Смешок вышел нервным и усталым. И даже не скажешь сразу, что именно за этот день запомнилось мне больше: само письмо-приглашение, личный помощник Ираиды, живущий в ящике стола, бешеная сексуальная энергетика Люцифера, смена пола Нибраса, фантастически скоростная обстановка кабинета, обед, загадочно-жуткий Астарот, не менее загадочный и намного более жуткий Самаэль или всего лишь нападение демона в душе и его последующая ликвидация. И мама-муза. Бывшая, по её словам. Вот уж чего я совсем не ожидала.
— Хорошо.
Судя по тону, выражению лица и глаз — мама решилась. Отставила кружку в сторону, сложила перед собой руки, переплетя пальцы, и с явным усилием продолжила, предпочитая при этом смотреть не на меня, а на стол.
— Это было простое задание. Одно из тех, которые называют «текучкой». Я и ещё две музы курировали клиента, вдохновляя его на великие свершения. Всё шло по плану и вскоре на постсоветской эстраде должна была взойти новая и невероятно яркая звезда, но… — мама зло поджала губы и крепче стиснула пальцы, — но кое-кто решил иначе. Завистники наняли ещё одну группу, которая должна была нам помешать. К сожалению, мы узнали об этом далеко не сразу…
Мама устало потерла лоб и раздраженно поморщилась. Я видела, что каждое слово дается ей с трудом и переживала не меньше. Хотела сорваться, подойти, обнять, но что-то меня останавливало. Наверное, осознание того, что если сделаю это, то собью весь не такой уж и серьезный настрой и неизвестно, появится ли он вновь. Поэтому я сидела, смотрела, кусала губы и ждала.
— Их было трое и они были ангелами, — мамина улыбка вышла такой горькой, что у меня самой на глазах навернулись слёзы. — Но ангелами фальшивыми, падшими. А мы… Три юные, доверчивые дурочки!
Сбиваясь и то и дело замолкая, мама рассказала незатейливую историю о том, как на самом деле просто втереться в доверие и вскружить голову тем, чья жизнь посвящена созданию вдохновения. Красивые слова, обольстительные улыбки, романтичные поступки и всё лишь ради того, чтобы сорвать задание. Итог — самоубийство восходящей звезды из-за нервного срыва от перенапряжения, судебное разбирательство в верхах и абсолютно неожиданная беременность.
— Мне предложили выбор, — мама смотрела в стену, заканчивая рассказ глухо и с надрывом. — Я могла остаться и попытаться реабилитироваться, но для этого я была обязана избавиться от ещё не родившегося ребенка, зачатого во грехе. А могла оставить дитя, но тогда наказание стало бы полным. В этом случае я лишалась бессмертия и возможности продолжать служить на благо людей. Я выбрала тебя. Всё это было озвучено в приватном разговоре, чтобы не создавать прецедента, поэтому мой выбор не получил огласки. Для остальных я умерла, не пережив позора.
У меня и самой глаза уже давно были влажными, так что хватило лишь мгновения, чтобы первая слеза скатилась по щеке. Я…
— Мам… — ноги не слушались, но я сумела встать и подойти к той, кто пожертвовала ради меня всем. Обняла и крепко прижалась. Так крепко, что ещё чуть-чуть и мы стали бы единым целым. — Мам, не плачь… Кем бы он ни был, и кем бы теперь ни стала я, я тебя люблю. Ты самая лучшая. И неважно, муза или человек. Бессмертная вдохновительница или такая же неудачница, как я. Ты моя мама. Ты подарила мне жизнь. Это самый вели… — я не удержалась и всё-таки всхлипнула, — это самый великодушный и потрясающий поступок.
— Спасибо, — мама крепко обняла меня в ответ, пряча мокрые щеки. — Я очень-очень тебя люблю и ни разу не пожалела о своём выборе. И ты… Ты не неудачница.
Подняв лицо ко мне, мамочка грустно улыбнулась.
— Просто ты живешь не там и не с теми общаешься. Теперь это ясно точно.
— А я-то думал, куда ты так скоропостижно пропала… — задумчиво донеслось из-за моей спины. — Но раз теперь со всем разобрались, то может займёмся делом?
И так скучающе-цинично это прозвучало, что я не удержалась. Резко обернулась и гневно наставила на Самаэля палец.
— А вам, товарищ ангел, слова не давали! Неужели нельзя просто промолчать и сделать вид, что вас тут нет?!
— Хм, узнаю этот тон, — нисколько не проникшись моим резким выпадом, отметил Самаэль. — Дай угадаю, это был…
— Нет! — мамин вопль был такой силы, что я отшатнулась и оторопело уставилась на женщину, в одно мгновение превратившуюся в фурию. Перекошенное от ярости лицо, горящие гневом глаза и в них безмолвное обещание уничтожить. — Не смей!
— Точно он, — удовлетворенно хмыкнул Самаэль и тут же кивнул. — Как знаешь, ваше дело. Но я бы всё-таки порекомендовал…
— Не нуждаюсь в твоих рекомендациях и советах, — сарказма в тоне мамы было хоть отбавляй. — Они устарели на двадцать пять лет.
Момент был до ужаса неловким, так что я попыталась разрядить обстановку, сменив тему и для этого окликнув недовольно поджавшего губы блондина.
— Самаэль, а вы где планируете спать?
— Ангелы не нуждаются во сне, — покровительственной снисходительности в тоне Самаэля было хоть отбавляй. — Не беспокойтесь, я расположусь на кухне и буду бдительно охранять ваш сон и покой всю ночь.
И рада бы «не беспокоиться», но после непонятного проникновения демона в ванную, минуя коридор, что-то не получалось доверять на слово.
— А если на меня снова кто-нибудь нападет?
— Я их убью.
Это было произнесено настолько спокойно и буднично, что меня аж передернуло. Он правда ангел? Какие-то маньячные замашки.
— Оля, не бойся, — мама сжала мои пальцы. — Я поставлю на квартиру усиленную магическую защиту, и никто из демонов не сможет проникнуть внутрь. Пускай я больше не муза, но кое-что ещё могу.
— Тебе доступна магия? — я уже не представляла, чему верить, поэтому просто приняла это как должное. Но не спросить не смогла. — А меня научишь?
— Не думаю, что это возможно, — мама задумчиво отвела взгляд, при этом чуть крепче сжав мою руку. — Хотя давай. Но немного позже, хорошо? Я подумаю, что из моих собственных знаний и умений сможет тебе подойти, и мы постараемся адаптировать это для тебя. Ты ведь всё-таки не муза…
Момент был невероятно удачным, и я им воспользовалась.
— А кто я?
Замерев и затаив дыхание, я с нетерпением ждала судьбоносного ответа, но он… Он меня разочаровал.
— Человек, — ответила мамуля с грустной улыбкой и странным, трудно распознаваемым выражением глаз. — Лишенные бессмертия музы становятся обычными людьми, и их дети тоже рождаются людьми. А если ты об отце…
Мама прищурилась, испытующе всматриваясь в моё лицо и я, естественно, кивнула.
— Всё, что я могу тебе о нём сказать — это падший. Подлец и мерзавец, скрывающийся за маской благочестия. Ты унаследовала его ангельскую внешность, но на этом всё. Ты не ангел, не демон и не муза, милая. Ты человек.