Полтретьего. В любимом глубоком кресле настолько удобно, что начинает клонить в сон… Который мгновенно слетает с первым же посторонним шорохом у двери. Неужели она всё-таки вернулась?!
Рихард невольно улыбнулся, слушая лёгкие, осторожные шаги. Её шаги. Остановилась. Потопталась на месте — и решительно повернула влево. К «денежному». Отлично, совсем близко к месту засады. Негромкий стук — должно быть, пристроила фонарик на краю письменного стола. Ключи-отмычки не звякают, вместо этого раздаётся негромкий шорох, и почти сразу Рихард с изумлением слышит, как отщёлкнулась, открываясь, дверца сейфа. Но там же целых три замка плюс сигнализация, и к тому же… Чёрт, так не бывает! Может, он просто заснул, и всё это ему снится?!
— Ну что за бардак, — укоризненно вздохнула взломщица. — А по виду такой педант. И как я теперь их найду?!
— Могу помочь.
Ух, как она зашипела! Как кошка! Скорее рассерженная, чем напуганная. Предполагала, что вчерашний сценарий может повториться? Угу, и с нетерпением ждала хозяина, соскучилась уже.
— Опять ты!!
Рихард насмешливо развёл руками, не споря с очевидным. Позицию он занял самую выгодную, зажав её в углу с сейфом. С одной стороны — широченный письменный стол, через него одним махом не перескочишь, с другой — торжествующий охотник. Да только не рановато ли он почувствовал себя победителем?
— К твоим услугам, дорогая.
— Уйди, Рихард!
— Смею напомнить, это мой кабинет, и я с полным правом могу сказать тебе тоже самое. Но — не буду. Мы вчера несколько… не договорили.
— Ещё раз прошу — уйди. Уверена, ты даже не заметишь…
— Чего? Что же всё-таки тебе надо? Я уже понял, что не деньги. Скажи мне, и, возможно, я сам отдам это тебе, почему нет?
— Не отдашь. И правильно сделаешь… Мне нельзя об этом говорить. Рихард, пожалуйста. Через две минуты меня уже здесь не будет, и…
— Нет. В этот раз я тебя отпускать не намерен, — твёрдо сказал он.
А вот почему — другой вопрос, ответа на который он и сам пока не знает.
— Жаль. Я бы не хотела…
— Убить меня? — полюбопытствовал он. — Как ненужного свидетеля? У тебя хватит на это духу?
— На убийство — нет, конечно, — напряжённо отозвалась девушка. — А вот вырубить — вполне. Прости, но ты не оставляешь мне выбора.
Тишину вспорол противный сухой треск. Электрошокер! Предусмотрительно.
— Если ты меня не пропустишь, следующий разряд будет в тебя. Без шуток.
— Какие уж тут шутки… — театрально вздохнул хозяин, и не думая убираться с дороги. — Да только знаешь ли ты, дорогая, что, несмотря на весь мой брутальный вид, у меня серьёзные проблемы с сердцем? Конечно, откуда, об этом в прессе не напишут… Напишут в лучшем случае трогательный некролог. Скажем, завтра. Ты возьмёшь на себя такую ответственность?
— Врёшь ты всё! У тебя здоровое сердце!
— Хочешь это проверить? Дерзай! Обещаю, я не буду являться тебе в кошмарах и требовать покаяния. Тебе вполне хватит для этого собственной совести.
Судорожный всхлип… значит, попал в точку. Кто бы что ни говорил, эта девочка — никакая не преступница, а просто загнанная в угол жертва обстоятельств. Сначала в переносном смысле, теперь вот — в прямом. А любой загнанный в угол зверь априори становится опасен. Даже нервная хрупкая бабочка. Особенно если она вооружена шокером.
— Ненавижу тебя, Хантер… — прерывисто выдохнула девушка. — Я знаю, ты сейчас просто играешь, такие, как ты, без этого не могут… Ну, а мне терять нечего. Последний раз спрашиваю — отойдёшь или нет?
— Помнишь, как вы мне дружно польстили, сравнивая со львом? — усмехнулся Рихард. — Подумай сама, разве царю зверей пристало трусливо отступать в сторону?
— Значит, лучше красиво сдохнуть, так, придурок белоглазый?! — сорвалась Сэм. — Да ради Бога! Значит, ты сам этого хочешь, тебе наплевать не только на всех остальных, а даже на себя! Тебе просто надоело играть, надоело жить, да, Рихард?! Незачем, не для кого… Тебе уже больше ничего не надо, потому что внутри у тебя такая же тьма, как и перед твоими глазами!..
Тут она всё же запнулась — слишком уж жутко прозвучал в тишине его смех.
— Угадала, девочка-Осень… Таких, как я, и вправду не стоит жалеть…
Всё произошло буквально за пару секунд. Вот хозяин, продолжая смеяться, резко бросился к ней, прямо на шокер — и получил разряд куда-то в живот. Сэм на чистом автомате надавила на кнопку и испуганно ахнула, когда мужчина, как подкошенный, рухнул на ковёр к её ногам.
Шокер выскользнул из слабых пальцев и укатился куда-то под стол, но она этого даже не заметила. Рвано дыша, склонилась над неподвижной распростёртой фигурой — жив ли? В комнате настолько темно, что понять это сразу невероятно трудно. Кажется, уже нет…
— Господи, что же я наделала…
Ледяная ладонь осторожно касается лба, спускается на щёку. Дура, пульс ведь на шее ищут! Пальцы нерешительно прижимаются к прохладной коже, и…
— Искусственное дыхание сделаешь?
Рефлекторно дёрнулась назад — но было уже поздно. Симулянт в мгновение ока сцапал добычу и крепко прижал к себе. Сэм, шипя сквозь зубы ругательства, отчаянно вырывалась и ёрзала, пытаясь выскользнуть из его захвата. Пришлось перекатиться и подмять её под себя, благо место позволяло.
— Попалась!
— Сейчас же пусти меня, ты…
— Белоглазый придурок? Нет уж, и не мечтай. Ты — моя законная добыча, и я тебя сейчас…
«Съем…» — отстранённо мелькнуло в голове.
Рихард даже не понял, не успел осознать этой внезапной перемены. Как без всякого предупреждения кануло в небытие его привычно-разумное «я», хладнокровный бесчувственный аналитик, каким он был даже в собственных глазах, и его место занял агрессивный, неистовый зверь. Хищник, который не привык раздумывать, а привык брать, доказывая своё превосходство, подчиняясь лишь одним извечным инстинктам… Он просто сошёл с ума — вот так, сразу и окончательно, когда, забывшись, ещё крепче сжал свою добычу и ткнулся носом в её волосы. Глубокий вдох — и нет больше ничего, ни этой комнаты, ни окружающего мира, ни даже его самого, а есть лишь один безжалостный, растворивший их омут с невозможно-прекрасным запахом осени. Его Осени…
Сэм невольно замерла, когда горячая мужская рука скользнула по её спине вверх и надёжно зафиксировала голову. Вторая рука продолжает сжимать поясницу, ноги словно тяжёлыми брёвнами придавило… Всё, кажется, доигралась.
Да его же просто трясёт от возбуждения! Шумное прерывистое дыхание, жар от тела такой, что хоть спичку подноси, объятия судорожные, почти болезненные… Но первое касание губ — осторожное и даже как будто неторопливое… К чему такая выдержка… сейчас?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});