Родина — защиту своих интересов. Нормальная честная сделка.
А сейчас этот механизм дал сбой.
За мной больше никто не стоял, никто не платил, и никому я теперь не был должен. А если и был, то только себе и тем принципам, за которые и умереть не зазорно. И хотя моя главная цель — отыскать дорогу домой и вернуться — не изменилась, сегодня она дополнилась новой. Той, без которой моё возвращение теперь уже точно не состоится: снести к бебеням весь здешний «бомонд» вместе с его подонками-магами, стражниками, конклавами и всякими прочими государями-анператорами.
Потому что никакая даже самая величайшая и навороченная империя не имеет права на жизнь, если весь смысл её существования сводится к абсолютной и вечной власти немногих над остальным «типа быдлом».
Любой мировой гегемон должен сдохнуть! И чем мучительнее, тем лучше для мира…
А уж мучения я ему постараюсь устроить адовые. Он сам напросился…
Как только я окончательно всё для себя решил, так сразу почувствовал облегчение. В мозгах появилась ясность, душа пришла в некое подобие равновесия. И следующую ночь провёл гораздо спокойнее, чем предыдущие. Сон снова не обошёлся без Алмы, но в этот раз она задерживаться не стала. Пришла, улыбнулась, кивнула и тихо исчезла. Растаяла, словно туман поутру. Нет, она ещё не прощалась со мной. Она лишь одобрила мои планы.
Хотя, если честно, конкретного плана у меня пока не было. Только намерения.
О планах я начал думать, когда проснулся. И, поразмыслив, понял, что всё-таки правильно говорили древние: «Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным».
Чтобы нормально мстить, мне в первую очередь требовалась информация. Максимум сведений о том мире, где очутился. Но собирать их в условиях, когда тебя наверняка ищут и ищут активно — занятие не самое благодарное. Поэтому что? Поэтому для начала мне надо просто исчезнуть. На время, конечно. Месяца, эдак, на три. Выждать, пока всё вокруг более-менее успокоится, и лишь после этого начать себя потихоньку легализовывать. А потом уже можно и планы придумывать. Но тоже по медленному, не торопясь. Чтобы когда пришла пора нанести удар, он оказался бы неотразимым.
Схема вчерне неплохая, рабочая. Надо лишь с реализацией не промахнуться. И тогда всё будет у меня чики-пуки…
Глава 8
Из леса я выбрался на седьмой день пути, ближе к вечеру. По ощущениям, за неделю отмахал километров двести, не меньше. Именно столько, как говорила Алма, мне следовало пройти, чтобы добраться до хожего тракта, тянущегося через лес от западного побережья к центру Империи.
Вообще говоря, ни метрами, ни километрами здесь расстояния не измерялись, но я по привычке переводил всё в знакомые единицы.
Местная «лига», к примеру, составляла около четырёх с половиной кэмэ. Она делилась ровно на пять «версов», каждый примерно метров по девятьсот. Более мелкие меры, почти так же как на Земле в стародавние времена, соответствовали «особенностям человеческого организма». Один «арш» равнялся дистанции от носа взрослого мужика до кончиков пальцев вытянутой вбок руки. То есть, сантиметров девяносто, навроде английского ярда. В каждом арше имелось три «пя́та». Тоже, как в Англии (только там они именовались футами), вычисляемые по длине усреднённой мужской ступни с надетой на неё обувью. Самая маленькая единица называлась «пал», отличающаяся от старых английских и русских тем, что мерялась по толщине мизинца, а не по фаланге большого пальца или ладони. В каждом пяте их насчитывалось двадцать штук, каждый около полутора сантиметров.
В принципе, меры понятные, но чтобы привыкнуть к ним, требовалось время. Месяца три, как минимум. Именно их я как раз собирался потратить на то, чтобы более-менее освоиться в этом мире прежде чем приступать к настоящей мести, спланированной и подготовленной.
Дорога сквозь лес оказалась действительно торной. Каждые десять-пятнадцать минут по ней проезжали повозки, иногда по несколько штук зараз. Выскакивать прямо перед ними я не рискнул. Дождался, когда и с той, и с другой стороны стало пусто, и только тогда выбрался на обочину. Отряхнулся, поправил рюкзак за спиной и не спеша двинулся вправо, «от побережья».
Особой опаски, что меня опознают и схватят, не чувствовал.
Во-первых, все те, кому было известно, что теперь я одет, как местные, умерли (выживший сторож из Шептунов навряд ли сумел рассмотреть меня в темноте), и значит примерное описание «святотатца» будет не совсем точным.
Во-вторых, за неделю у меня отросла борода (опять же по местной моде), и, соответственно, рожа стала совсем другой.
А в-третьих, и это, наверное, самое главное, та местность, где я сейчас оказался, находилась под плотной «опекой» магистра Луха, члена Конклава и, как объяснила перед нашим расставанием Алма, прямого соперника Астии, негласной владетельницы священного Шаонара. А поскольку своё «преступление» я совершил именно в Шаонаре, то, скорее всего, в чужой вотчине искать меня будут менее активно, чем во владениях обиженной мной грудастой магички… Может быть, даже вообще не будут искать, а лишь обозначат поиски. Соперничество между власть предержащими — дело обычное. Не думаю, что здешние политические традиции хоть чем-нибудь в этом смысле отличаются от земных. Подтолкнуть пошатнувшегося соперника — устоять от подобного искушения мало кто сможет…
— Может, подбросить куда? — послышалось из-за спины.
Я обернулся.
— А какие тут рядом деревни? Но только чтобы с трактиром. Пожрать да помыться хочу по нормальному, а если поспать, то вообще отлично.
— Ближайшая Большие Лисавы. Там постоялый двор есть, — возница остановил телегу и махнул мне рукой. — Давай залезай. За три часа доберёмся.
Недолго думая, я забросил в повозку рюкзак и запрыгнул сам.
— Сколько с меня?
— А сколько не жалко. Тут всё одно по дороге, — бросил, не оглядываясь, возница и дёрнул поводьями.
Телега тронулась с места, я привалился спиной к каким-то мягким тюкам и мысленно выдохнул. Подозрений не вызвал, и замечательно.
— Сам-то откуда будешь? — поинтересовался хозяин телеги секунд через десять.
— С запада, из Драарана, — выдал я заранее подготовленную легенду.
— Ух, ты! Из мореходов, что ли? — присвистнул возница.
— Ага.
— А здесь тогда чего делаешь?..
Вопрос, безусловно, не праздный. Любой местный житель задался бы им, зная, чем занимаются люди, живущие в Драаране. А занимались они, как мне в своё время поведала Алма, банальным пиратством. Эдакая Тортуга здешнего мира. Формально входящая в состав Империи, но по факту город-прибежище «берегового братства» — пиратов, разбойников и контрабандистов со всей «ойкумены». И если кто-то сбегал оттуда, то редко когда просто из-за того, что решил обратиться к добру.
— Здесь-то? Ищу, куда бы приткнуться, где бы