в дисциплинарной комиссии MIT. Он набрал номер еще раз. На этот раз успешно.
— Слушаю, — послышалось из громкоговорителя, по голосу было слышно, что человек на той стороне нервничает.
— Доброе утро Дерек. — Мартин откашлялся, скрывая дрожь в голосе. — У меня к тебе просьба. Помнишь несколько недель назад я дал тебе конверт, и сказал отдать его дисциплинарной комиссии только тогда, когда я скажу?
— Да… — настороженно ответил голос.
Сам же Дерек в это время сидел за своим рабочим столом и буквально кусал локти. Около двух часов назад он проснулся у себя на диване, с трудом вспомнив, что вчера произошло. Он понял, что та красотка опоила его, и тут же кинулся проверять, что она успела вынести. Но все ценные вещи оказались на месте, только вот полчаса назад он обнаружил, что пропал конверт, что дал ему Мартин Фокс в начале октября.
Дерек закусил губу, чувствуя как на лбу выступают капельки пота.
— Так вот, я хочу чтобы ты уничтожил его, — произнес декан MIT. — Прямо сейчас. Брось его в шредер.
Дерек не верил своим ушам. Неужели пронесло, и ему не придется рассказывать о том, что конверта у него нет?!
— Эм… Да, хорошо, — ответил он после недолгой паузы.
Все это время на лице Питера не дрогнул ни один мускул, но внутри мужчина улыбался. Он лично уничтожил конверт, который добыла Хэлен Сивер.
Послышался звук характерный переработки бумаги.
— Сделано.
— Отлично. Потом поговорим, — произнес Фокс и отключился.
— Ключ от камеры хранения, — произнес Клайн, протягивая вперед руку в черной перчатке.
Мартин достал ключ, который тоже лежал в сейфе, отдавая его.
— Это всё?
— Да, — признался он.
— А теперь я требую удалить все видео и выдвинутые против меня обвинения!
Мужчина ничего на это не ответил и достал телефон, старомодную раскладушку, нажав кнопку быстрого вызова.
— Докладывайте, — ответила Лилиан на том конце провода.
— Две из трех копий уничтожены, — произнес он. — Последняя находится в камере хранения в Логане. Я поеду туда прямо сейчас.
— Вы уверены, что он не спрятал еще копию где-нибудь?
— Абсолютно, — ответил бывший разведчик.
— Отлично Питер, — произнесла сенатор, выдыхая с облегчением. — Заканчивайте с этим и возвращайтесь в Вашингтон, вы нужны мне здесь.
— Что делать с «файлами»?
— Я разве сказала сворачивать операцию? — В голосе сенатора послышались металлические нотки. — Оставьте всё, как есть. Предоставьте полиции и СМИ обрабатывать его, этот гадёныш должен поплатиться.
— Я вас понял, — коротко ответил Клайн. — До связи.
— Что ж, мистер Фокс, — произнес он убирая телефон, — было приятно сотрудничать с вами.
И вышел из кабинета.
Через две минуты туда вошли те самые полицейские. Мартин, который все это время невидяще смотрел в одну точку, нахмурился.
— Вы арестованы по подозрению в сборе и использовании запрещенного контента., — произнес один из офицеров, держа в руках наручники.
— Это ошибка, — твёрдо сказал альбинос, чувствуя как паника вновь окутывает его. — Мы договорились. Спросите у человека, что только что был здесь.
— Какого человека? — спросил другой полицейский с плохо наигранным удивлением.
В этот момент декан понял, что его надули.
— Нет, мы заключили сделку! Он был здесь! — заорал мужчина, хаотично оглядывая помещение на предмет дополнительного выхода.
— Сэр, успокойтесь, — повысил голос полицейский, чуть вытягивая одну руку вперед, а вторую кладя на кобуру. — Протяните руки.
— Меня подставили! — завизжал Мартин и стал отступать в сторону окна. — Лилиан Картер подставила меня!
— Сэр, не нужно усложнять!
Но Фокс его не слушал. Он развернулся спиной к полицейским, хватая со стола статуэтку, чтобы выбить стекло, в тот же самый момент по его жилам прошелся электрический заряд. Его скрутило и он повалился на пол, но не потерял сознания, чувствуя, как за его спиной смыкаются наручники на запястьях.
20
1 ноября, 08:00 p.m, Бостонский медицинский центр
Они лежали на сдвинутых больничных кроватях и смотрели телевизор, наслаждаясь последним совместным часом. Разрешение остаться на ночь было временным и до восьми тридцати Эрику нужно было покинуть палату, так как часы посещения заканчивались. Он снял номер в прибольничной гостинице на ближайшие пару дней, пока шла подготовка к переводу Энди в частный реабилитационный центр, где работал доктор Рендал, который пришел сегодня утром, как и обещал.
Он планировал забрать возлюбленную домой, как только её выпишут. Но Рендал посоветовал пока не делать этого.
— Постоянная транспортировка, да и отсутствие условий в вашей квартире, мистер Фрилинг, может плохо сказаться на восстановительном процессе. Думаю, через пару недель после начала реабилитации Андреа сможет приезжать домой на выходные. К тому времени вы, мистер Фрилинг, успеете купить всё оборудование, необходимое человеку, находящемуся в её состоянии.
Энди сжала его руку и отвела глаза, чувствуя, как выступают предательские слезы. Она так надеялась покинуть больницу и вновь ощутить себя дома. Последние дни, с тех пор как пришла в себя и оправилась после операции, она чувствовала себя так одиноко, не смотря на то, что возле неё постоянно кто-то находился.
Ей безумно хотелось остаться с любимым наедине у него дома, на большой кровати, подальше от всех этих больничных ужасов. Но, послушав рекомендации доктора Рендала, она подумала, что так будет лучше. Потому что ей не хотелось, чтобы Эрик выносил за ней судно, или обтирал её тело влажной тряпкой вместо душа, как здесь это делала медсестра. Энди опять почувствовала себя инвалидом, не способной даже помочиться самостоятельно. Вновь посетили мысли о собственной никчемности и ненужности.
— Мне очень жаль, мисс Донован, что я огорчил вас, — произнес врач со вздохом. — Но это для вашего же блага.
Она кивнула, чувствуя, как осколки разбитой надежды царапают её сердце.
Было решено, что её переведут в частный реабилитационный центр, который им посоветовал доктор, обрисовав все прелести тамошних физиотерапевтов, бассейнов и отдельных палат, где разрешалось прибывать и посетителям. Отделение было не против оставить девушку еще на пару дней пока её не переведут, и так как она находилась в отдельной палате за дополнительную плату, её никто не торопился выписывать.
Умом она понимала, что через двенадцать часов они вновь встретятся, но всё равно не желала расставаться с Эриком, боясь что сейчас он выйдет за дверь и больше не вернётся, потому что решит, что ему не нужна девушка-инвалид.
Передача, которую они смотрели, закончилась и начался восьмичасовой выпуск новостей. Эрик потянулся, выпуская её руку, лишая приятного тепла.
— Нужно собираться. — Он с грустью вздохнул.
— Мы начинаем наш выпуск с обвинения декана MIT доктора Мартина Фокса в сборе и использовании запрещенного контента.
— Что? — вместе воскликнули Эрик и Энди, глядя во все глаза