Читать интересную книгу Власть нулей. Том 1 - Наталья Горская

В отечественной идеологии принято считать, что это мелочи. Надо думать о чём-то великом, а на такие «пустяки» внимания не обращать. Но наши великие политики и реформаторы не под телегою лежат и не промокший хлеб жуют, пока выстраивают свои великие стратегии в отношении нашего будущего. Они никогда так не жили и не собираются этой дурью маяться. Они, вопреки устоявшейся идеологии, воспевающей на все лады необходимость страдания русского/советского народа в настоящем во имя смутного будущего, успели себе и дороги сделать, и хорошие дома построить, и учесть все прочие «бытовые мелочи». В настоящем сделать, чтобы уже сегодня этим пользоваться и наслаждаться комфортом. Это им нисколько не мешает заниматься чем-то высоким и великим. Как говорил Пушкин, «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей».

Но вернёмся к дороге – ведь именно она является главной героиней нашего повествования. В конце концов, щебень на ней хорошо утрамбовался стараниями многострадальных пешеходов, а где-то наверху вспомнили, что асфальт-то так и не положили. Вскоре асфальт был спешно уложен, и началась совершенно новая, счастливая жизнь! Как же ей ни начаться, если стало так легко шагать по дороге, светлая даль которой говорит, что там, впереди всех ждёт что-то очень хорошее! Оказалось, что светлое будущее совсем не обязательно ждать много десятилетий. Оказалось, для этого достаточно построить дорогу… Но мысль эта считалась крамольной, потому что самым наглым образом замахивалась на Его величество Светлое Будущее.

– Вот мы и такой дороги не видели, – как бы в упрёк говорили нам те представители старшего поколения, которые больше всего на свете любят чванливо разглагольствовать, что им лично ничего не надо, так как они думают только о благе будущих поколений, хотя и считают их сволочами. – А вас вот как балует Советская власть. Всё для вас, для вас, хотя вы и не заслужили, дармоеды, а мы по колено в грязи ходили. Без сапог даже! А вам теперь и сапоги, и дорогу… У-у, зажрались!

Когда же Советская власть к концу восьмидесятых годов перестроилась в какую-то новую разновидность власти, какой и названия-то до сих пор не подыскать, и стала существовать как бы сама по себе, им стало даже досадно, что теперь нечем упрекнуть молодое поколение, которое не согласно «землю жрать, хотя мы в своё время жрали её килограммами». Наступило такое странное время, что люди невольно задумались: а не попробовать ли в самом деле есть землю? Именно в те годы на прилавках продуктовых магазинов появились самиздатовские брошюры с приблизительно такими названиями: «О пользе приёма в пищу глины» или «Пей мочу – и всё пройдёт». В предисловии к этим изданиям обязательно писалось, что автора книги жестоко угнетали в «коварное советское время» и не разрешали публиковать его фантазии о пользе поедания собственного говна. А оглушённые свалившимися на головы реформами граждане читали и думали, если автора в советское время угнетали и даже били, то это делалось только в порядке самозащиты общества.

Наш Мировой проспект ни разу не ремонтировался с момента его асфальтирования в начале восьмидесятых. Асфальт на нём за столько лет основательно износился, истощился и местами практически исчез. Он растрескался на куски, часть которых ушла под землю, а другая наоборот вылезла на поверхность, как наскакивающие друг на друга льдины при ледоходе. Дошло до того, что дорога вновь оголилась до булыжников, которые мы помнили с детства и были рады такой «встрече»: здравствуй, наша юность, здравствуй, век минувший! Вылезла и щебёнка, которой были рады меньше: она рвала обувь ничуть не хуже, чем делала это двадцать лет тому назад. Посередине дороги снова наметился гребень, ощерившийся на небо ломаными краями пластин разбитого асфальта. Автомобили об него уже не просто царапались брюхом, а прямо-таки распарывали себе животы и теряли на ходу важные узлы и детали. Прошлое вернулось.

Поперёк дороги в местах подземных ручьёв и канализационных труб образовались провалы и овраги, куда асфальт словно бы стекал чёрным бархатом. Их застилали досками, которые в дождь и при изморози становились ужасно скользкими, да и вообще быстро гнили, лопались и проваливались не только под автомобилями, но и под пешеходами. В гололёд или при снегопаде, в тёмное время суток эти проблемы усугублялись в разы. Это приводило к какому-то дикому травматизму, когда человека после небольшой прогулки по Мировому проспекту могли увезти в реанимацию или даже в морг. Врачи уже не удивлялись и не спрашивали, на каких фронтах его так отделали.

При новой власти – той самой, какой и названия не подыскать, но которая сама себя окрестила почему-то демократической, хотя при этом совершенно не тяготела интересоваться ни народом, ни его насущными проблемами, – наш Мировой проспект перестали освещать. Сказали, что это нужно для экономии электроэнергии, которая перестала быть государственной и страшно подорожала. Но эта экономия нам же, дуракам, нужна. В чьи карманы ушли результаты этой «экономии», мы так и не узнали, но явно не в наши.

При новой системе ценностей стало как-то неприлично заикаться, когда же, мол, отремонтируют дорогу, которая нужна всему городу. И которая всё меньше похожа на дорогу, а больше – на танковый полигон. Если такие вопросы кто-то особо наглый и задавал, то власть демонстрировала такое изумление и негодование, словно ей предлагают по меньше мере сменить сексуальную ориентацию или вовсе что-то непристойное. Поэтому вскоре у несчастного и всеми забытого обывателя пропало желание кого-либо из сильных мира сего о чём-либо теребить. Все стали ждать конца света… То есть, конца века и тысячелетия. Уж в новом веке всё само собой образуется и наладится. Само сочетание «новый век» стало синонимом прогресса, всего передового и лучшего. А что требовать от этих странных и страшных девяностых годов? Числа как числа: ни тебе нулей, ни какой-то интересной комбинации цифр. Конец века, венец отживающего, ветхого и никому уже не нужного прошлого.

А пока чапали по грязи. Грязь, надо заметить, ещё не самое страшное, что может быть на наших дорогах для пешеходов и водителей. Водители – это даже более несчастная категория обывателей, чем пешеход. Ну, поскользнётся пешеход, упадёт, забрызгается грязью. Эка невидаль! Велика ли трагедия? Особенно, в сравнении с трагедией русского народа в голодную годину Великой Октябрьской революции! Ведь всё познаётся в сравнении… А водитель может по такой дороге слететь куда-нибудь в канаву, нырнуть в овраг, так что и собирать будет нечего. Тем более что на свой подержанный автомобиль он копил несколько лет, а тут от него вмиг останутся руль да бампер.

Хуже всего становилось осенью. Наши ингерманландские осени сами знаете, какие дождливые и слякотные. Забываешь цвет неба, столько дней оно закрыто тучами и туманом. Ещё вчера буйствовала золотая пора листопада, а сегодня разверзлись хляби небесные, и твердь земная обратилась в желеобразную субстанцию. У нас же тут не Африка. У нас тут дожди, снегопады, оттепели, опять дожди, снова снегопады, сменяющиеся непременными оттепелями, отчего голая земля превращается в кашу, которая вскоре замерзает и вновь оттаивает. Это в тропиках по высохшей глине можно «рассекать» сколько угодно, а тут и вездеход на полколеса утонет в грязи, и нет гарантии, что выберется.

Зима тоже не отличается устойчивым характером: сильный мороз может ни с того ни с сего смениться повышением температуры выше нуля. И вот с неба уже хлещет дождь с колючим снегом, под ногами – голый лёд с ртутным пугающим блеском. Ветер вырывает зонтик из рук, так что не знаешь, как тут быть: закрывать лицо от дождя и снега или пустить руки в помощь ногам. Идёшь против ветра. Ветер такой, что не выхватить из него порцию воздуха для вздоха. И тут совершенно некстати вспоминаешь, что ты какая-никакая, но женщина, чёрт её дери! Сидит внутри эта женская сущность, так что как-то надо донести пудру на носу, претензию на причёску на голове, оградить пальто от брызгающей грязи. Так всего много надо учесть, что не знаешь, за что хвататься! А схватиться надо хоть за что-нибудь, чтобы удержаться на ногах. Закрываешь лицо – дождь и снег норовят забраться за шиворот. Закрываешь затылок, и зонт выворачивает ветром, в результате чего на лице – полное поражение.

Идёшь в абсолютной темноте. Если где-то наверху наконец-таки милостиво решат включить освещение, то светлее не станет, так как местным безработным населением давно украдены все лампы, а кое-где и сами фонарные столбы. Если они где и остались, то были безжалостно разбиты подростками, которые подобный вандализм по отношению к своей же среде обитания считают подвигом. Обустраивать и облагораживать эту среду обитания – это нет, экстрима маловато, да и вообще как-то скучно. А раскурочить её – всегда готовы и даже с радостью.