магам совета и неторопливо продолжила. — Итак, что же всё-таки произошло в Шаонаре, пятом и последнем священном городе, избранном для посещения невестой Ашкарти…
Она говорила долго, и её, как ни странно, не прерывали. Вопросы появились потом, когда рассказ завершился.
Первым отметился магистр Крамос, «независимый» маг, носящий оранжево-жёлтую мантию:
— Что вы сделали с опозоренной невестой Ашкарти?
— Отправили в школу наложниц Горша, что же ещё, — пожала плечами высокородная.
Вопрос предельно простой. Он, вероятно, был задан лишь для того, чтобы открыть дискуссию.
— Интересно, что скажет по этому поводу император? — пробормотала Шайона, вторая «независимая» Конклава, одетая в сиренево-розовое.
А вот это уже серьёзный заход, задающий тон и один из векторов обсуждения.
— Важнее не то, что он скажет, а то, что он сделает, — криво усмехнулся Лух, приняв подачу от «независимой».
— А он сделает, уж будьте уверены, — поддержал коллегу по «оппозиции» мессир Меноний.
Оба носили тёмно-синие мантии, поэтому остальные за глаза называли их «синими». В противовес им Астия, её брат Гидеон и сенешаль Нарий, представитель светских властей, член Конклава с совещательным голосом, одевались в чёрные мантии, и их, соответственно, все звали «чёрными». Астия, впрочем, предпочитала носить под мантией яркие платья самых разных цветов, но на её позицию в совете это никак не влияло.
— Надеетесь, гнев императора вас минует? — поддел «синего» Крамос.
— Надеялся бы, не говорил бы, — поморщился тот, не приняв подначки. — К моему огромному сожалению, это касается всех нас. Помните, что случилось с Конклавом в год Огненной Крысы, когда наши предшественники попытались слукавить перед Ашкаром?
Ответом ему стало мрачное, почти драматическое молчание. Члены Конклава помнили. Очень хорошо помнили. Состав магического совета тогда поменялся наполовину. Причём, те, кого исключили, пережить своё исключение не смогли. Нынешним верховным и высшим повторять неудачный опыт предшественников совсем не хотелось.
— Желаете что-нибудь предложить, кроме примитивного покаяния? — поинтересовался Ризен.
— Желаю, верховный, — наклонил голову «синий». — Я предлагаю сместить фокус внимания с компрометации невесты Ашкарти на появление магического феномена.
— Вы об иммунном, Меноний?
— Да, Ризен. Даже для императора эта угроза чересчур высока, чтобы от неё отмахнуться…
Астия слушала, что говорят верховные, как развивается разговор, и мысленно улыбалась. Гидеон оказался прав, когда предложил ей сосредоточиться в своей речи на непонятных возможностях беглеца, а не на факте его побега и уж тем более не на инциденте с невестой.
Вообще говоря, после того, как сиятельной доложили о случившемся в Шептунах, она не могла заснуть двое суток подряд. Каждый раз, едва закрывались глаза, ей чудился окутанный огнём демон. Именно в таком виде она вдруг начала представлять того неизвестного, который ещё совсем недавно находился под полным контролем в темнице её дворца, но затем ситуация неожиданно перевернулась с ног на голову.
Во-первых, побег. Точнее, не сам факт побега, а то, как иммунный осуществил его. А осуществил он его в присутствии двух высших магов Империи, действительных членов Конклава. Внешне беспомощный узник не просто отразил их попытки остановить его. Он смог использовать их же силу, чтобы сначала разбить кандалы, а затем уничтожить решётку. Его не остановили ни стража, ни многочисленные, лично настроенные Астией магические ловушки. А потом он просто исчез, как будто его и не было.
В гневе сиятельная чуть было не приказала казнить всю охрану дворца. Хорошо, Гидеон сумел её успокоить и предложил план, как поймать преступника. Соображение, что иммунный спрячется где-то в окрестностях Шаонара, а не бросится безрассудно в бега, оказалось верным.
Известие, что след беглеца обнаружен, передал по связь-камню Лигу́р, маг-экзекутор 2-го уровня.
Однако на этом хорошие новости кончились.
Мастер Ру́гус, прибывший в Шептуны на следующее утро, обнаружил в селе дотла сожжённый трактир, кучу сгоревших трупов и в страхе попрятавшихся по своим домам местных жителей. Единственным, кто смог хоть что-нибудь объяснить, оказался сторож, дежуривший у деревенских ворот в эту ночь. Правда, чтобы разговорить его, Ругусу пришлось прибегнуть к магическому воздействию 3-й степени. Результаты оказались обескураживающими. А после посещения хутора, где несколько дней скрывался иммунный, так и вообще — поразительными.
Беглец, которого все считали боящимся собственной тени изгоем, каким-то невероятным образом выяснил, что случилось, вернулся назад и совершенно открыто отомстил за гибель сообщницы. Убить в одиночку четырёх магов, одиннадцать стражников, после чего показательно уничтожить, а по сути, казнить местного старосту — всё вместе это таило такую угрозу, что Ругусу, а через него и Астии стало не по себе.
А вдруг этот… Ленни́р (как назвала его на допросе сообщница) продолжит мстить дальше и новыми объектами мести выберет уже не простых исполнителей, а кого-то повыше?..
Нет, высокородная не считала, что иммунный решится напасть на кого-то из высших магов — он же не сумасшедший — но изрядно попортить им жизнь, наверное, да, способен. И эта «порча» может весьма серьёзно отразиться на положении Астии и всего рода Стаур в Конклаве…
Хвала небесам, выяснилось, что общий язык беглец всё-таки знал (хотя и скрывал поначалу) и, судя по всему, действительно прибыл с севера, а теперь, вероятней всего, и вправду подался на юг, к степнякам. Все необходимые распоряжения по поиску и локализации особо опасного преступника, называющего себя Ленниром с севера, Астия уже отдала́, и теперь требовалось просто спихнуть эту проблему на весь Конклав, а следом на императора. Игра, безусловно, опасная, но становиться единственной виноватой в случае неудачи высокородная не собиралась. Пусть этого иммунного ловят все, и все, соответственно, отвечают за результат. Ведь то, что иммунный появился именно в Шаонаре, а не во владениях, например, Луха или Менония — всего лишь случайность, и отдуваться за неё в одиночку женщина не хотела…
— Итак, теперь нам необходимо донести информацию до императора, — завершил дискуссию Ризен. — Я предлагаю сделать это совместно.
— Полным составом Конклава? — уточнила Шайона.
— Да. Мы должны показать ему всю степень опасности. Возражения есть?
Возражений у присутствующих не нашлось. Хотя, как заметила Астия, воодушевления по этому поводу они не испытывали. Ну, и плевать. Главное, личную ответственность она с себя сняла, а дальше пусть будет, как будет…
Покои императора располагались в другом крыле призрачного дворца. Члены Конклава добирались дотуда пешком, по открытой террасе, отделённой от внешнего мира вычурной балюстрадой. Сам дворец словно парил в воздухе прямо в центре имперской столицы. Ни один смертный не мог проникнуть в него без личного разрешения императора. Высшие и верховные маги таким разрешением обладали, однако творить волшбу во дворце не могли. Их магические способности в резиденции императора исчезали бесследно. Магичить внутри дворца мог только его хозяин. Почему