– Съезжу, прямо сейчас, – кивнул я. – Пока еще один труп не появился.
– Добрый день, Сергей, – произнес я и закрыл за собой дверь.
Хозяин кабинета оторвал взгляд от бумаг, посмотрел на меня.
– О, какие люди… Какими судьбами, да без звонка от дежурного? – Сергей поднялся со стула и протянул руку через стол. – Присаживайся.
– Нужен я вашему дежурному, как собаке пятая нога. Сидит, в смартфоне ковыряется, – без угрызений совести сдал полицейского. Умолчал, правда, что под «отводом глаз» прошел…
– Вот как? – неприятно улыбнулся начальник УМВД. – Разберемся. Сам-то по какому вопросу? Случилось чего?
– У меня нет. – Я закинул ногу на ногу. – А у вас, слышал, педофил случился.
– Есть такое, – насторожился Сергей. – Имеется информация по делу?
– Пока нет. Нужен доступ к вещам детей или сперме педофила. Думаю, смогу помочь.
Сергей на мгновение задумался, тут же принял решение: – Пойдем. Тут недалеко, через три дома Отдел медико-криминалистических и биологических экспертиз.
Нравятся мне такие люди, которые принимают решения мгновенно и не задают лишних вопросов.
– Вот одежда детей. – Эксперт протянул мне сверток.
Я принял три полиэтиленовых пакета, разложил на столе. Запустил заклинание «чтение аур». Черт, сколько лишних аур… Мысленно разобрал все, подвесил в сознании и перешел к следующему пакету. Такая же мешанина… Удерживать в сознании около тридцати различных аур – нереально тяжело. На лбу от нагрузки выступила испарина. Принял решение пока отделить несовпадающие ауры. Уф, половина ушла… Так, дальше. Третий пакет – наконец все рассортировал и выбрал шесть аур, встречающихся на трех комплектах одежды. Смел лишние. Полегчало… Скинул пиджак, расстегнул мокрую от пота рубашку. Дальше будет проще.
– Сперма, – попросил я, не открывая глаз.
– Вот. – На столе засияла радуга ауры. Совмещение… Есть. Лишнее выметаем из сознания… Теперь осталось нарисовать лицо. – Мне нужны бумага и карандаш, – растворил ауру в сознании, вызвал лицо. По лицу пот лился водопадом, рубашка насквозь вымокла. Есть. Нормальное лицо, только в уголках змеящихся в улыбке губ присутствует неприятная черточка…
Теперь самое сложное для меня – перенести лицо на бумагу, ведь я не художник. Спроецировал изображение на бумагу и начал обводить каждую черточку. Похоже на то, как мы в школе перерисовывали на окне чертежи… Закончил весь мокрый как мышь, даже в ботинках хлюпало. Голова разваливалась… Последний рывок. «Искалка» запустилась с трудом. Представил город с высоты. Так… в круг поиска попали три дома, один огромный, на двенадцать подъездов, и три поменьше, на четыре. Перевернул лист, схематично нарисовал дома, улицы вокруг них, проезды… Обвел кругом, продолжил рисовать дальше. Трансформаторная будка, остановка, школа, детский сад… Почувствовал, как меня трясут за плечо, в усталый мозг наконец проникли слова…
– Все, остановись, все! – Сергей. – Мы знаем, где это! – забрал у меня лист, передал кому-то. – Давай работай!
Я посчитал свой долг выполненным, и утомленный мозг наконец отключился.
Проснулся, непонимающе уставился в серый потолок.
– Очнулся?
Я повернул голову, в кресле сидел Сергей. Где-то в голове открылся шлюз, пошла предыдущая информация. Вспомнил.
– Д-да… – прохрипел, заикаясь. – В-воды…
– Держи. – Он подал бутылку минералки. – А ты чего заикаешься?
Я присосался к бутылке и пил, пока вода не закончилась. Вытер губы.
– П-перенапрягся… с-сейчас п-пройдет, – активировал «лечилку». Полегчало. – Сколько времени? – Как хочется пить… – Серег, есть еще вода?
– Время… Скоро утро, шесть почти. А вода есть. – Он поднял еще одну бутылку с пола, открутил крышку, дал в руки. – Специально для тебя четыре взял. У тебя точно обезвоживание. Пока я тебя раздевал, с одежды литра два воды на пол стекло… Ты три часа потел под тряпками. Я уже тогда поверил, что у тебя все получится. А уж когда рисовать стал, как компьютер, даже мой зам офигел, честно.
Я, не останавливаясь, выдул еще полтарашку. Странно, мало что помнил. Казалось, не так много времени прошло…
– Нашли урода?
– Нашли… Уже и раскололи до самой задницы. – Без энтузиазма сказал Сергей.
– Чего тогда такой нерадостный? – спросил я. – Педофила взяли, самое время вертеть дырку в погоне.
– У него отец судья, мать прокурор… Могут развалить дело еще до суда…
– Ладно, Серег, я домой. Начнут разваливать, звони. И не свети меня. – Я встал, покачнулся. Голова кружилась.
– Придумаем что-нибудь. – Он поднялся из кресла, посмотрел мне в глаза. – Девчонок твоих предупредили, не переживай. Вечером Пашка звонил, тебя искал, я сказал, что ты в отрубе.
Девчонки приехали ближе к обеду. Красивые, веселые, счастливые! Расцеловали меня прямо во дворе дома – под завистливым взглядом водителя микроавтобуса-такси. В обычную легковушку такое количество вещей просто не влезло бы – куча была просто огромной.
– Мы соскучились! – хором.
– Но я – больше! – мило покраснела Вика.
– Да, сегодня она больше! – подтвердила Катя и приказала мне: – Быстро неси ее в дом! А потом возвращайся за мной!
Что сказать, такие приказания я выполняю с радостью.
К вечеру мы закончили со всеми делами – близняшки поделили обе спальни между собой, здраво рассудив, что мне личная спальня не нужна. Потому как один я все равно спать не буду. Я не возражал. Потом они дружно распихали вещи по стенным шкафам-купе в комнатах, дружно приготовили ужин. А я сидел и глупо улыбался, попивая красное вино. Хорошо!
После ужина мы втроем уселись на диван, девчонки что-то мило щебетали, делясь впечатлениями, а я сидел между ними и млел. Да, сам себе удивляюсь…
– Володь, а мы теперь хозяйки? – Вика. Катя с нетерпением продолжила:
– Ну покажи нам домового!
– Хозяйки. Вы, Катя и Вика, – хозяйки. – Я лениво потянулся. – Теперь можете попросить Ерему сами. О чем угодно. Но не забывайте, что он не раб, а служащий по найму.
– Ерема, покажись! – выпалила Катя.
– Да, хозяйка! – материализовался перед нами домовой.
Девчонки вздрогнули и прижались ко мне.
– Ух ты! – воскликнула Катя. – Клевый прикид! А он почему босой?
– Им вроде нельзя обувь носить… – наморщила лобик Вика. – Так, да?
– У нас, домовых, такая традиция, по своему дому мы ходим только босиком, – развел ручками Ерема. – Если хозяева дарят нам обувь, это значит, что мы им не нужны.
– Понятно… а у меня платье есть… Ничем отстирать не могу… – вздохнула Катя. – Вином как-то уделала…
– Белое? – спросил Ерема. – Прости хозяйка, не в наших силах.
Катя с Викой удивленно переглянулись.
– Девочки, домовой знает все, что есть в его доме, – разъяснил я. – А платье я тебе сам восстановлю, знаю способ!
– Здорово! Мое любимое платье!
– Мы завтра их наденем! – Вика потерлась щекой о мое плечо и зевнула.
– Да, пойдемте спать! – Катя тоже зевнула. – Трудный был день…
– Но интересный!
– Хорошо, идем… – Я прищурился и хитро спросил: – Кто больше всех устал, кого первую отнести баиньки? – крепко прижал порозовевших девчонок к себе.
– Я! Меня! – вложила в мою ладонь свою ручку Катя.
Проснулись мы поздно, ближе к одиннадцати. Я разбудил девушек поцелуями, получил в ответ вдвое больше.
– Так, мне надо смотаться в город, постричься. Ну и с Пашей поговорить, – сказал, пока наши утренние обнимашки не зашли сильно далеко. Не то чтобы я был против, скорее, даже за, но к двум часам приедут родители. – Вам что-нибудь нужно купить?
Сестры посмотрели друг на друга и синхронно потрясли лохматыми после сна головками.
– Тогда слушай мою задачу! – подпустил командирские нотки в голос. – Первое! Привести себя в порядок! Второе! Накормить домовых! Третье! Дам телефон секретаря, зовут Дарья, закажете ей обед из ресторана. Задача ясна?
– Йес, сэр! – отрапортовала Катя.
– Хорошо! – кивнула Вика и прикрылась простыней.
– Здорово, братуха! – хлопнул меня по плечу Паша. – Во, подстригся, на человека стал похож!
– Здоровее видали! – ответил я. И демонстративно огляделся. – Что-то маловат у тебя офис…
– А мне много места не надо, все равно редко здесь бываю. – Паша развалился на диванчике. – Давай падай и рассказывай, что тебя вырвало из объятий двух красоток!
– Подарок тебе привез. – Я достал из кармана печатку и вложил ему в руку. Паша повертел, рассматривая.
– Тонкая работа… Что за камни? – Он поскреб ногтем один из четырех красных камней.
– Здесь таких нет, – отмахнулся я. – Да и не помню.
Паша надел печатку, сжал кулак.
– Непростая?
– Непростая, – подтвердил, улыбнувшись. – В трудный момент выручит.
– Как действует?
– Гуманно.
– И больше ничего не скажешь? – вопросительно взглянул мне в глаза Паша.