Читать интересную книгу Танец семи вуалей - Наталья Солнцева

Обычные развлечения быстро надоедали ей. Ее манило неизведанное. Подспудно ей хотелось острых ощущений, ярких переживаний, но она словно пребывала в спячке.

Судьба дала ей сразу много и постепенно отбирала свои дары. Сначала Ида лишилась матери, а теперь отца. Что-то девочка должна была бы получить взамен…

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Сусанны, пока она читала скорбное послание.

– Что случилось, Сусанна?

Ида, легкая на помине, вошла в столовую и замерла. Длинная, неуклюжая, с неприбранными волосами и следами пудры на лице. Опять небось прихорашивалась перед зеркалом, пыталась взбивать непослушные локоны, пудрить и без того бледные щеки. В платье до пят она была похожа на Пьеро, вечно грустного, меланхоличного персонажа уличной комедии.

Хотя на сей раз у нее есть повод для грусти.

Необычайно чувствительная, Ида почуяла неладное и бросилась к домоправительнице.

– Твой отец… – дрожащими губами вымолвила Сусанна. – Господин Рубинштейн…

– Что с ним?

– Упокоился с миром…

С этими словами Сусанна прижала к себе Иду, которая заплакала, не понимая до конца причину своих слез. Так надо было. Они представляли собой почти скульптурное изображение горя и утешения.

«Ей еще нет и десяти, а она унаследует несметные богатства: сахарную империю отца и его банки, – думала Сусанна, поглаживая девочку по костлявой спине. – Дядя Адольф, разумеется, будет вести все дела. Потом Иду выдадут замуж за такого же изнеженного богача, как она сама… Собственно, мне нечего жалеть ее! У Иды впереди – беспечная праздная жизнь, в отличие от сотен несчастных сирот, которые остаются без средств к существованию…»

Но она жалела Иду и разделяла ее горе. Лев Романович был любящим отцом, хорошим человеком и щедрым хозяином. Он не скупился на добрые дела, помогал талантливым людям, и многие артисты, художники и музыканты обязаны ему своим благополучием и карьерой. Должно быть, поэтому Господь призвал его к себе…

Через год после смерти банкира родственники решили, что Иду заберет к себе ее тетка, мадам Горовиц.

– Ты будешь жить в Петербурге, – уговаривала девочку Сусанна. – В шикарном особняке на Английской набережной. Твоя тетя – настоящая светская дама! И ты станешь такой же. Увидишь столицу, станешь танцевать на балах. Ты богатая невеста. Там и жениха тебе выберут…

– Я не хочу замуж! – испугалась Ида.

– До этого еще далеко…

Перед самым отъездом в Петербург Ида словно очнулась. Она ходила по комнатам, прощаясь с родительским домом. В кабинете отца ее привлек железный шкаф.

– Я теперь здесь хозяйка? – спросила она Сусанну. – Конечно ты, дорогая…

– Дай мне ключи.

– От шкафа? Но…

– Дай мне ключи! – тоном, не терпящим возражений, потребовала Ида…

Глава 11

Москва. Наше время

С места работы доктора Оленина Лавров отправился прямо к нему домой. Выяснить адрес было пустяком. Бывший сослуживец, к которому он обратился за справкой, обещал проверить по базе данных, не был ли доктор замешан в каких-нибудь сомнительных делишках. И оказалось…

Лавров пешком поднялся на третий этаж. Бронированная дверь квартиры Оленина производила внушительное впечатление. За ней царила тишина. Звонить он не стал, потоптался на площадке и спустился этажом ниже. Поговорить с жильцами о соседе? Вызовет нездоровое любопытство. Доктор прознает, поднимет шум…

У таких, как Оленин, всегда найдутся влиятельные защитники. Такие нанимают лучших адвокатов, не скупятся на гонорары и пускаются во все тяжкие, дабы никому не позволить бросить тень на их доброе имя.

С другой стороны, Оленина можно понять. Не сладко быть подозреваемым в деле об убийстве. То ли доктору не везло на ассистенток, то ли у него в самом деле рыльце в пушку… словом, он попал под подозрение. Однако в отношении него ничего накопать не удалось. Сколько следствие ни старалось, доктор вышел сухим из воды. Мало того – настрочил жалоб во все инстанции и воспользовался заступничеством влиятельного лица.

Бывший сослуживец свел Лаврова с оперативником, который занимался тем делом. Парень шепнул Лаврову по секрету, что дочка «влиятельного лица» успешно прошла у Оленина курс психотерапии, и тот встал за доктора горой. А поскольку улик и доказательств вины следствие предъявить не смогло, эскулапа оставили в покое. До выяснения новых обстоятельств. Но таковых пока не появлялось. Сыщики зашли в тупик, все ниточки оказались оборванными. И убийство некой Марины Стешко осталось нераскрытым. Зависло.

До Марины у доктора работала ассистенткой Лариса Серкова, которая пропала без вести. Тела не нашли, поиски девушки ничего не дали. А после Марины…

Наверху хлопнула дверь, и Лавров поспешно достал сигарету и отвернулся к окну, сделав вид, что курит. По лестнице шаркающей походкой спускалась женщина. Лаврова обдало волной приторных дешевых духов, когда она прошла мимо.

– Накурят, хоть топор вешай, – проворчала ему в спину пожилая дама. – Бычков набросают… Убирай потом…

Он никак не отреагировал на справедливый упрек. На подоконнике и на полу, где он стоял, в самом деле валялись окурки.

Грузная жиличка не воспользовалась лифтом – очевидно, заботилась о своем здоровье. Пыхтя и отдуваясь, она добралась до первого этажа и хлопнула дверью парадного.

Лавров лениво дымил, наблюдая, как она шагает по двору, переваливаясь с ноги на ногу. Он редко курил и не испытывал от этого удовольствия. Мысль догнать женщину и расспросить ее о докторе показалась ему неудачной.

Отчего-то Лаврова не покидала уверенность, что Глория не ошиблась: Оленин находится дома, в своей квартире за бронированной дверью. Но если позвонить, он не откроет.

Итак… после убитой Марины Стешко ассистенткой у доктора работала Настя Яроцкая…

«Все девчонки хорошенькие, молоденькие, длинноногие, как на подбор, – сообщил Лаврову оперативник. – Оленин нарочно себе таких выискивал. Чтобы сочетать приятное с полезным…»

«Он с ними спал?»

«Черт его знает. Говорил, что нет. А их уже не спросишь. Правда, Марину Стешко перед смертью не насиловали. Он ее просто задушил! Синтетической веревкой… подкрался сзади, накинул веревку на шею и…»

«Где это произошло?»

«Неподалеку от дома, где жила погибшая. Днем в том скверике гуляют мамаши с колясками. Но по вечерам там пусто. Фонарей мало, местами тьма кромешная. Девушка поздно возвращалась с вечеринки…»

«Ее никто не провожал?»

«У нее был парень, на вечеринке они повздорили, и Марина ушла одна… Парень перебрал водки с горя, уснул прямо в гостях, на диване. С трудом растолкали…»

«Значит, у парня – алиби?»

«Ага, – кивнул оперативник. – В отличие от доктора. Тот утверждает, что пришел после работы домой, уставший, и лег спать. Естественно, свидетелей этому нет. Оленин живет один. Кстати, не женат. В его возрасте это ненормально…»

«Я тоже не женат, – усмехнулся Лавров. – И что с того? Запишешь меня в убийцы?»

Кто-то вошел в подъезд, вызвал лифт. Лавров слышал, как лифт поехал вверх, где-то на пятом или шестом этаже лязгнули раздвижные двери. Так можно простоять тут до темноты. А доктор и не подумает выходить. Небось лежит себе на диване у телевизора, потягивает вино… плохо ли?

«Чего я здесь торчу без толку? – рассердился начальник охраны. – В выходной день, между прочим. С утра Колбин вызвал, потом Глория нагрянула с неотложным поручением…»

Лавров затушил окурок и бросил на пол, к тем, что уже валялись. Не уносить же с собой? Хоть бы курцы урну какую-нибудь для бычков поставили или банку консервную.

«Насте Яроцкой повезло, – вспомнил он слова оперативника. – Когда Оленин ее уволил, ей подвернулась заграничная вакансия. Знакомая устроила Настю сиделкой к лежачему старику в какую-то итальянскую деревню. И та срочно уехала».

«Значит, она жива?»

«Жива, жива, – кивнул оперативник. – До сих пор сидит в Италии. Ухаживает за больным стариком. Мы связывались с ней по телефону. Она отрицает сексуальные отношения с Олениным. Наверняка лжет. Не хочет признаваться. Не понимает, дурища, что чудом избежала смерти. Оленин просто не успел ее убить. Упорхнула пташка!»

«За что он увольнял своих ассистенток?»

«Якобы за нерадивость. Не верю я ему! Изворотливый тип. Видать, подбивал к девчонкам клинья, а если те упрямились – увольнял, потом убивал. Или надоедали они ему…»

«Так упрямились или надоедали?»

«Не знаю! – насупился оперативник. – К нему в башку же не залезешь. По какой-то причине он увольнял девушек… скорее всего, перестраховывался. Ну, чтобы перевести стрелки. Мол, барышня уволилась, и он за нее больше не в ответе…»