Джори пожелала Элеоноре спокойной ночи и прикрыла глаза, размышляя, когда же она привыкнет к частному дому после жизни в огромном Виндзорском замке. При этой мысли она в темноте улыбнулась. «Я здесь долго не проживу». Перед ее мысленным взором встал слегка мрачный образ неотразимого Уорика, к которому так рвалось ее сердце. Она, Джори, безусловно, самая счастливая женщина на свете, раз сумела увлечь такого человека, как Гай де Бошан! Она не заслуживает подобной награды!
На следующее утро Джоанна вызвала четырех своих фрейлин. Дамы тотчас поняли, что графиня пребывает в благостном и щедром расположении духа.
– Должна вам сказать, что я искренне ценю вашу дружбу, преданность и ваши усилия. Я лишь недавно осознала, как я должна благодарить судьбу, что вы оказались у меня на службе. Все вы пребываете в таком возрасте, когда брак должен вскоре вас у меня отнять. Раньше, чем это случится, мне бы хотелось каждую из вас вознаградить свидетельством моей привязанности.
Графиня сделала знак, и лакеи в ливреях дома Глостеров внесли рулоны тонкой шелковой ткани, затканной серебряными нитями. Их Джоанна получила в подарок на свою свадьбу.
– Выбирайте.
Остальные три дамы стояли в нерешительности, а Джори безошибочно выбрала рулон шелка, который наилучшим образом мог подчеркнуть нежные краски ее лица. Бледно-зеленый шелк в точности соответствовал цвету ее глаз.
– Никогда не видела такой чудесной материи! Благодарю тебя от всего сердца!
В комнату вошел граф Глостер.
– Доброе утро, леди. – Каждая из дам присела в глубоком реверансе. – Не стоит. Такие формальности смущают сердце солдата. – Явно забавляясь, он с дружеским блеском в глазах смотрел на девушек, потом остановил взгляд на Джори. – Леди Марджори, к вам гость.
Джори бросилась вниз в приемные покои, надеясь, что кто-то привез ей известие от брата, и чуть не свалилась со ступенек, когда ее взгляду предстал Уорик, меряющий шагами зал и нервно хлопающий себя по бедру перчатками для верховой езды.
– Гай! Я не ждала… Гай!
Он протянул ей руку.
– Мне хотелось сделать тебе сюрприз. Посмотри, что я привез.
Джори сунула ладошку в его руку и, стараясь не думать о наблюдавших за ними слугах и прилаживаясь к его широкому шагу, последовала за ним во двор, куда он увлекал ее. Там стояла прекрасная белая лошадь с шелковистой гривой и длинным хвостом.
– Я проделал весь путь до Фламстеда, чтобы привести оттуда достойную тебя лошадь, cheri.
– Такой дорогой подарок… Милорд, вы уверены, что вам прилично навещать меня здесь? – задыхаясь, спросила она.
– Разумеется. Меня пригласил Глостер. Он едва сумел сдержать хохот, когда узнал, что такой дикарь, как я, наконец тоже потерял голову.
– О, Гай, я так тебя люблю! – И она потянулась к нему губами.
Глава 7
Уорик посадил Джори в седло, потом сам вскочил на Цезаря.
– Вперед! Попробуй ее на галопе.
– Мне надо спросить разрешения у Джоанны.
– Глупости, – уверенно возразил Уорик. – Ты не долго останешься у нее на службе. Она знает, куда ветер дует, а если нет, то Гилберт быстро ее просветит.
Белая кобыла Джори сделала пару шагов прочь от огромного черного Цезаря. Маленькие серебряные колокольчики на ее сбруе тонко позвякивали. Сердце Джори наполнилось непередаваемым счастьем.
– Глядя на вас, месье де Бошан, никто бы не подумал, что вы так неизлечимо романтичны.
– Раскрывая мои тайны, ты подвергаешь себя большой опасности, cheri.
Уголки ее губ поползли вверх.
– Ты меня отлупишь? Это ужасно, я вся дрожу! Но сначала надо меня поймать! – Она прижала колени к спине лошади, и та поскакала вперед.
– Ты у меня действительно задрожишь! – выкрикнул Гай и бросился следом.
Откуда-то вдруг явился Брут и впереди всадников понесся по цветущим лугам к реке. Джори и Гай натянули поводья, чтобы разглядеть чужеземные суда, бросившие якоря на широкой Темзе.
– Интересно, какой они везут груз? – пробормотала Джори.
– Вон то судно – фламандского купца. Скорее всего он повезет в Брюгге и Антверпен тонкую английскую шерсть.
– На землях Вареннов мы выращиваем множество овец. А ты разводишь овец?
Гай кивнул:
– В Уорике. А во Фламстеде я развожу лошадей.
– Наверняка красивых, – произнесла Джори, поглаживая шелковистую гриву своей кобылы.
– Это кроссбред – первое поколение после скрещивания разных пород. Ее мать из Миддлтона. Монахи тамошнего аббатства разводят лошадей чистой белой масти, которые знамениты выносливостью и силой. Отца я привез из горных районов Франции. В нем есть арабская кровь. В результате получилась изящная кобыла, которая тебе очень подходит, моя прелесть.
– Она мне ужасно нравится, но разве я тебе не говорила, что Джоанна сама ездит на белой кобыле и предпочитает, чтобы ее дамы выбирали менее заметных животных?
– А разве я тебе не говорил, что ты не долго будешь ее фрейлиной? Скоро ты станешь графиней Уорик.
– Ну, раз вы настаиваете, милорд. У нее есть имя?
– Насколько я знаю, нет, cheri.
– Тогда я назову ее Заря.
– Прекрасное имя. Заря – это молодой свет.
Брут кинулся в заросли вслед за зайцем. Гай взял лошадь Джори под уздцы и повел ее в рощу. Спрыгнув с коня, он привязал Цезаря к молодому саженцу, затем помог Джори спуститься с седла. Они вместе пошли по тропе, которая вывела их к уединенному пруду, где цвели желтые королевские лилии и алые водяные гиацинты. Воздух был наполнен треском кузнечиков и пением птиц, что придавало особое очарование этому прекрасному уголку.
Поездка во Фламстед настолько убедила Уорика в необходимости этого брака, что на обратном пути граф сделал остановку и рассказал об этом сыну.
– Ты выйдешь за меня замуж, Джори? – напряженным голосом спросил он, при этом лицо его потемнело от напряжения.
– Да, Гай. Я твердо решила. Я выйду за тебя замуж.
Он издал ликующий возглас, взмахнул рукой, схватил в воздухе какое-то насекомое и протянул ей руку, как сделал в день охоты.
Джори разогнула его пальцы и весело рассмеялась, когда с его огромной ладони поднялась и взмыла вверх радужная стрекоза, а под ней оказалось маленькое золотое колечко с изумрудом.
– Гай, ты просто волшебник!
Она надела кольцо на палец и подняла вверх руку, чтобы полюбоваться игрой камня.
Граф поднес ее пальцы к губам и восхищенным взглядом смотрел на нее.
– Джори, ты меня заворожила. Мне так нравится, как ты отбрасываешь назад волосы, как говоришь: «Я твердо решила». Ты часто повторяешь эту фразу, в ней слышится вызов каждому, кто посмеет усомниться в конечности твоего решения.
– Скажи, ведь правда, любовь – самое лучшее чувство на свете? Мне хочется петь, танцевать, делать что-нибудь необыкновенное. Хочется забраться на крышу резиденции де Клэров и на весь мир закричать, что я до сумасшествия влюблена в Гая де Бошана!