Читать интересную книгу Возвращение не предусмотрено - Алекс Орлов

А про военные спутники он упомянул специально для адмирала, который больше доверял техническим средствам ведения войны и вовсе не доверял специальным подразделениям и диверсионным группам.

– Что ж, прервать решающие поставки и ввести врага в окончательный дефицит – идея заманчивая, – задумчиво произнес адмирал, и Жако явственно представил, как на узком лбу Пенкрофта собрались морщины.

«Могу спорить, он размышляет о том, как войдет в историю Великой Победы», – ехидно подумал Жако.

– Хорошо, полковник. Договорились. Предлагаю начать немедленный обмен информацией, чтобы уже через шесть часов был готов оперативный план.

31

Очередное утро пришло на промышленную зону как бы нехотя – с трудом преодолевая мрак, смешиваясь с ним и заталкивая темные клочья в неосвещенные закоулки, где они клубились видениями из кошмарных снов.

Начальник лаборатории капитан-инспектор Хоуп приоткрыл тяжелые веки и обреченно поднялся, чтобы начать новый день, заполненный однообразным исполнением воинского долга.

Испытывая обычное утреннее недомогание, схожее с легким похмельем, Хоуп выпил из бутылки теплой воды и, подхватив с пола оброненный стек, резко хлестнул им по столу.

Вид рассеченного листа бумаги и звук удара придали капитану бодрости, и этого хватило, чтобы отправиться в душ – на водные процедуры.

Через пятнадцать минут Хоуп вышел в коридор и слегка ondop{chb`~yei походкой отправился на традиционную охоту, которая называлась просто – «дать по заду». Однако в это утро никаких особых нарушений замечено не было, если не считать токсиколога Зюсса.

Капитан снова застал его спящим, однако врезать лентяю не удалось. Увертываясь от наказания, токсиколог перевернул предметный столик, на котором, вопреки многочисленным замечаниям, хранил отдельные продукты ядовитого синтеза. Какая-то дрянь из разбившейся склянки вылилась на пол, и капитан счел за лучшее немедленно убраться из комнаты.

Оказавшись в коридоре, он захлопнул за собой дверь и держал её какое-то время, пока токсиколог отчаянно дергал за ручку, пытаясь выбраться. Кажется, он что-то кричал, но капитан не разобрал, что именно, – в комнатах была хорошая звукоизоляция.

Когда Зюсс утих, Хоуп оставил его и отправился в зал, чтобы принять участие в утренней физзарядке. Но, проходя мимо комнаты квантового механика, он замедлил шаг и прислушался.

Никакого движения за дверью не происходило, а потому Хоуп смело вошел внутрь и, к своей безмерной радости, обнаружил механика спящим.

– Что это значит, лейтенант Файвер?! – воскликнул он, замахиваясь для удара стеком.

Элеонора испуганно вскочила с постели, и тут капитан– инспектор начисто лишился дара речи.

При правильных пропорциях тела лейтенант Файвер имела чрезмерной величины груди, которые на всех без исключения действовали абсолютно одинаково.

– Вот это ша-ры!… – произнес наконец Хоуп, который не только не видел таких сисек никогда в жизни, но даже и не слышал ни о чем подобном.

После фразы капитана Элеонора окончательно пришла в себя. На щеках девушки вспыхнул гневный румянец, и её прямой правый пришелся Хоупу точно в переносницу.

Капитан не помнил, как он выбил своим телом дверь. Первое, что ему вспомнилось, когда он пришел в сознание, была Элеонора Файвер.

– Лейтенант… – слабо позвал Хоуп и с удивлением обнаружил, что лежит на кровати…

– Я здесь, сэр. – Файвер склонилась над пострадавшим, и Хоуп удивился, как быстро девушка успела привести себя в порядок и одеться.

– Вы хороший офицер, лейтенант… – сделал вывод капитан– инспектор и попытался подняться. Элеонора помогла ему.

– Хорошо, что вы… живы, сэр, – произнесла она с искренним участием.

– Да… – согласился капитан и притронулся к опухшему носу. – Могло быть хуже, – добавил он, припоминая рассказ Пятьсот десятого о том, как на прежнем месте службы Файвер оторвала своему начальнику… Страшно, одним словом.

– Это просто рука у меня тяжелая, – пояснила Элеонора. – Но мягкая… Разрешите, я провожу вас на завтрак.

– О да, лейтенант. Нам не мешало бы подкрепиться.

Видимо, рука у Элеоноры действительно была мягкая, потому что, пока капитан шел в столовую, в голове у него окончательно прояснилось, зрение вернулось почти полностью, а в ушах прекратился посторонний шум.

Тем не менее лейтенанту Файвер пришлось самой принести для шефа завтрак, и тот проглотил его, не особенно разбирая вкуса.

Когда трапеза уже подходила к концу, в столовой появился безупречно одетый, но бледный как полотно токсиколог Зюсс.

Он нетвердым шагом приблизился к пищевому конвертору, восемь раз нажал на кнопку «томатный соус», затем взмахнул руками и рухнул как подкошенный, далеко отбросив металлический поднос.

– Да что же это сегодня день так не задался? – Хоуп озабоченно покачал головой и положил в рот обертку от соевого сыра.

32

День проходил в обычных мелочных заботах.

Никаких важных заданий в лабораторию не поступало, и ревушие гибберы проносились над крепостными стенами, не удостаивая посадочный квадрат лаборатории своим вниманием.

– Я хочу показать вам долину, – произнес Хоуп, обращаясь к лейтенанту Файвер, когда они выходили во двор после ужина, – Я и бинокль взял с собой. – Он похлопал ладонью по лакированному футляру. – Это вам не армейский «монобикуляр». Это настоящий «зерошмуль», прибор необычайных возможностей.

– А разве отсюда что-то разглядишь? – усомнилась Элеонора, с интересом поглядывая на футляр «зерошмуля».

– Если подняться на крепостную стену, мы увидим всю промышленную зону – от административных домиков до посадочных полос и складских комплексов, с одной стороны, и от первого периметра охранения и до вулкана Предо – с другой.

– Хорошо, я согласна, – кивнула Элеонора и отправилась следом за капитаном к винтовой лестнице, которая вела на одну из стен.

Остальной личный состав лаборатории тотчас переместился ближе, чтобы наблюдать за лейтенантом Файвер, а точнее, за тем, как плотно на ней сидят офицерские брюки.

– Ты слышал? Кажется, она сказала «я согласна»? – обратился к электронщику Клуни химик Эрвольд, нервно посасывая желтую сигаретку.

– Она имела в виду что-то другое, – ответил тот.

– Думаешь? А почему она капитана утром под ручку поддерживала? Я хорошо рассмотрел.

– А она ему в рог дала. Да так, что тот дверь. вынес вместе с петлями – это я тоже хорошо рассмотрел.

– Да-а… – Эрвольд покачал головой, сопровождая цепким взглядом каждое движение Элеоноры. – С такой крупной девушкой только полюбовно можно…

Только полюбовно…

– Ну ладно, сексуальные монстры! Пошли готовиться ко сну, – объявил Клуни, который, помимо своей экспертной работы, был ещё и заместителем Хоупа.

Напоследок сержант сам бросил взгляд на крепостную стену, где на фоне лилового неба были видны силуэты капитана Хоупа и лейтенанта Файвер.

Передав бинокль Элеоноре, Хоуп тоже обернулся и посмотрел во двор. Его подчиненные уходили внутрь лаборатории, и это было хорошо. Хоуп не любил, когда за ним подсматривают.

Правда, ещё оставались шестеро часовых, двое из которых были на стене совсем рядом, однако к ним капитан уже привык и вообще не замечал всю комендантскую роту.

– Как же их много! – удивленно произнесла Элеонора, медленно поводя биноклем по кипящему туману долины. – Столько человечков – наверное, тыщ десять или больше! И все что-то делают…

– Вообще-то здесь работает около двухсот тысяч, – многозначительно заметил Хоуп, разглашая секретную информацию. – Но это, конечно, вместе с охраной, механиками, работниками складов…

– Значит, здесь, в этой дымной долине и куется щит нашей родины? – произнесла Элеонора, опуская бинокль и вдыхая полной грудью.

– Да, лейтенант. Наш щит и наш меч – все здесь…

– А что происходит там? – спросила Элеонора, повернувшись и указывая на лесистую часть окружающей территории.

– Мы и это сможем посмотреть, стоит лишь спуститься вниз и снова подняться, уже на другую стену.

– Я с удовольствием, – сказала Элеонора, и они начали спускаться, сопровождаемые неотрывными взглядами часовых.

Когда капитан и лейтенант оказались на противоположной стене, Хоуп обнаружил, что они с лейтенантом гуляют уже довольно долго. Время летело с неумолимой быстротой.

– Ой, какие огоньки, сэр! Это деревня?

– Да, деревня, – подтвердил Хоуп, сунув в руки Элеоноры свой огромный «зерошмуль».

– Спасибо, капитан, – в сгущавшейся темноте произнесла лейтенант.

– Да, – ответил он.

Лейтенант подняла бинокль, а Хоуп, неожиданно для себя, оказался к ней так близко, что почувствовал необычайно знакомый запах булочек с маком, который исходил от Элеоноры.

– Вы пахнете булками! – не к месту заметил он, однако девушка только тихо засмеялась и, не отрываясь от «зерошмуля», сказала: – Почему-то это замечают только янычары, а урайцы говорят, что я просто крупная… Эй, что там происходит? – оживилась Элеонора и принялась вращать настройки бинокля. – Нет, так и есть! Ах, это так неожиданно! Никогда в жизни не видела, как трахаются обезьяны!