— Кажется, я вспомнил кое-что из гебраистики, — сказал Дэвид. — «Тикун олам» — обязательство исправить этот мир.
— Верно. — Йел присела на стул у стола. — И в этом тоже состоит различие между теми и другими. Понимающие с малолетства учат своих детей, что этот мир есть зло. Каббалу же традиционно изучали только женатые мужчины, достигшие сорока лет, основательно знающие Тору.
— Но, таким образом, Мадонна остается в стороне! — воскликнул Дэвид.
— И все, что связано с массовой религией, — усмехнулась Йел. — Каббала неотделима от иудаизма и Торы, они всегда были взаимосвязанными.
— Ну мне все равно нет сорока, и я не женат, но все же я хочу знать, что общего между Древом этим и картами Таро, — ответил Дэвид.
— Терпеливость — не ваша сильная сторона, верно? — заметила Йел.
— Только не сейчас, когда моя дочь в опасности.
— Мы уже приблизились к сути, — продолжала она. — Так вот, эти круги, символизирующие десять сефирот, представляют определенные уровни духовности. Двадцать две соединительные линии символизируют пути, с помощью которых иудейские мистики стремятся повысить уровень духовного сознания.
Дэвид почувствовал начинающуюся головную боль. Он потер виски.
— Продолжайте, — сказал он.
— Хорошо. Есть двадцать два пути и двадцать две буквы древнееврейского алфавита. И есть, заметьте, двадцать два главных аркана Таро. Но и число десять имеет важное значение… Что с вами? — Она заметила, что Дэвиду не по себе. — Вам нехорошо? — Йел направилась в ванную, чтобы налить для него стакан воды.
Дэвида мучила головная боль. Он заставил себя взглянуть на часы.
Уже почти наступило время встречи с Джадом, но звонка от Хатча до сих пор не было. В чем дело?
К нему подошла Йел со стаканом воды, взгляд ее был тревожным.
— Приступ головной боли, — объяснил Дэвид. И вдруг он вскочил с кровати, быстро достал из сумки журнал, взял со стола ручку и записал: «Перси Каспард».
— Перси Каспард, — повторил он едва слышно.
Йел подошла и заглянула ему через плечо.
— Я позвоню Ави и передам ему это имя в дополнение к остальным, — быстро сказала она. — Он проверит данные, если… если этот человек жив. А заодно я скажу ему насчет вашего паспорта — на случай если друг вашего отца не сможет это устроить.
Дэвид направился в ванную и умылся ледяной водой.
— Нам надо идти, — сказал он, вернувшись к Йел.
Дэвид уложил журнал в дорожную сумку и туда же положил вещи раввина.
— Все это мы на всякий случай возьмем с собой, — сказал он, стоя у двери. — Вы готовы к потопу?
— Жаль, что внизу нас не ждет Ноев ковчег, — улыбнулась Йел, выходя из номера.
Глава 15
Джад Ванемейкер, плотный, лысоватый мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой, напоминал сельского доктора. Отец Дэвида говаривал, что если Джаду когда-нибудь надоест избираться сенатором, то он сможет сделать прекрасную карьеру таксиста, поскольку он чертовски хороший водитель, знает массу историй и никогда не устает их пересказывать.
— Надо заказать санма шиойяки, — сказал Джад, когда они уселись на татами в отдельном кабинете над большим обеденным залом в ресторане «Йоцуба». — В основе его — макрель-гриль. Это лучшее рыбное блюдо, которое мне случалось есть. Тед Кеннеди угостил меня лет пять назад, и это было что-то великолепное. Я пришел на следующий вечер и заказал его снова.
— Джад всегда с таким же энтузиазмом относился к еде, как и к политике, — заметил Дэвид, обращаясь к Йел, когда официанты поставил перед ними стаканы. — И так же он относится к своей жене. Как там тетя Кэтрин? — спросил он, обращаясь к другу отца. — По-прежнему собирает больше всех денег для «Национальной симфонии»?
— Ставит рекорды даже в эту минуту, — ответил Джад. — Собирание средств — лучшая политика, говорю это как политик. А у Кэтрин это получается само собой. Вы должны оценить это блюдо, — продолжал он, обращаясь к Йел.
— Боюсь, оно слишком экзотично после такого дня, господин полномочный представитель Ванемейкер, — ответила она с грустной улыбкой. — Меня вполне устроит кицуне удон.
Он посмотрел на нее с сочувствием:
— А что за день у вас был, миссис Харпас, если не считать ливня?
— Очень тревожный.
Дэвид подумал, что она очень хорошо владеет собой для женщины, которая, только этим утром приехав в их страну, стала свидетельницей убийства, сама едва спаслась от убийцы, а теперь беседовала с полпредом США.
— Надо, однако, сделать заказ, — сказал он, взглянув на официанта, ожидавшего их указаний.
Джад впервые почувствовал некоторое смущение и поспешно кивнул.
И тут свет на мгновение почти погас, потом вспыхнул снова. Дэвид напрягся. Только когда обширный заказ был сделан, Дэвид снова расслабился. Он опасался, что свет стал гаснуть не из-за неполадок в сети.
— Я бы не обратился к вам, Джад, если бы не нужда, — начал он разговор, ради которого они здесь собрались. — Но завтра мне нужно покинуть страну, а мой паспорт пропал.
— Понятно, — заметил Джад. — Это ради дела или ради отдыха?
— Ради дела. — Должно быть, ответ прозвучал слишком резко, так как Джад посмотрел на него с беспокойством.
— Звучит серьезно, — заметил он.
— Иначе я бы не стал вас беспокоить.
— Речь не идет о беспокойстве, Дэвид. Я очень рад помочь тебе. Конечно, будут кое-какие формальности. И с утра нам придется встретиться в ООН. Но думаю, это не будет проблемой.
— Сколько времени все займет? — спросила Йел, разворачивая палочки, завернутые в салфетку.
— Я сделаю звонок после ужина, и, полагаю, паспорт будет у тебя завтра к полудню.
— Благодарю вас, сэр. — Полный чувством благодарности, он механически обратился к Джаду официально, как его учили в детстве.
— Ваш папа, я уверен, сделал бы то же самое для моих детей, — ответил его собеседник.
— А как Кэти, Эшли и Марк? — спросил Джад, когда вернулся официант с деревянным подносом, уставленным красивыми порциями суши и сашими.
Не желая обидеть Джада, Дэвид принялся за еду, но механически, без аппетита. Йел вроде бы занималась едой, но в основном старалась направить разговор в нужное русло. При этом она мало говорила, зато внимательно слушала.
Тут Джад спросил о Стаси, и Дэвид умолк на мгновение. Он вновь ощутил сильную тревогу.
— Я не говорил с ней несколько дней, — ответил он, пытаясь скрыть волнение. — По-моему, она очень возбуждена с тех пор, как Меридит вышла замуж.
Но Джада трудно было обмануть.
— Тут что-то неладно, ведь так? — спросил он, покачав головой. — Я знаю тебя не хуже, чем собственных детей. Не больна ли Стаси?