Мэган повсюду чудился злой умысел. Она вздрагивала при малейшем шорохе, боялась засыпать без света, старалась не выходить лишний раз на улицу. И она постоянно прислушивалась к тому, что происходит в верхних комнатах, где жил Фрэнк. Она страшилась встречи с ним и сознавала, что одновременно желает снова увидеть его. Не он ли приходит к ней во сне каждую ночь и пробуждает ее сонное тело к жизни, напоминая ему о любви? Не его ли руки жадно тянутся к ней, а губы блуждают по ее телу, заставляя каждую клеточку трепетать от истомы? В их маленьком уединенном мирке нет ни одного мужчины, кроме него, и Мэган стало казаться, что он единственный мужчина в целом свете. И только ему под силу влить в нее животворную энергию, разбудить от спячки, избавить от отравы, которая проникла в ее кровь.
Мэган чувствовала, что сходит с ума. Поддавшись всеобщей эйфории, она наравне с остальными сестрами с лихорадочным нетерпением ждала праздника. Взойдет ее Звезда любви, и на свет явится иная, преображенная Мэган. Она поймет то, чего не понимала до сих пор, и перестанет метаться ночью по кровати, сминая душистые простыни.
Но за пару дней до праздника Мэган стала свидетельницей загадочного разговора, который направил ее мысли в иное, реалистичное русло. Спускаясь дома на первый этаж, она услышала, как хлопнула входная дверь и голос Глэдис произнес:
— Пришла, слава богу. Принесла? А то у меня еще вчера все закончилось.
— Принесла-принесла, — послышался низкий голос Дженны. — Держи.
— Мало, — проворчала Глэдис. — Это ей на один обед.
Мэган замерла и навострила уши.
— А ты растяни. Думаешь, эта травка под каждым кустом растет? Два дня искала, все руки себе исколола.
— Ничего, Наставник тебя отблагодарит. Она уже намного покладистей стала, а к празднику вообще будет шелковой.
К горлу Мэган подкатила тошнота. Неужели Глэдис что-то подмешивает ей в пищу? Этим можно многое объяснить. И ее странное самочувствие, и сны, и апатию.
Мэган спустилась на несколько ступенек и увидела, как Глэдис прячет что-то в шкафчик.
— Кто приходил? — быстро спросила Мэган.
— Дженна. Принесла мне ягоды для пирога.
— Что это ты прячешь там? — Мэган кивнула на шкафчик.
— Ничего. — Глэдис неловко улыбнулась. — Разные пустячки.
Притворство той, кого Мэган считала единственной подругой в поселке, было невыносимо.
— Я слышала, о чем вы разговаривали! — выпалила она. — Ты вздумала меня отравить?!
— Бог с тобой, девочка! — Глаза Глэдис потемнели. — Отравить тебя… Как тебе это только в голову пришло?
— Смотри мне в глаза, Глэдис. Что вы затеяли?
— Что мы затеяли? — Глэдис схватила тряпку и принялась тереть безупречно чистый стол. — С чего ты взяла? Ну и странные у тебя фантазии…
— Глэдис!
— Что Глэдис? — Она с силой отшвырнула тряпку и повернулась к Мэган. — Что нам еще оставалось делать? Ты вела себя как сумасшедшая и огорчала Наставника! Я должна была подготовить тебя к празднику.
— Подготовить? — пробормотала Мэган. — Как?
— Ну… успокоить тебя… настроить… — Глэдис отвела глаза.
— На что настроить?
— Ох, ну что ж ты ничего не понимаешь! Наставник хочет, чтобы ты была с ним на празднике! А ты упрямилась как ослица. Нужно было тебе помочь. Между прочим, за отвар, что я для тебя готовила, многие сестры полжизни готовы отдать!
— Что это за отвар?
— Очень полезный, — гордо ответила Глэдис. — Кровь очищает и в теле томление вызывает. Даже самая холодная и равнодушная женщина становится после него тигрицей. После праздника ты мне еще спасибо скажешь.
Глэдис была так горда своей ролью и так уверена в том, что она поступает правильно, что злиться на нее было невозможно.
— Я уже говорю тебе огромное спасибо за заботу, — вздохнула Мэган. — Только больше ничего не подмешивай в еду, хорошо? Я из-за твоих травок плохо себя чувствую. Я и без них готова к празднику. Наставник будет доволен.
Если бы Глэдис догадывалась, что Мэган подразумевает под подготовкой к празднику, она не была бы так рада. Измученная бессмысленными эротическими сновидениями и сознавая, что, несмотря на сопротивление, ее все равно ждет участь остальных сестер, Мэган решилась бежать. Безумие? Самоубийство? А разве она уже не сходила с ума от настоев Глэдис и разве не проще будет одним ударом разделаться со всем, чем медленно чахнуть за высоким частоколом?
Приняв решение, Мэган стала готовиться к побегу. В широкий подол платья она вшила карман для хлеба и спичек, заштопала прорванные на коленях джинсы. На праздник она наденет старую городскую одежду, а сверху платье. Выглядеть будет комично, но зато в лесу в брюках будет намного удобнее, чем в одном платье.
План у Мэган был проще некуда — сбежать во время праздника, который будет проходить за пределами частокола, на берегу, переплыть речку и скрыться в лесу на противоположной стороне. Можно было надеяться, что в угаре развлечений сестры не сразу спохватятся, что их стало меньше. Пока Наставник сообразит, что его надули, Мэган успеет уйти далеко.
О том, куда успеет уйти, Мэган имела весьма слабое представление. Однажды, разоткровенничавшись, Глэдис упомянула о том, что за рекой, «если идти прямо от поселка и никуда не сворачивать», живут люди, охотники.
— Наставник никого из чужаков к нам не пускает, — хмурилась она в ответ на вопросы Мэган. — И мы к ним ходить не должны. От чужих только неприятности. Наставник нас бережет.
Большего Мэган не смогла добиться, но и этого хватило, чтобы обрести надежду. Раз Наставник предостерегал против чужаков, с ними можно наладить контакт. Может быть, она наткнется на людей, которые помогут ей вернуться домой?
Мэган сознавала, что шансов у нее почти нет, но это крохотное «почти» и вселяло в нее надежду. Чем бы ни стал для нее лес — спасением или могилой, — она была готова рискнуть.
6
К вечеру, когда лучи солнца в последний раз окрасили горизонт багрянцем, из главных ворот поселка к реке потянулась делегация. У подножия холма, на небольшой поляне прямо у берега реки, сестры прилежно устраивали все для праздника — расстилали скатерти, выкладывали из корзин продукты, стаскивали хворост в огромные кучи, чтобы потом по указанию Наставника зажечь ночные костры. Сестры отлично выспались накануне и были готовы праздновать всю ночь.
Мэган трудилась наравне со всеми и старалась не слишком часто смотреть на другую сторону реки, где неприступной стеной возвышался лес. Она боялась, что в последний момент ей не хватит решимости и она предпочтет остаться здесь, с сестрами, а не рисковать жизнью в призрачной надежде спастись.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});