Ты просто исполняешь свое предназначение - и все.
- …Королю и Фасинадо, нашей родине, ковавшей свою историю на протяжении веков, - услышал Рамиро окончание речи сеньора-распорядителя и поднял голову.
- Благодарю вас, граф Вилларес, - произнес Альваро, и сеньор-распорядитель, глубоко поклонившись королю, сел. Церемонии на этом заканчивались, и начинался обычный человеческий разговор. - Полагаю, совет хочет выслушать моего сына Рамиро, только что возвратившегося из Флоренции с новостями.
Рамиро встал, одернул сюртук (попался какой-то неудобный), заложил руки за спину и, выйдя на шаг вперед, изложил совету все то, что поведал отцу получасом ранее.
Впрочем, одного он не сказал: того, что жгло его душу с тех самых пор, как лорд Эверетт произнес свое предложение. Женитьба на Чарити и списание всех долгов. Совету это знать вовсе не следует, учитывая то, что Рамиро достаточно ясно ответил банкиру Эверетту - и к тому же это было несправедливо по отношению к такой очаровательной девушке, как Чарити. Принцу казалось, что она заслуживает лучшего, чем оказаться прикованной к островной политической машине, о которой понятия не имеет. Мало ли что рассказывал ей отец и сам Рамиро; изнутри все всегда по-другому. Ей нужно найти подходящего молодого человека, влюбиться в него, выйти замуж, а не стать заложницей чужих долгов. Стремления лорда Эверетта понятны - не каждый раз выпадает шанс сделать дочь принцессой, за это можно и долги списать, особенно это легко для человека столь богатого. Но вся душа Рамиро противилась подобному решению, а он привык действовать по велению души - с долгом оно обычно не расходилось.
Он закончил и сел, слушая обрадованный гул - совету новости понравились, конечно же. Еще бы, ведь все получили отсрочку. Только Амистад де Моралес выглядел не слишком веселым. Он тоже послушал полминуты и прервал обсуждение хорошо поставленным голосом:
- Вы забываете, сеньоры, об одном: этот долг все же придется возвращать. Сейчас на Фасинадо все идет неплохо, однако где мы добудем требуемые суммы?
- Лорд Эверетт подождет еще, - сказал барон де Лопес-Эрнандо.
- Лорд Эверетт не станет ждать бесконечно, - сдержанно произнес Рамиро. Как и всегда, когда он говорил, перешептывания утихли. Рамиро редко повышал голос, и потому к нему прислушивались. - Он дал мне понять, что отсрочка - не решение проблемы.
- Что совет имеет сказать по этому поводу? - задал вопрос Альваро.
- Позвольте мне, ваше величество, - попросил де Моралес.
- Прошу вас, первый министр.
Амистад поднялся и тяжело оперся кулаками о столешницу.
- Это возвращает нас к тем вопросам, что мы никак не можем решить, сеньоры. Вопросам внешней торговли и флота.
Снова поднялся шум; Рамиро еле заметно поморщился и переглянулся с отцом. Судя по кислому виду Альваро, ему эти разговоры уже оскомину набили. Еще бы. Вопрос о строительстве торгового флота обсуждался на совете уже не первый год.
Фасинадо обладал неплохими ресурсами для того, чтобы обеспечивать себя. Здесь имелись полезные ископаемые, соляные копи, виноградники, в изобилии водилось зверье, и в море плескалась рыба… только вот этого недостаточно для процветания. Многие товары приходилось ввозить с материка, на острове просто не имелось ресурсов для их производства. Именно это истощало государственную казну. Именно это сделало долг лорду Эверетту превосходящим все мыслимые и немыслимые размеры. С этим нужно было как-то справиться, и прогрессивная часть королевского совета во главе с принцем Рамиро настаивала на том, что следует строить собственный торговый флот. Когда-то у Фасинадо было три десятка кораблей, на которых вывозились товары на материк, и это время по праву считается золотыми годами острова; но вот уже тридцать два года, как страшная буря разметала флот у итальянских берегов, уничтожив не только суда, но и товары. С тех пор в казне все не находилось денег, чтобы выстроить флот больше и лучше, и этот вопрос откладывался раз за разом. Рамиро считал, что дальше откладывать его нельзя. Флот нужен сейчас. Импорт иностранных товаров станет гораздо легче, экспорт собственных - тоже. Консерваторы настаивали на том, что торговый флот способен разрушить уникальность острова: на него могут хлынуть переселенцы, а чрезмерное процветание ведет к пристальному вниманию со стороны людей могущественных, которые могут захотеть забрать Фасинадо себе. И как тогда поступить, чем им ответить?
- Наши виноградники принесут в этом году тысячи литров вина. И я надеюсь на три урожая, - говорил между тем первый министр. - Это прекрасный экспортный товар. На материке наше вино высоко ценится; мы могли бы отправлять его в Англию, если уж у нас налажены связи с тамошними банкирами… Наверняка лорд Эверетт не откажется кого-то порекомендовать.
- Почему не во Францию? - насмешливо спросил один из советников.
- Бог с вами, Сезан, - поморщился Амистад, - вы видите, что там творится? Франции хватает собственного вина, а когда оно заканчивается, его с успехом заменяет кровь. Иногда мне кажется, что там не видят разницы и пьют одно вместо другого.
- Вы, как всегда, несправедливы. Могу ли сказать я, ваше величество?
Альваро махнул рукой, разрешая.
Советник поднялся. Его звали Франсуа Сезан - единственный член совета, который носил не испанское имя. Француз по матери, после ее смерти он принял имя ее семьи, чем весьма удивил и обидел местную аристократию. Однако для выдворения его из совета следовало найти более веский повод, а Сезан этот повод все никак не желал предоставлять. Он клялся в верности королевской семье и ни в чем порочащем никогда замечен не был, кроме своей чрезмерной любви ко второй родине - Франции.
Сезан был уже немолод, лет сорока пяти, и впечатление производил самое что ни на есть благоприятное: подтянутый, с благородно седеющими волосами, с осанкой военного и взглядом горного орла. И тем не менее Рамиро его не слишком любил. Например, за то, что уже некоторое время Сезан слишком уж наглядно демонстрировал свою любовь к Франции. Намеки превратились в открытые предложения; наверняка и сейчас без этого не обойдется.
Не обошлось.
- Есть одно быстрое решение проблем. Принятие консульского режима.
- Помилуйте, нам его никто не предлагает! - скривился Амистад, упорно не желавший садиться - так проще топить политического противника.
- Никто не запрещает и попросить его. - Сезан на министра не смотрел, обращаясь прямо к королю. - Стоит отправить посольство к первому консулу, и я уверен, что вопрос быстро решится.
- Вы хотите получить здесь революцию? И трехцветные розетки на шляпы? Мадам Гильотина не гостила на Фасинадо - вы желаете пригласить ее на бал?