Читать интересную книгу Т-64. ОСНОВНОЙ БОЕВОЙ ТАНК - М. Саенко

Через 20 минут после получения задачи аккумуляторы стояли на штатном месте, все было готово к началу запуска двигателя. С запуском подогревателя проблем не было, еще минут через десять-пятнадцать охлаждающая жидкость прогрелась до требуемой температуры больше 100 градусов. После пятиминутной паузы, необходимой для отдачи тепла деталям и агрегатам двигателя, ротный подает команду механику-водителю "Заводи!".

Механик выполнил все необходимые подготовительные операции, включил масловпрыск (масловпрыск осуществляется при низких температурах в цилиндры двигателя для облегчения пуска) и нажал кнопку стартера и одновременно рычаг клапана воздухопуска (комбинированный запуск двигателя). Коленвал начал с трудом проворачиваться, двигатель не запустился. Ротный приказал снять танк с горного тормоза (что по правилам при запуске двигателя делать нельзя), все находившиеся перед танком разошлись в стороны. Попытка пуска была осуществлена еще три раза, танк на стартере медленно прополз в сторону открытых ворот, несмотря на то, что избиратель передач стоял в нейтральном положении.

Видимо в коробках передач при установке танка на хранение оставалось масло трансмиссии, масло на морозе загустело, в результате чего создавалось дополнительное сопротивление при запуске.

Попробовали сделать двойную откачку масла из коробок передач – не помогло.

Заданное проверяющим время уже прошло, ротный начал нервничать. Снова включили и выключили подогреватель. Ротный вскочил на лобовой броневой лист и, резко опуская ногу в сапоге по колено в люк (что меня крайне удивило – верхняя часть шлемофона механика находится на уровне крышки люка), с нервными нотками в голосе приговаривал "Заводи, заводи!". Этот метод тоже не помог…

К месту действия начали постепенно собираться офицеры из соседних рот. Кто-то предположил, что при запусках картер двигателя залили маслом. Двух бойцов отправили под танк сливать масло из картера двигателя. Масло слили в два ведра и залили в заправочную горловину системы смазки двигателя. Посаженные аккумуляторные батареи заменили на новые, воздух же в воздушной системе давно закончился и дальнейшие попытки запуска осуществлялись только стартером.

Пришел проверяющий: "Еще не запустили? Ну ничего, ничего…", ротный: "Товарищ полковник, только полчасика, запустим". Проверяющий тактично удалился.

А в соседнем боксе уже полчаса назад запустили двигатель танка комбата. Один из зампотехов соседних рот предложил дернуть наш горемычный танк и завести с буксира.

Обратились к зампотеху батальона, он сказал, что не даст командирский танк – вдруг, наш танк, когда заведется двигатель, ударит его в корму. Зампотех батальона ушел, а в его адрес зампотехи других рот, выпускники омского училища, бросили, мол все они киевляне козлы, с чем большинство присутствующих учитывая ситуацию согласилось.

Прошло четыре часа. Поскольку я как стажер лицо неответственное, то активного участия в происходящем не принимал, оставаясь сочувствующим наблюдателем. Я был в отцовской зимней полевой куртке устаревшего образца с перешитыми на 10 см пуговицами, и мне было довольно тепло, а вот ноги уже начали коченеть. Так как попытки завести танк до сих пор не удались, то ЗКВ батальона наконец дал добро на запуск двигателя с буксира.

К нашему танку, который на аккумуляторах уже выехал на полкорпуса из бокса, подогнали танк комбата. Два троса, закрепленные на носу танка прицепили к корме командирской машины. Тросы короткие, поэтому есть большая доля вероятности ударить буксирующую машину в корму, когда двигатель заведется. За рычаги сел командир первого взвода. Танк комбата потянул и когда буксируемый танк полностью выехал из бокса, взводный бросил педаль сцепления, танк немного клюнул, движение замедлилось, после чего из выпускного коллектора вырвалось пламя, на мгновение погасло и, возобновившись, превратилось в настоящую реактивную струю. Реактивная струя, преодолев расстояние в десять метров, ударила в стену бокса. После примерно трехсекундного горения (незабываемое зрелище) огонь погас, двигатель взревел, и танк дернулся вперед. Так как к рывку вперед взводный был готов, то он резко выжал педаль сцепления и одновременно педаль остановочного тормоза.

Эпопея с двигателем наконец закончилась, а проверка только началась…

Поскольку на итоговой проверке первой роте выпало сдавать боевую стрельбу, то заранее необходимо было пристрелять четыре танка (три участвуют в боевой стрельбе, один запасной). Пристрелку осуществляли командир роты капитан Суббота и взводные, а я, как зампотех, при сем присутствовал. Быстро осуществили выверку по удаленной точке и приступили к пристрелке пушки штатными снарядами (учебная болванка, имитатор осколочно-фугасного снаряда). Первый выстрел ротный сделал специально мимо цели для разогрева пушки и удаления смазки из канала ствола, второй и третий выстрелы были сделаны в брезентовую мишень натянутую на деревянный каркас. Мишень находилась на расстоянии примерно 1800 м. После первого пристрелочного выстрела ротный навел угольник прицела в ту же точку, в которую наводил до выстрела, после этого выверочными ключами (без изменения положения оси канала ствола пушки) навел угольник прицела на отверстие в мишени. Второй выстрел подтвердил точность выверки. У ротного осталось две неизрасходованных болванки, не долго думая, он бьет в нижнюю часть левого и правого краев мишени. Оба снаряда попадают в деревянные стойки каркаса и мишень падает как подкошенная – восторгам ротного и взводных нет конца и к вечеру уже весь полк знает как командир 1-й роты завалил вражеский "танк". А бойцам на директрисе ставится задача по ремонту каркаса мишени.

Через два дня сдача стрельб штатным снарядом. И опять не повезло ротному. Офицеры сдают стрельбу вначале, и командир первой роты стреляет в первом заезде. Первый выстрел пошел точно в цель, когда зарядился второй, ротный заметил, что башня самопроизвольно начала поворачиваться вправо в сторону вышки управления, повернул пульт влево – башня начала рывками поворачиваться влево и опять срываться вправо. Улучшив момент, когда ствол смотрел в сторону мишеней, ротный не целясь выстрелил и отключил стабилизатор.

Танк с неисправным стабилизатором заменили на запасной и в дальнейшем проблем при стрельбе не возникало.

Михаил Чобиток (майор запаса, 1976-81 гг. – КВТИУ; ЗКВ роты/батальона в ГСВГ; инженерный факультет ВА БТВ; НИИ БТ в Кубинке – МНС, начальник музея БТВТ, СНС).

Шестьдесятчетверка – поганая машина, очень капризная. Несмотря на то, что по сравнению с семьдесятдвойкой практически все операции по ремонту производятся значительно быстрее (В.Ч. примечание автора: трудоёмкость замены двигателя на Т-64 – 38 чел/час, на Т-72 – 96 чел/час; стартера-генератора – 1.9 и 12 чел/час, торсионного вала – 1 и 4 чел/час соответственно.), зампотеху работать с шестьдесятчетверкой труднее. Т-72 – неприхотливая машина, в то время как за Т-64 нужен глаз да глаз и все преимущества по лучшей компоновке МТО Т-64, позволяющие легче добираться до нужных агрегатов и быстрее выполнять различные работы, сводятся на нет из-за низкой надежности двигателя. В результате на один ремонт Т-72 приходится несколько ремонтов Т-64.

Движок дрянной, проблемы с запуском начинают возникать даже при плюсовой температуре. На морозе, если нужно завести танки роты, то радуешься, если один танк завелся сам – тогда можно остальные танки завести с буксира.

На мой взгляд, принятие Т-64 на вооружение – большая ошибка. Надо было использовать наработки по Т-64, поставить дизель типа В-2 и продолжать дальнейшее развитие четырехтактных танковых дизелей типа В-2. А принятие на вооружение танка с двухтактным 5ТДФ сильно притормозило дальнейшее развитие традиционного дизеля далеко не исчерпавшего свои резервы.

Михаил Урбанович (подполковник морской пехоты запаса; владимирская танковая учебка в 1972 г.; ХгвТКУ им. ВС УССР в 1978 г. и ВА БТВ в 1998 г. Более 5 лет прослужил в морской пехоте комбатом тб, три года был НШ тб в ТуркВО, командовал тв и тр в ГСВГ с 1978 по 1983г.) Судьба Т-64 во всех его модификациях представляется мне весьма драматичной.

Наверное, это справедливо для всех “первопроходцев”.

В конце 70-х, начале 80-х в ГСВГ (основной бронекулак СССР) началось тотальное перевооружение с Т-55/62 на Т-64. Мне выпало быть непосредственным участником этих преобразований, занимая должности командира танкового взвода и роты.

В один из полков вооруженных устаревшей техникой и ожидавших перевооружения на Т-64 нас прибыло в 1978 г. шесть лейтенантов-выпускников ХгвТКУ.

Через некоторое время получили новую технику, утром выгрузили танки с платформ и к полудню пригнали в парк части. Набежали особисты, велели тут же все танки в боксы поставить, чтобы сверху враг не увидел новую технику. После поступил приказ командира полка загрузить в танки боеприпасы. В нашем батальоне кроме нас – троих лейтенантовхарьковчан – никто не знал как обращаться с МЗ…