски горячо, и в итоге он стал еще более привлекательным.
— Я хочу есть, — уставившись на свои колени, проскулила я.
Солнце уже практически приблизилось к горизонту, но эвакуатора все не было не видно, а игры в города и фрукты уже надоели. Запасы воды и еды у нас были на нуле. Измученные от жары, которая наконец-то начала спадать, мы сидели в машине, разложив кресла. Прошло больше восьми часов, но за нами так никто и не спешил. Мой телефон предательски сел, а у Лиама держался из последних сил, и самое интересное это то, что никто из нас не взял с собой чертово зарядное устройство. Наверное, потому, что ни один из нас не думал о таком исходе событий. Теперь, вероятно, и Миа, и мама всполошатся, а я однозначно не успею к праздничному салюту.
— Вот, держи, — Лиам протянул мне небольшую шелестящую пачку.
— Я… спасибо, — не ожидая, промямлила я и неуверенно взяла еду. Это были орешки. Фисташки. Соленые. Вероятно, это не самое верное решение в такой ситуации, но от голода мой желудок скрутило до такой боли, что я была согласна на любую еду.
— Знаешь, — протянул Лиам, закинув руки за голову, развалившись обратно на разложенном водительском кресле и повернув лицо в мою сторону, — я, наверное, хотел бы извиниться за то, что тогда ворвался так к тебе домой.
— Ты сейчас серьезно? — уставилась на него я.
— Почему бы и нет, — пожал плечами он и улыбнулся. — Считай, что за время нашего пребывания здесь я многое переосмыслил.
— О, брось, мы тут не навечно, и ты не обязан…
— Но все же я хочу, — не отрывая от меня своих глаз, продолжил Лиам.
Это сбивало с толку? Неужели у детектива Вуда хватило мозгов на странный изощренный план? Или… или это все взаправду?
— Ну ладно, — жуя орешки, ответила я, — извинения приняты.
— А ты? Ты не хочешь извиниться? — сквозь улыбку пропел Лиам, не скрывая ухмылки на своем лице. Но, черт возьми, неужели он думает, что я буду извиняться? Нет, не буду! Хочу? Может быть. Но это лишь ответная реакция на его слова. Я не обязана извиняться за то, что он не заслужил доверия своей девушки. Как и не обязана извиняться за то, что Тайлер довел меня до того, что я отправила это сообщение.
Я смотрела на Лиама, который выжидающе сверлил меня взглядом. Но эта улыбка говорила о том, что все, что происходит, вероятно, просто странная игра, словно гляделки, в которые мы играли с Миа, когда не могли определиться, чья очередь что-то делать.
— Я? Нет!
Без каких-либо эмоций я просто закинула в рот очередную порцию, состоящую из пары орешков, которые очень быстро заканчивались, и только тогда наконец-то улыбнулась.
— А могла бы! — прищурился Лиам.
— Могла бы, но не хочу, — продолжая жевать, ответила я.
Да и разве извинения, сделанные не по своей воле, засчитываться в кармический список? Очень в этом сомневаюсь. Поэтому этот разговор не приведет нас ни к чему, кроме тупика. И, вероятно, каждый останется при своем мнении, и я надеюсь, что мы не поругаемся, потому что остаться здесь в этом Богом забытом месте без транспорта и еды я просто не смогу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но ты виновата. Ты и это сообщение! — Лиам немного напрягся, но я не могла понять, что у него на уме. Он так мастерски менял свои эмоции и выражение лица, что я не поспевала за ним. И, похоже, лучший способ выйти из ситуации это придерживаться своих мыслей, не меняя курса. По крайней мере, пока.