Читать интересную книгу 28 панфиловцев. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!» - Владимир Першанин

На земле горели обломки «мессершмитта». Бойцы ждали продолжения победного налета, но обстановка резко изменилась.

Тяжелые, сделанные из дельта-древесины (алюминия не хватало) «ЛаГГи» не уступали по скорости «мессершмиттам», но не обладали такой маневренностью, были тяжелее по весу и медленнее набирали высоту.

В ту тяжелую военную осень на защиту неба Москвы в бой бросали даже явно недоработанные модели, не говоря об устаревших советских самолетах. Ослабить напор люфтваффе, не дать хозяйничать немцам в воздухе! Для этого годились все средства, а на цену отчаянных атак никто не смотрел.

Наверное, пилоты тройки неуклюжих «ЛаГГов» знали, как мало у них шансов победить три оставшихся скоростных «мессершмитта» с форсированными моторами и более мощным вооружением.

Немцы расстреливали наших «ястребков» с пикирования, когда тяжелые машины тщетно пытались развернуть свои стволы навстречу «мессерам». Медленно, слишком медленно маневрировали «ЛаГГи» с их массой более двух с половиной тонн.

В советских справочниках по авиатехнике высоко оценивалось качество дельта-древесины, ее сказочная живучесть. Но дерево есть дерево. И оно разваливалось на куски, крошилось в пыль от попаданий 20 миллиметровых снарядов – каждый «мессер» имел две пушки, иногда три. Дело довершали скорострельные пулеметы «МГ 15» (темп стрельбы – тысяча пуль в минуту).

Василий Клочков рванул отвороты полушубка, глядя, как летят к земле горящие обломки одного, а затем второго «ЛаГГа».

Третий истребитель, получив несколько пробоин и пройдя сквозь трассы, сделал разворот и пошел на ближайший к нему «мессершмитт». Заело не слишком надежный пулемет «УБС», но авиапушка исправно отстучала очередь, вогнав несколько снарядов в капот и крыло «мессера».

Двое немецких пилотов догнали «ястребок» и расстреляли его из всех стволов. Летчик, сумевший выпрыгнуть из кабины, медленно спускался на парашюте. Ему повезло, и он достиг леса на холме прежде, чем его расстреляли обозленные асы люфтваффе.

Впрочем, асов за четыре месяца войны порядком выбили, и это были пилоты среднего класса. Превосходя русских по количеству и качеству самолетов, они потеряли один «мессер», а второй уходил рывками. Неровно, с перебоями работал двигатель, и тянулся следом шлейф дыма.

Блестящей победы немецкого оружия не получилось. Более того, задание уничтожить русский заслон выполнено не было. Три «мессершмитта» возвращались, как побитые псы, морально поддерживая издырявленного собрата.

Когда бомбежка позиций сорвалась, немцы предприняли несколько упорных атак с земли. Командир полка прислал капитану Гундиловичу саперов, они перегородили минами дорогу.

Не так и много установили противотанковых «тарелок» вместе с противопехотками, но два немецких танка влетели на мины. Артиллерии, чтобы добить их, не было, и немецкие ремонтники стали вытаскивать поврежденные машины тягачами.

Хотя тяжелые тягачи были частично бронированы и вооружены пулеметами, бойцы 4 й роты сделали все, чтобы усложнить им задачу.

Вспыхнул брезент на восемнадцатитонном тягаче «рамо». Пока его тушили, были тяжело ранены двое ремонтников. Пулеметчик Москаленко всадил очередь бронебойно-зажигательных пуль в капот второго тягача.

Командир ремонтной роты нервничал, он отвечал головой за эвакуацию подбитых танков, так необходимых для наступления на Москву.

Когда меткими выстрелами был убит еще один ремонтник, обер-лейтенант послал ускорить события своего помощника, старшего фельдфебеля.

Как не хотелось лезть фельдфебелю под пули! Он уже присмотрел участок плодородной земли под Смоленском и подал заявку. После победы ее обещали удовлетворить. Шесть гектаров пахотной земли, выпасные луга, островок соснового леса. Он уже написал об этом жене, и она подыскивала управляющего.

Пуля угодила фельдфебелю в шею. Брызнула кровь, сразу замутилось, стало гаснуть сознание. Будущего землевладельца наскоро перевязали и уложили в тягач. Он умер там спустя четверть часа, крепко сцепив побелевшие кулаки.

Гектары ему уже были без надобности. Как павшему воину вермахта, ему полагались два метра земли и прощальный салют.

Танки на этом участке немцы больше не использовали, зато усилился минометный огонь. Одно из штурмовых отделений сумело взобраться с тыла на холм с левой стороны дороги и расстрелять в упор группу красноармейцев, державшую важную для обороны высоту.

Через полчаса на холм втащили 80 миллиметровый миномет, станковый пулемет «МГ 34», и вся линия обороны оказалась под прямым огнем.

Несмотря на дополнительный взвод и несколько ручных пулеметов, присланных командиром в помощь капитану Гундиловичу, рота практически не могла высунуться из окопов.

Мины летели пачками по пятнадцать-двадцать штук. Затем наступал короткий перерыв. С высоты вел огонь «МГ 34», рассеивая длинные очереди, и снова начинали падать мины.

Немецкие артиллеристы поставили задачу обработать огнем все участки русской обороны. Миномет, не распыляясь сразу на все цели, каждый раз обстреливал определенный участок.

Эта педантичность и неторопливость приносили свои плоды. Прямых попаданий в узкие окопы было не так и много. Но близкие взрывы глушили, контузили людей. А прямые попадания, разрывающие тела на части, выбрасывающие окровавленные останки наружу, морально давили на бойцов.

Каждый представлял себя на месте очередного убитого, разорванного тяжелой миной товарища. Часть бойцов забились на дно окопов, другие стреляли, не целясь, торопясь выпустить обойму.

Между тем атака сразу нескольких штурмовых взводов продолжалась. Оборона практически держалась на пулеметных расчетах, командирах и немногих сохранявших выдержку бойцах.

Капитан Гундилович, расстреляв диск автомата, отобранного у адъютанта, вел огонь из винтовки. Вокруг него собралась кучка красноармейцев и тоже опустошила обоймы, изредка попадая в цель. Стрелять точнее мешал минометный огонь и очереди «МГ 34» с холма.

Начался минометный обстрел. Мины, звеня, набирали высоту, замирали в верхней точке и с воем летели вниз. В эти минуты бойцы на дне окопов с напряжением ждали: «пронесет, не пронесет…» Некоторые молились, бессвязно бормоча: «Господи, пронеси…»

Верующих среди красноармейцев было не так и много, но в такие минуты хотелось просить помощи у кого угодно.

– Маманя, спаси…

Молодой боец с ужасом вслушивался в звон тяжелой мины весом три с половиной килограмма, способной разорвать его на части. Взрыв ударил в нескольких шагах правее, а в воздухе уже звенела очередная мина.

Пятая или шестая по счету нашла свою цель и взорвалась на краю окопа, обвалив пласт земли, изломав тело бойца-соседа. Из последних сил тот пытался вылезти наружу, а молодой красноармеец, не выдержав, побежал непонятно куда.

Его догнал, свалил на землю политрук Василий Клочков:

– Куда бежишь, парень? Бери винтовку и стреляй. Ты видишь, люди воюют, а ты удираешь как заяц.

Несмотря на непрерывный огонь, рота упорно отстреливалась. Иван Москаленко не спеша целился и давал очередь из «максима». Когда в его сторону особенно густо летели мины, переносил пулемет на запасную позицию.

Сержант Петренко со своим отделением держал обочину дороги. Фельдфебель, командир одной из штурмовых групп, поднялся и выкрикнул своим людям команду: «Вперед!»

Петр Емцов, меткий стрелок с Алтая, задержал дыхание и мягко надавил на спуск. У него была самозарядная винтовка «СВТ», которую он пристрелял еще во Фрунзе.

Пуля ударила фельдфебеля в лицо. Он закричал и покатился по откосу. Во все стороны отстреливаться не решились, поняли, что бьет снайпер или умелый стрелок.

В другом месте тоже пыталась подняться штурмовая группа. Под прикрытием пулемета пробежала с десяток шагов, но была вынуждена залечь. Очередь «максима» прошла в полуметре над землей, ранив в ноги сразу двоих солдат.

И тем не менее наступающие группы продвигались вперед. Здесь, под Москвой, когда так близка цель, немцы уже по-другому смотрели на свои потери. Вперед, только вперед! А убитых посчитаем потом.

Когда, наконец, будет взята столица большевиков. По Красной площади пройдут колонны победителей, мощные немецкие танки, а Москва вскоре будет стерта с лица земли. Останутся лишь монументы на окраинах в честь павших арийских воинов.

Пулеметный расчет «зброевки», легкого чешского пулемета с магазином сверху, пристроился за уступом. Пулемет имел хорошую прицельность, и уже первые очереди срезали русского стрелка из ближнего окопа.

Потом свалили санитара, пытавшегося вытащить раненых. Унтер-офицер не пожалел магазина на тридцать патронов, чтобы добить обоих.

Следующей целью унтер-офицер выбрал неуклюжий русский «максим» со щитом.

– Не связывайся с ним, – предостерег унтера его помощник возрастом постарше. – Эти «максимы» еще в ту войну выкашивали целые роты.