мало, а договориться о стоимости труда оказалось несложно. Суммы, которые я предлагал ежемесячно, для большинства людей при нормальной жизни оставались недостижимы. Поэтому работали без договора, но за оплатой приходили напрямую ко мне.
Я постучал пальцами по ноутбуку. Увлекшись собственными мыслями, я не слушал, о чем говорит Полина. Лишь следил за графиком, прикидывая, что такими темпами продажи роликов по всему миру достигнут каких-то невероятных размеров.
А чтобы продолжить изготовление устройств, все равно потребуется отмашка Корпорации. Лучше бы это прошло через Тони…
— Они едут! — громко крикнула мне Полина. — Е-дут! Слышишь? Ром!
— Слышу-слышу, — откликнулся я, понимая, что кроме последних двух слов я не услышал ничего вообще. — Нормально.
— Ты тут? Ау!
— Да здесь я, — поспешно закрыв банковскую страницу, ответил я. — Где мне еще быть?
— Не знаю, отстраненный ты какой-то… Нет, я понимаю, у нас с тобой схожие ситуации… у меня парня… того. А у тебя девушка исчезла.
— И мне бы ее искать, а не заниматься вот этим всем, — вздохнул я. Вроде бы нечего сердиться на Полину, та и сама пострадала, но отчего-то я злился.
— Скоро мы со всем разберемся, я уверена, — проговорила она, сев напротив. — А у тебя интересный кабинет. Ты как будто здесь живешь.
— Если у меня нет дел ночью в других местах, я здесь сплю, — ответил я и показал рукой: — Там душ, отдельный.
— Нифига комфорт! — воскликнула Полина.
— Самим пришлось переделывать, — ответил я. — Всякие изменения, усовершенствования. Снаружи красивое здание, но внутри старое и бестолковое. Многое пришлось поменять и улучшить, чтобы стало возможным проводить съемки.
— То есть…
— То есть я здесь еще и ремонтный работы организовывал, — добавил я. — Потому что больше некому. Моя задача — начать снимать. Если без здания нельзя было начать, занимались зданием.
— Ну, столичное финансирование, конечно… — протянула Полина. — Это не местные деньги. Я бы и сама не отказалась сняться в кино.
— Ты сама видела, что там снимают, — я внимательно посмотрел на девушку. — Неужели ты хотела бы засветиться в таком?
— Да чего там такого? Звуки, кадры, камера не всегда же ловит самое… кхм, сокровенное?
— Если тебе так хочется думать, — уклончиво ответил я, — то да, не всегда. А вот взгляды режиссера ловят все, что не попадает в камеру. Тем более, он тот еще хер с глазами.
Полина рассмеялась, утратив нотки грусти в голосе.
— С виду и не скажешь, что тебе тяжело, — ответил я. — Если Дима был твоим парнем в полной мере этого слова, а не для виду. Или все было назло отцу, как Ромео и Джульетта?
— Нет, почему? — удивилась Полина. — Полицейский, почти самый главный, и почти самый главный прокурор. Никакой вражды между семьями не было.
— Тогда это еще более странно.
— У нас отношения были постольку-поскольку. Есть дело, а отношения это как вишенка на торте.
— Больше похоже на верхушку айсберга, — негромко пошутил я.
— Нет, совсем нет, — запротестовала Полина. — Не айсберг и не верхушка, и ничего подобного вовсе. Просто мы были рядом. Вот скажи, неужели ты никогда к коллегам не испытывал никаких чувств?
— Да всякое в жизни было, — ответил я.
— У такого молодого и уже всякое, — хмыкнула Полина. — Ведь ты младше меня на вид.
— Ага, — максимально просто отозвался я, забивая поглубже свое желавшее вылезти наружу тридцатилетие. — Младше.
— Родители влиятельные?
— Случайные полезные знакомства и связи, — ответил я. — Ничего больше.
— Значит, все-таки важно оказаться в нужное время и в нужном месте, — протянула девушка.
— Именно так.
У Полины завибрировал телефон.
— Что значит «не пускают»? — спросила она, дернув бровью. — А вы внизу?
— Еще бы их пустили, — фыркнул я.
Внизу было крайне интересно, потому что охрана сработала отлично. Один держал парнишку, другой сидел на телохранителе Полины. Третий массировал кулак.
— Мне, наверно, стоит принести извинения, что не предупредил своих, — улыбнулся я как можно шире. — Безопасность превыше всего! С Анатолия можно слезть и отпустить его домой. В нем сейчас нет нужды, — и я посмотрел на Полину как можно выразительнее. Та согласилась, но засопротивлялся сам Анатолий:
— Я никуда не пойду, пока…
— Пойдешь или выведут, — отрезал я, помогая парнишке подняться с пола. — Учитывая, что ты старше меня, почему он выглядит, как школьник?
— Ну, он…
— Нет! — воскликнул я. — Ты сказала, что он с образованием!
— Ему исполнилось восемнадцать уже сколько?
— Два месяца назад, — выдохнул паренек.
— Одиннадцать классов — не образование! — продолжил возмущаться я.
— И не одиннадцать, а девять, — тут же поправили меня. — И еще два года.
— Почему не детсадовец?
— Тебе был нужен сценарист, почему в отказ-то? — улыбнулась Полина. — Дай ему задание. И все. Он умеет, я в него верю.
— Анатолий! — заорал я, найдя, на ком сорваться. — Какого хуя вы еще здесь?
— Я… — начал он, но я махнул ребятам и те стеной пошли на телохранителя. — Полина Сергеевна! — раздался его крик из-за тел моей охраны.
— Расслабься и получай удовольствие! — крикнул я, но заметив, что кто-то замахнулся, тут же добавил: — Не бить! Не пинать! Вежливо, но настойчиво вывести отсюда!
Если Анатолий что-то говорил дальше, то его речь уже было совсем не слышно, потому что телохранителя совсем вытолкали за двери.
— Ты его за помощь поблагодари только, а то что-то у меня из головы вылетело, — попросил я Полину. — А вообще… ты хочешь посмотреть, как съемки идут?
Глава 25
Сбагрить девушку я решил по одной причине — чтобы наедине обсудить с пареньком все вопросы. Не говорить Полине о нашей порнографии, которую мы усиленно снимаем, а оставить в ее голове только образ эротического триллера, которым сейчас был увлечен наш режиссер.
— Как звать? — спросил я паренька.
— Герман.
— С таким именем тебе надо Ильича сменить, — фыркнул я.
— А он кто такой?
— Режиссер наш. Тебе с ним работать.
— Это к кому Полина сейчас ушла?
— Да, посмотреть, как съемки идут. Она здесь вроде… экскурсанта, — выдал я. — А тебе есть предложение поработать. Она тебя разрекламировала. Ты что-то писал раньше?
— Да, снимал ролики даже для общественников, — быстро ответил парень.
— Даже так. Хорошо, — ответил я, а потом пояснил, что тематика наших роликов весьма и весьма интересная. И даже интригующая. И показал папку с теми сценариями, которые уже были разработаны.
— Ого, — на лице проступил румянец.
— Если ты против такого, сразу скажи, чтобы дальше тебя шокировать не пришлось. Или может не ты. А родители. Или девушка.
— Ну… девушки у меня нет.
— Значит, фантазия на месте. Так что? — спросил я. — Зарплата нормальная будет.
И, посмотрев на вид парнишки, написал ему число на бумажке и протянул так, чтобы тот мог прочесть.
— За… за месяц?
— На учебу заработаешь, если захочешь учиться. Или еще на что-нибудь, — добавил я. — Все зависит от твоей фантазии. Тут просто…
— Я согласен!
Убедившись, что это не эйфория от увиденной суммы, я кратко расписал Герману, что его ждет в роли сценариста.
— В идеале, если завтра первый пристойный ролик, свежий и не приевшийся уже начнут снимать.
— А работать надо будет здесь?
— Здесь, — ответил я и достал визитку с характерным символом. — На входе покажешь, тебя пропустят. Как сегодня уже не будет.
— Да это он начал, — скривился парнишка. — Решил права покачать, а оказалось, что он тут нифига не самый сильный.
— Значит, сам виноват, так считаешь? — уточнил я.
— Естественно! — тут же выдал Герман.
— Дома лучше ничего не держи, что может тебя выдать. Сам понимаешь, тонкости закона не всегда на стороне тех, кто делает деньги, — закончил я нашу с ним беседу.
Девушки на входе мило улыбались новому сотруднику и проводили его в место, которое с некоторой натяжкой можно было назвать кабинетом.
— Предыдущий свихнулся от денег, — предупредил я Германа. — Так что будь аккуратнее, пожалуйста. И лишнего нигде не болтай.
Тот заверил меня, что все будет хорошо, и я, пусть спокойствием внутри не пахло, выдал Герману кредит доверия, который до того не выдавал никому. Затем, пока Полина не вернулась со съемок, поднялся наверх.
— Роман? — поприветствовали меня сразу же у входа так машинно, что я аж вздрогнул.
— Я, — было бы глупо пытаться отвертеться в собственной студии. — Вы же не хотите, чтобы я прошел с вами?
— Нет, мы пришли проверить, как у вас идут дела, — сказал человек настолько неприметный внешне, что это бросалось в глаза.
— Представиться не желаете? — предложил я.
— Нет, —