Читать интересную книгу Сын Люцифера. Книга 1. Начало - Сергей Мавроди

Да, «просыпаться»! Легко сказать. А как? В фильмах героя в таких случаях всегда кто-то будит. Так… Это не прокатит. Меня будить некому. Я один в квартире. Как, блядь, перст. Жена с ребенком на даче. Сам вчера отвез.

Алексей опять подивился своему совершенно отчетливому и ясному пониманию происходящего. Все он помнил, все понимал. Где он, что с ним, как он здесь оказался. Да что это вообще такое-то!! Сон!.. Хорош «сон»!

Нина невнятно пробормотала что-то во сне и перевернулась на другой бок. Алексей в испуге замер, потом с трудом перевел дух. Фу-у-у!.. Так и заикой остаться недолго. Сердце неистово колотилось, на лбу выступил пот.

У-у-уф!.. Чего это я так испугался-то? Чего-чего… Того самого! Вот как проснется сейчас! Улыбнется… А во рту у нее клыки, как у какого-нибудь, блядь, графа Дракулы. Или когти на руках железные, как у этого… ну,.. как его там?.. Крюгера. Из бесконечного сериала того дурацкого… «Пятница 13-ое»? Нет… «Кошмар на улице Вязов»? Да, точно! Кошмар, блядь. На улице Вязов. Точно-точно! Там еще этот Крюгер со своими пальчиками железными и в полосатом свитере за всеми гонялся.

Алексей с опаской посмотрел на Нину. Из-под одеяла виднелась только голова, рук видно не было.

Та-ак… С когтями она там или без — пес ее знает. Лучше не проверять. Что свитера на ней нет — это уж точно. Хотя, впрочем… Под одеялом же ничего не видно. Что там на ней есть. И чего нет… И есть ли что-нибудь вообще…

При этой последней мысли Алексей вдруг ощутил небольшое волнение. А что там, действительно, на ней одето? Может,.. ничего?.. Или даже нет! Сорочка,.. коротенькая,.. а под ней — ничего. Или нет! А под ней — коротенькие трусики… Коротенькие-коротенькие! Шелковые… Ну, гладкие, в общем, на ощупь. Такие,.. типа плавок, но чтобы попочку хоть немного прикрывали. Не полностью, конечно, но так… Не просто ниточка сзади, как сейчас модно, а чтобы было что-то сзади. Чтобы попка не была вся открыта. Чтобы можно было под них, под эти трусики, сзади рукой подлезть…

Он живо представил себе, как просовывает руку под одеяло,.. прикасается к Нинкиному телу,.. гладит его,.. ощупывает,.. как просовывает потом руку — один только пальчик сначала! — снизу ей под трусики… Или нет! Как он сначала трогает рукой, еле-еле! Самыми кончиками пальцев! Ее ногу внизу, у самой щиколотки… Как потом рука его поднимается по ее ноге все выше,.. выше…

Черт! Алексей неожиданно почувствовал, что у него сильнейшая эрекция, и что возбуждение его против его воли и совершенно независимо от него самого все нарастает и нарастает, усиливается и усиливается. Страхи его все разом куда-то вдруг исчезли, и он внезапно ясно осознал, понял, ощутил, что находится один, совсем один, в пустой комнате, наедине со спящей на кровати молодой, красивой и безумно нравящейся ему женщиной. Вероятно, к тому же, совсем раздетой. Женщиной, о которой он мог раньше только бесплодно мечтать.

Черт! Но это же Васькина жена! Ну и что? Это же сон! Мой собственный. Во сне все можно. Человек во сне за себя не отвечает. Мало ли чего кому снится?! И не такое еще снится. Такое, блин, иногда приснится, что и рассказывать-то потом стыдно. Да и зачем? Никто и не рассказывает никогда. Это же подсознание. Неконтролируемый процесс. Дело сугубо личное и интимное. Может, Васька мою жену тоже каждую ночь шпилит? Я же не знаю!.. Хотя, с другой-то стороны, на кой ляд она ему сдалась! Когда у него такая вот Ниночка есть… Такая… роскошная… женщина… Такая… красивая… С такими вот… формами…

Алексей, все еще сомневаясь и колеблясь, рассеянно потрогал рукой простыню. Простыня тоже была абсолютно реальная. Как и все остальное. Простыня как простыня. Белая, прохладная и чуть шершавая на ощупь.

Тогда он, почти решившись, тихо, чтобы не потревожить ненароком спящую Нину, присел на край кровати. Помял пальцами край одеяла…Тонкое.

Алексей чувствовал, что его похоть, его желание буквально с каждой секундой становятся все сильнее и сильнее. Он уже с огромным только трудом мог себя контролировать. Рука его словно украдкой, ненароком, тайком, словно сама собой скользнула вдруг под одеяло. Глубже,.. глубже…

Внезапно Алексея будто обожгло, и он поспешно выдернул руку. А ну как она сейчас вдруг проснется!? И увидит, чем он тут занимается? И в ответ на его жалкие приставания и домогательства просто-напросто откровенно расхохочется ему в лицо! А потом еще и расскажет обо всем Ваське!

При одной только этой ужасной мысли краска бросилась Алексею в лицо, и все его существо мгновенно затопила жаркая волна совершенно нестерпимого, непереносимого стыда. Он словно наяву испытал это чудовищное унижение. Щеки его пылали, глаза бегали, мысли путались.

Руки судорожно поглаживали край кровати. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем он смог наконец успокоиться и взять себя в руки.

Что за чушь! Какому еще Ваське! Чего она «расскажет»? Это же сон! Сон!! Мой собственный. Я здесь хозяин. «Расхохочется!» Да пусть только попробует! Да я ей тогда!.. Я ей!.. Я ей!..

Алексей хоть и храбрился и хорохорился, но при одной только мысли, что Нина сейчас вдруг проснется… И посмотрит ему в глаза… Нет уж! Пусть уж лучше она спит! А он ее во сне… Потихонечку… Вот так…

Алексей почувствовал, что не может больше с собой бороться. Да и не хочет.

Он решительно и резко сунул руку глубоко под одеяло, но не рассчитал от волнения своего движения и сразу же наткнулся на что-то горячее и упругое. Мгновенно в испуге отдернул руку, но поскольку Нина никак не отреагировала — не только не проснулась, но даже и не пошевелилась — он тут же опять, но только теперь уже гораздо более расчетливо и осторожно, прикоснулся самым кончиком пальцев к ее жаркому телу. Нина по-прежнему глубоко спала.

Алексей, почти окончательно успокоившись, тихо-тихо погладил ее горячую и гладкую кожу; потом, уже не торопясь, вынул руку из-под одеяла; аккуратно, стараясь все же на всякий случай не шуметь (хотя теперь он был почему-то почти уверен, что Нинка не проснется — это же его сон, его! черт возьми! он может делать здесь все, что угодно!), пересел ниже, в ноги Нины; нежно, ласково, изо всех сил сдерживая себя и уговаривая не торопиться и не спешить, погладил поверх одеяла ее щиколотку,.. внешнюю часть стопы… Потом, все так же поверх одеяла, еле-еле его касаясь пальцами, начал подниматься, подниматься рукой вверх по ее ноге: икра,.. коленочка,.. выше,.. выше,.. так,.. задержался слегка на талии — буквально на мгновенье! (Ниночка спала на боку, согнув немного ножки в коленочках) и, опустив затем руку чуть ниже, погладил ее бедро и верхнюю ягодицу.

Сначала так же слабо и осторожно, совсем чуть-чуть! почти без нажима! а потом все плотнее и плотнее прижимая широко раскрытую свою ладонь к ее телу и сильно стискивая пальцами через одеяло ее плоть. Одеяло было совсем тонкое, и Алексей прекрасно, отчетливо и во всех мельчайших самых деталях и подробностях все через него чувствовал и ощущал: каждую складочку, резиночку, каждый шовчик на Нинкиных трусиках.

Он резко опустил руку опять вниз по ее ноге, к самой стопе, и уже забыв и отбросив почти всякую осторожность, сунул руку под одеяло (второй рукой при этом он опирался на кровать), сразу же нащупал голую Нинкину ногу, обхватил ее ладонью и быстро повел руку вверх. Выше,.. выше,.. выше… Бедро… Трусики… Тут же сунул под них руку и, ощутив между ее ног что-то мягкое, влажное и горячее, ввел средний палец внутрь.

Потом, уже почти ничего не соображая и теряя над собой всякий контроль, рывком сбросил с нее одеяло, лег, торопясь, рядом и, спеша и путаясь, не в силах никак справиться трясущимися пальцами с непослушными пуговицами на брюках, стал стягивать их с себя, дрожа как в лихорадке…

Возбуждение его было настолько велико, что, войдя в нее, он успел сделать только всего лишь пару движений. После чего судорожно дернулся всем телом, стиснув зубы, закрыв глаза и откинув чуть назад голову; сдавленно застонал и!.. проснулся.

Он по-прежнему лежал один, дома, в своей комнате. Трусы были мокрые.

Го-осподи! Да у меня же только что была поллюция! Матерь божья и пресвятые угодники! Это когда же со мной последний раз такое было-то? Лет в 15, наверное?

Алексей перевернулся на спину, закинул руки за голову и прислушался к своим ощущениям. На душе у него было легко и радостно. И немного грустно. Жаль, что так быстро все кончилось! Ему хотелось вернуться опять туда, назад, в свой сон. Он с наслаждением стал вспоминать подробности.

Как он ее сжимает руками,.. ее тело,.. жаркое, упругое… Как он вводит… ей… между ножек… сзади… приспустив слегка ей трусики… между ее длинных и стройных ножек…

Алексей почувствовал, что опять возбуждается. А, черт! Сейчас бы опять… туда … Только теперь уже не торопясь… Медленно,.. спокойно… С чувством, как говорится,.. с толком,.. с расстановкой… Как положено…

Вот черт! Ну, и сон! И как ведь все реально было! Даже сверхреально. Еще лучше, чем в жизни. Дьявольщина! Как будто правда Нинку только что дрючил!