не выяснит.
– Серьезно, это ведь мой меч, и то, что ты его от меня прячешь, просто отстой! – прокричала она вслед Фарух-Лейн, отправившейся в спальню за пальто.
Лилиана протянула Хеннесси коробку с песочным печеньем. Хеннесси понятия не имела, где она прятала его все это время, но такова уж была Лилиана. Уют в каждом кармане.
– Положи что-нибудь в свой желудок и сразу почувствуешь себя лучше.
– Нарисуй портрет Лилианы, и я верну тебе меч, – сказала Фарух-Лейн, возвращаясь в комнату. – Или хотя бы протрезвей. Выбор за тобой.
Хеннесси выгнула шею и прокричала над спинкой дивана:
– Просто для ясности. Значит, я пишу портрет Лилианы, по-прежнему оставаясь в полном раздрае, и все равно получаю свой меч? Что-то я не вижу логики. Прежде чем я уйду в завязку, хотелось бы убедиться, что ты меня не надуришь.
Фарух-Лейн придержала для Лилианы дверь.
– Постарайся не спалить дом.
Лилиана присоединилась к Кармен.
– Желаю хорошо провести время, дорогая.
Они ушли, а Хеннесси вновь закрыла глаза. Но вскоре с досадой обнаружила, что кое в чем Фарух-Лейн оказалась права. Она не могла спать круглые сутки.
Девушка медленно прикончила коробку печенья, размышляя о том, что за глупую охоту за сокровищами затеял Диклан Линч, отправив на нее Лилиану и Кармен. Потом опустошила кружку с бульоном, гадая, сколько на самом деле провидице лет. Она была самым старым человеком, которого Хеннесси когда-либо видела, не считая людей на черно-белых фотографиях. После она прошла на кухню и взяла банку содовой, чтобы запить привкус бульона во рту. Хеннесси размышляла о словах Мачковски, осведомленной, что она дочь Дж. Х. Хеннесси.
Затем девушка спустилась в подвал взглянуть, что за принадлежности купила ей Лилиана.
Она потянула за шнур единственной над лестницей лампочки, и вспыхнувший свет озарил почти все помещение. В центре комнаты Лилиана установила мольберт с холстом и оставила поднос с красками. Крошечная студия расположилась напротив старой стиральной машины и сушилки. В целом получилось очень в духе Лилианы, продуманно и ненавязчиво. Даже если Хеннесси так и не вспомнила, чтобы когда-то упоминала в разговоре принадлежности для рисования.
А вдруг получится, подумала Хеннесси. Вдруг она сможет творить. Только представьте себе выражение лица Фарух-Лейн, когда она вернется и увидит, что Хеннесси действительно взяла в руки кисть.
Хеннесси замерла на месте, слегка касаясь пальцами шнура от лампочки и балансируя на закругленном краю ступеньки. Ей вспомнились слова Джордан о подозрении, что Хеннесси, видимо, очень похожа на Джей.
Мама?
Ты не будешь по мне скучать, – сказала Джей.
И спустила курок.
Хеннесси снова дернула за шнур, погрузив подвал в темноту.
Она хотела выпить пива. Мысленно рисовала путь на кухню за бутылкой. Составила перечень причин, почему от пива ей станет гораздо лучше. Перечислила все доводы, почему заслужила его.
Но не пошла за пивом.
Она не хотела, чтобы Джордан оказалась права.
Она дернула за шнур в третий раз и направилась к мольберту.
11
Не позволяй ей тебя изводить, – сказала Лилиана, пока они вдвоем катили по узким дорогам Пибоди штата Массачусетс. Солнце опускалось за крыши и деревья, отчего ветхие дома и здания отбрасывали кривые тени на асфальт. – Не подавай ей дурной пример.
– Дурной пример? Да она сама сплошной дурной пример!
– Как и все мы, разве нет? – Лилиана указала на парковочное место рядом с разбитым тротуаром. – Кажется, это здесь.
Внезапно включившееся радио на полной громкости заиграло какую-то оперу. В последнее время такое случалось все чаще и чаще. Отлично, Парцифаль, – подумала Фарух-Лейн. Она бросила взгляд на полуразрушенный склад с надписью ATLANTIC SELF STORAGE, а затем сверилась с визиткой, которую дал ей Диклан. Теперь она поняла значение цифр. Первая – номер бокса. Вторая – код доступа. Информация ничем не отличалась от той, которую она дала ему о Брайде. Информация за информацию. Шпионы на мосту.
Единственные здравомыслящие люди, – прозвучал в ее голове голос Диклана.
Как только они ступили на поросший травой тротуар, Фарух-Лейн вздрогнула. Не только из-за того, что на улице снова похолодало, а потому, что волосы у нее на затылке встали дыбом. Ей показалось, что за ними кто-то наблюдает.
– Как думаешь, что нас там ждет? Ты знаешь? – спросила она.
Лилиана лишь покачала головой.
Внутри безлюдный склад, разделенный на пронумерованные боксы, представлял собой бетонный лабиринт из синих металлических дверей размером с гаражные ворота. В помещении оказалось немного теплее, чем на улице. Отсек, на который указал Диклан, располагался на дальней стороне склада.
Кармен стало не по себе. Она ждала подвоха.
Ты остановила апокалипсис, – напомнила она себе.
– Все хорошо, – мягко сказала Лилиана.
Смутившись, Фарух-Лейн прокрутила в голове последние несколько секунд, пытаясь понять, действительно ли произнесла эти слова вслух. К ее немалому стыду, она не помнила. Поколебавшись, девушка призналась:
– Не знаю, что со мной творится. Мне кажется, я схожу с ума.
Лилиана заключила Фарух-Лейн в объятия. Несколько долгих минут они молча стояли в пустом коридоре, пока Кармен наслаждалась исходящим от провидицы неземным покоем. Лилиана вдохнула аромат ее волос, а затем прошептала:
– Ты удивительный человек, Кармен. Всегда так сильно стараешься, даже если не знаешь, ради чего.
Даже если речь об убийстве людей.
Уткнувшись в ее плечо, Фарух-Лейн приглушенным голосом спросила:
– Лилиана, ты сон?
Между вопросом и кивком Лилианы не прошло и секунды. Это не было секретом; просто Фарух-Лейн никогда не спрашивала.
– Кто тебя приснил?
– Она давно мертва, – ответила Лилиана. – Ты мне чем-то ее напоминаешь. – Фарух-Лейн сочла эту мысль неприятной и отстранилась. К своему удивлению, она обнаружила, что Лилиана выглядит весьма довольной. Забавляясь, женщина покачала головой. – Меня приснил мужчина, похожий на стервятника. Я не расстроилась, когда он умер. Мне просто стало интересно, можно ли заставить тебя ревновать. А, вот и она, твоя чудесная улыбка. – Лилиана коснулась губ Фарух-Лейн.
Кармен легонько поцеловала ее палец.
– Не знала, что ты такая шутница.
Внезапно ей пришло в голову:
– Твой сновидец умер? Тогда почему ты не заснула?
– Провидцы могут бодрствовать и без своих создателей, – ответила Лилиана. – Это и делает нас Провидцами.
– Парцифаль знал? – задумалась Фарух-Лейн. Юный Провидец никогда не упоминал об этом. К тому же он был настолько твердолобым и упрямым, что Кармен с трудом представляла, кому он мог присниться.
– Скорее всего, да, – ответила Лилиана. – Мы сами выбираем такую жизнь. Выбираем дар провидения, чтобы никогда не заснуть.
Фарух-Лейн не удивилась бы, если после слов Лилианы в коридоре хранилища зазвучала бы опера. Этот разговор несомненно мог привлечь внимание призрачного Парцифаля. Однако этого