— Не хочешь подчиниться мне? Вынуждаешь меня раздеться без твоей помощи?
Она кивнула, возбужденно наблюдая, как он снял свитер и отбросил его в сторону, потом расстегнул пояс на джинсах. Он делал все это, не спуская с нее глаз.
Он сбросил туфли, медленным дразнящим движением расстегнул молнию на джинсах, обнажив доказательство своего возбуждения. Щеки Кайлоран стали пунцовыми. Он улыбнулся.
— Я смущаю тебя?
— Немного.
— Значит, ты этого хочешь? — прошептал Адам. Он начал осторожно снимать с нее одежду.
Сначала снял и бросил в сторону блузку, потом расстегнул бюстгальтер, который полетел туда же. Затем снял с нее обтягивающие брюки и кружевные трусики и только после этого приник к ней всем телом.
— Адам…
— Что? — прошептал он, и на его губах появилась слабая, почти беззащитная улыбка.
Никогда прежде Кайлоран не испытывала такой силы сладострастного возбуждения. Когда-то давно при таких же обстоятельствах она сказала человеку, лежавшему рядом с ней: «Я люблю тебя». Но только теперь она поняла, что в тот момент она не могла сказать ничего другого. Слова сами сорвались у нее с губ. Теперь же ей хотелось сказать эти слова Адаму, но усилием воли она подавила порыв. Ведь на самом деле она не любила его… Это лишь возбуждающее действие секса.
— Адам! — воскликнула она.
— Мммм?
Угадал ли он ее чувства? Донесло ли ее тело до него это послание?
Оба почувствовали, как хлынул мощный поток страсти, и мир вокруг них взорвался.
Кайлоран смотрела на спящего рядом с ней мужчину. Он лежал с обнаженным торсом, слегка прикрытый простыней, грудь мерно вздымалась во сне.
Она разглядывала его лицо. Черные густые ресницы отбрасывали тень на смуглую кожу лица, подчеркивая его совершенные черты. Его губы слегка приоткрылись, словно прося поцелуя.
Но она не наклонилась, чтобы поцеловать его. Она подумала, что в этом нет необходимости после всего, что произошло между ними.
Ему на лоб упала волнистая прядь, и ей хотелось отодвинуть ее. Но она не пошевелилась.
Она знала о нем многое: он был умен, скор в решениях, динамичен, всегда добивался успеха. Она также знала, что у него есть спортивная серебристая машина, что он живет в Лондоне, что в молодости он пережил тяжелую потерю и предательство. Возможно, поэтому до сих пор его личная жизнь оставалась неустроенной.
Но все это — крупные детали. Она не знала о нем самых простых мелочей. Раздражает ли его, когда кто-то мешает ему спать? Любит ли он пить чай в постели? Или…
Серые глаза медленно открылись. Он улыбнулся и провел кончиками пальцев вдоль ее обнаженного тела. Потом заговорил, медленно и задумчиво:
— Это было изумительно, Кайлоран. Кайлоран внезапно смутилась и зарделась, словно получила пятерку за хорошо выученный урок.
Он коснулся ее подбородка указательным пальцем.
— Разве не так? — спросил он.
— Ты же знаешь, что так.
— Ты сожалеешь?
— Почему я должна сожалеть?
— Ты выглядишь… настороженной.
В самом деле! Она стала любовницей не простого человека — страстного, хладнокровного, обещающего многое и одновременно не обещающего ничего. Не разобьет ли он ей сердце? Следовало хорошенько подумать, прежде чем безоглядно отдаваться ему. Но неукротимая страсть все решила по-своему. Да и стоит ли теперь жалеть о том, что прошло?
— В самом деле? — нахмурившись, спросила она.
— Ты сама прекрасно это знаешь. Сейчас же перестань хмуриться! Иди сюда!
Он схватил ее в объятия и начал целовать. Она спрятала голову у него на груди, щекоча его спутанными волосами. И тут вспомнила, что он сравнил ее со средневековой распутницей.
— Должно быть, я ужасно выгляжу, — простонала она, встряхивая головой.
— Ты выглядишь потрясающе!
— Лжец!
— Я никогда не лгу! — заявил он.
— От меня пахнет лошадьми? — спросила она. Он потерся носом о ее шею и вздохнул:
— Да, немного.
— Почему ты мне раньше не сказал об этом?
— Именно это меня особенно возбуждает.
— Я могла бы принять душ, — потрясенно возразила она, ощущая на себе его взгляд, под которым она и на самом деле чувствовала себя последней из распутниц.
— Времени не было, — ответил Адам, и его глаза снова затуманились. — Но мы можем принять душ вместе.
Она почувствовала его растущее возбуждение.
— Хорошо, — сказала она еле слышно.
— Потом ты покажешь мне свое кулинарное искусство, и мы снова займемся любовью. — Он погладил розовый сосок, который моментально набух и ожил. — А потом согласуем расписание.
Рука Кайлоран, гладившая его по спине, на миг замерла.
— Какое расписание? — непонимающе спросила она.
— Я хочу знать, когда мы снова встретимся.
Глава девятая
«Согласуем расписание», — сказал он. Не слишком романтичное начало близких отношений. Хотя, как предположила Кайлоран, это достаточно практичный подход, ведь он только что начал разработку совершенно нового проекта.
— Всю следующую неделю буду очень занят, — сказал он, целуя ее на прощание, — но я позвоню.
Она с нетерпением ждала его звонка.
Адам позвонил лишь в среду. Кайлоран не удивилась. Судя по характеру их отношений, он не мог поступить иначе. В понедельник он наверняка еще выказывал все признаки влюбленности, хотя на самом деле это было далеко не так. Во вторник — то же самое. А вот в четверг он уже с трудом вспомнит о ее существовании, в пятницу же окончательно выбросит из головы.
Итак, наступила среда.
— Кайлоран?
— Привет!
— Как дела? — Его голос звучал мягко.
Что, если сказать ему всю правду? Ведь последние три дня она чуть с ума не сошла от волнения, с таким напряжением ждала его звонка!
— Прекрасно, — ответила она ему в тон. — Как новая работа?
— Я был очень занят!
— Я понимаю, — отозвалась она и замолчала.
— Ты приедешь ко мне на выходные в Лондон?
— А ты не хочешь приехать ко мне сюда?
— Не могу. В субботу вечером я устраиваю бал. Производственная необходимость. Мне бы хотелось, чтобы на этом балу ты была со мной. Ты принимаешь мое приглашение?
Она выждала время, чтобы подержать его в напряжении, затем ответила:
— С удовольствием.
— А потом ты останешься у меня?
— Если хочешь.
Адам горько улыбнулся про себя. Она не выказала особенной радости.
— Я очень рассчитываю на это. Запиши мой адрес.
В субботу вечером по дороге в Лондон Кайлоран чувствовала, что ее нервы напряжены до предела.
Адам жил в Кенсингтоне. Он занимал два первых этажа в старинном доме на одной из самых модных улиц города. На ее стук он сам открыл дверь. Выглядел Адам потрясающе: темные волосы были еще влажными после душа, белоснежная рубашка с расстегнутым воротом создавала выгодный контраст с черными, прекрасно отутюженными брюками.