невозможно не отметить: звери абсолютно разные. Окрас похожий, но всё остальное не сходится.
– Может, она похудела на нервной почве? – должно же быть разумное объяснение происходящему (а ещё не хочется признавать, что я не смогла из двух кошек украсть нужную).
– А пятнышко на носу? – поспорил Егор.
– Кусок грязи налип, – в надежде ответила я, понимая, что похищение окончилось полным провалом. – Но там же не было второй кошки… или была?..
– Давай попробуем ещё раз?
– Пошел ты… – со стоном откинулась в кресле.
Напоминает загадку про волка, козла и капусту. Вот я выношу одну кошку. Вот возвращаю её. Вот забираю вторую. А если окажется, что Эля – фанат-кошатник? Сколько раз придется повторить внос-вынос?
Допустим, первый раз во мне бурлил адреналин. Я даже не успела толком испугаться. Но теперь-то придется совершить подмену одного животного на другое.
Такое вообще бывает?!
– Ира, я сделаю всё, что ты попросишь, – сказал он без иронии. – Хочешь, на колени упаду?
– Не хочу, – покачала головой. – За какие грехи ты мне на голову свалился?
И почему меня так легко подбить на криминал? Раньше за собой подобного не замечала.
Мы вернулись на исходные позиции: я – к окну; Егор – к входной двери.
Сердце возмущенно колотилось по ребрам, и дыхание участилось. Кошка-самозванка елозила по переноске, мешая сосредоточиться, но звуков не издавала.
Эля вновь открыла дверь, но теперь с диким воплем:
– ЧТО ТЫ ОТ МЕНЯ ХОЧЕШЬ?!
– Я соскучился, – ровно ответил Егор. – Эля, ты лучшее, что было в моей жизни. Вернись ко мне.
Я ожидала, что девушка сообщит ему направление, по которому следует сходить, но она спросила на выдохе:
– Правда?..
– Правда, – согласился маленький врунишка.
– Да! Да! Конечно!
Она заверещала от счастья и, судя по всему, кинулась ему в объятия.
Мой выход.
Запихнув переноску на подоконник, я почти отточенным движением ввалилась на кухню.
Вторая кошка спокойно сидела на бежевом диванчике и вылизывала заднюю лапу. Моё присутствие не вызвало в ней ровным счетом никаких эмоций.
Так. Выпускаем кошку номер два (та дала деру, стоило расстегнуть молнию на переноске). Теперь пытаемся забрать кошку номер раз.
– Кис-кис-кис… – поманила я её шепотом.
Она далась в руки и сама залезла в переноску, даже не шелохнулась. Я убедилась, что щечки имеются, пятно на носу – тоже. Можно брать.
Мы вновь вывалились из окна. Неудачно сворованная кошка провожала нас взором, каким смотрят на полных идиотов. Чего, мол, приперлась, воровка-недотепа.
– Прости, – сказала я ей.
Кошка оглушительно чихнула.
В этот раз Егора пришлось ждать чуть дольше. Он вернулся встрепанный, но довольно насвистывающий. Натянул солнцезащитные очки и потянулся как сытый кот.
– Что ты сказал бедной девушке, подлец? – спросила со вздохом, когда авто сорвалось с места.
– То же самое, что и другим: обязательно перезвоню ей, когда будет возможность, – ухмыльнулся он.
– Конкретных сроков не обозначал, конечно же?
– Не-а.
Радостно так, беззаботно. Я никогда не знакомилась с парнями, которым отношения – и разрывы – даются так легко. Как будто ничью жизнь не поломал своим легкомыслием. Захотел – пришел. Захотел – расстался.
Это одновременно ужасает и… будоражит. Хочется раскусить человека, понять, что скрывается под его толстой броней. Со всеми он такой или просто не нашел ту самую?..
Ох, Дроздова. Ты точно не «та самая», тебя он даже за девушку полноценную не считает.
– О чем думаешь? – мягкий вопрос.
Не заметила, как мы остановились на светофоре.
– Да обо всём, – дернула плечом. – О том, как моя жизнь пошла под откос из-за того, что один придурок подсунул мне фальшивые деньги взамен настоящих.
– Ир, знай: ты лучше всех! – Егор чмокнул меня в щечку.
Быстро. Легко. Мазнул губами по коже, но внутри меня что-то треснуло. Брызнуло яркими красками. Сорвалось в пляс.
Тьфу!
Ну, что за напасть?!
* * *
Мы втроем – две девушки и одна меланхоличная кошка – осматривали халявную квартиру, что свалилась на нас задарма (вообще-то за воровство, но не будем о грустном). Если честно, смотреть особо нечего. Убитая хрущевка с низенькими потолками и комнатами-чуланами. Темная какая-то, будто лишенная света солнца.
Егор был прав: дом находился так далеко от центра Москвы, что его окрестности напоминали скорее захолустный городок, чем окраину столицы. Все эти ржавые детские площадки; сомнительные персонажи на улицах, от которых за километр несет перегаром.
По ночам тут лучше не ходить.
Однушка лет тридцать как нуждалась в ремонте. С облупленных потолков свисали куски штукатурки, грозясь рухнуть на головы. Ванна заплесневела в благородный зеленый цвет. Половицы скрипели как в фильмах ужасов. Стены украшали пыльные ковры.
Мебель под стать: дряхлая, еле живая, стоящая на честном слове. Гале в ногу впилась пружина, когда девушка плюхнулась на диван.
Добавьте к антуражу тарахтящий холодильник, протекающий кран – и поймете весь масштаб бедствия.
– Зато бесплатно, – подытожила я, успокаивая себя.
– Жить можно. – Галя развалилась на диване. – Я тут подумала. Наверное, мне тоже придется найти работу?
Она спрашивала, а не утверждала. Будто бы ожидая моего разрешения ничего не делать.
Ага, ща.
– Конечно, придется, – кивнула. – Я не собираюсь кормить всяких нахлебников на заработанные непосильным трудом деньги. Коммунальные услуги пополам, обязанности делим на двоих. Договорились?
Ну а что, лучше обсудить такие вещи «на берегу», чем копить упреки.
– По рукам! – Галя протянула ладонь, и я пожала её. – Спасибо, что не бросила меня. Ну, типа… ты ж мне ничем не обязана. Выгоняй, если надоем. Поеду тогда обратно к себе…
Она потупилась.
Я пожала плечами. Да ну, глупости какие-то. Вдвоем как-то проще. Незнакомый город, непонятные эмоции. Мне нужен кто-то, с кем я могла бы вечерами делиться проблемами.
– Не выдумывай. Уедешь осенью, – оборвала я галины терзания. – Вернешься на юридический факультет и будешь вспоминать, как мы зажгли.
– Обязательно! – Её глаза просияли. – Слушай, точно не обнаружится никаких подводных камней? Уж больно всё хорошо.
Симпатичная она все-таки девушка, только бы начала за собой следить. Тогда бы никакой Игнат Сиверский не смог отказаться.
– Не знаю. Вообще ничего не знаю.
Работа вроде официальная, да и жилье – вот же оно. Неужели Лисовский выбросит нас на улицу?
А что ему помешает?
У него вон сколько бывших, и каждая люто ненавидит этого человека. С чего он расщедрился?
Ладно. Будем жить одним днем. Выгонит – не обижусь.
Мы поделили обязанности – я готовлю, а Галя наводит уют, – а затем взялись за швабры. Квартира потонула в грязи. Оказалось, что полы тут светло-коричневые, а не черные. Да и свет не просачивался из-за грязных стекол.
К вечеру измотанные,