И кстати об арахисовой помадке…
Улыбка стала шире, когда Сэди подошла к перевернутой бочке, где оставила свою любимую сливочную помадку с арахисовым маслом, завернутую в фольгу. Она сунула в рот большой кусок, прежде чем взять серебряный кинжал, висевший на стене, и приблизилась к перепуганному бесу.
С широко раскинутыми руками и ногами Каллиган выглядел как древняя жертва, его огненные волосы падали на обнаженное тело. И о… его запах. Густой, пряный, с яркой нотой безумного, всеобъемлющего ужаса.
Этого было достаточно, чтобы сердце Сэди забилось от восторга.
Остановившись прямо перед дрожащим демоном, Сэди медленно наклонилась вперед.
— Ты был очень плохим мальчиком, Каллиган, — промурлыкала она, проводя кончиком кинжала вниз по центру его груди. — Сначала ты позволил Сальваторе выследить тебя и найти девчонку, потом привел к моему порогу одного из самых смертоносных вампиров, которые когда-либо ходили по земле.
Зеленые глаза округлились так, будто он был дикой лошадью, которую пытаются взнуздать.
— Пожалуйста… госпожа…
Она вонзила кинжал, пока на белой коже не появилась капля крови.
— Ты умоляешь сохранить тебе жизнь, бесхребетный червяк?
— Я сделал то, что от меня хотели. — Каллиган облизал губы, его голос охрип от многих часов крика. — Мне было велено держать эту женщину живой и не позволять ей сбежать. Никто не предупредил меня, что злобный король оборотней ищет эту сучку.
— Тебе сказали то, что следовало знать. — Сэди прорезала неглубокую линию от его грудной кости до пупка. Крики Каллигана от боли звучали музыкой в ее ушах. Такой жалкий бедняга. У него не получался даже сглаз, самое простое из бесовской магии. И все же у него выходили такие чудеснейшие звуки, когда его резали как индейку на День благодарения. — Ты думал, что можешь иметь дело с дьяволом и не заплатить кровью?
— Чего ты хочешь от меня?
— Пока что боли будет достаточно. Жалко, что меня предупредили, будто ты можешь понадобиться как приманка. Я не могу постоянно резать тебя, но у меня достаточно фантазии. — С улыбкой Сэди вытащила кинжал, только для того чтобы снова погрузить его в живот, на этот раз по самую рукоятку. — Ну, может быть, не целым, но достаточно большим куском, чтобы твое сердце продолжало биться.
Уже не в силах кричать, Каллиган попытался заговорить.
— Приманка? Что это значит?
Помня о том, что бес не только потерял волчицу, но и доставил ей кучу неприятностей, Сэди повернула лезвие.
— Тебе, мой зайчик, удалось нажить врагов и среди вампиров, и среди оборотней, — прошипела она. — Они пойдут по запаху до самых ворот ада, чтобы только получить удовольствие убить тебя.
Голова Каллигана повисла, волосы упали вперед красным потоком.
— Кому какое дело до этой глупой девчонки? Она не более чем порченый товар. Господи, да она даже не может превращаться.
— Что ты за идиот, Каллиган. Эта девчонка бесценна. А тебе лучше надеяться, чтобы неуклюжесть не навредила экспериментам господина, или придется молиться, чтобы оборотни добрались до тебя первыми.
— Если она столько стоит, тогда почему вы продали ее мне?
Вытащив кинжал, Сэди прижала окровавленное острие к его подбородку и заставила Каллигана поднять лицо. Она наклонилась вперед, так что их носы почти соприкоснулись.
— Она… страховка.
— Страховка от чего?
Сэди усмехнулась.
— В правящей элите демонов скоро произойдет смена руководства. Жаль, что тебя не будет поблизости, чтобы насладиться этой переменой.
Быстрым плавным движением кинжал скользнул в кожу под подбородком Каллигана, двигаясь сквозь плоть и пронзая его язык и небо.
Визг агонии вышел приглушенным, но от этого не менее сладостным.
Земля к югу и западу от Ганнибала разгладилась, превратившись из крутых утесов в просторные поля и акры густого леса. Припадая к земле, чтобы рассмотреть узкую грязную тропинку, Ягр слышал шорох енотов, опоссумов и оленей. Именно обилие дичи могло привлечь свору голодных псов.
Жаль, что в воздухе не было и намека на псов. Ни запаха, ни следа, ни даже выпавшего волоска.
Рядом с Ягром раздался шорох, и на его чувства нахлынул аромат полночного жасмина.
Риган.
Его челюсти сжались, тогда как тело болезненно отреагировало на ее близость.
Боги, а он-то думал, что дни его мучений позади. Он уничтожил своих врагов и скрывался в надежном логове. Подразумевалось, что его жизнь исполнится покоем и тихой медитацией.
Не было ничего мирного в том, как его тело горело из-за волчицы, не способной решить, чего ей хочется: сорвать с него в порыве страсти одежду или вонзить ему в сердце кол. Или в том, что он рискует жизнью, игнорируя приказ Стикса вернуть Риган в Чикаго, лишь бы одержимая местью женщина могла убить своего врага.
Поднявшись плавным движением, Ягр повернул голову, чтобы посмотреть на женщину рядом с ним.
Как будто по волшебству его яростное недовольство превратилось в унылую покорность.
Возможно, Риган наложила на него заклятие. Или барьеры, которые он выстроил вокруг себя, просто не могли выдержать мощное влечение, ревущее в нем.
В чем бы ни было дело, Ягр знал, что совсем не так отчаянно желает вернуться в одиночество своего логова, как следовало бы.
Потоптавшись на месте, Риган наконец несмело откашлялась. С момента, когда они покинули пещеру, она мрачно отказывалась произнести хотя бы слово, несомненно считая собственное молчание неким видом наказания.
Ягру ужасно не хотелось говорить ей, что до дней высоких технологий он десятилетиями жил без единого звука, кроме того, он знал, что ее молчание не продлится долго. Риган не из тех женщин, которые держат свои эмоции внутри.
Она, похоже, из тех девчонок, кто плюнет тебе в лицо или даст пинка под задницу.
Именно такая, какие ему нравились.
— Ну и?..
Ягр спрятал улыбку, услышав ее резкий тон.
— Вот здесь я потерял след беса. А ты?
Риган оглядела пустое поле, ее брови сошлись на переносице.
— Это было где-то здесь. Может быть, ближе вон к тем деревьям.
— Тогда отсюда мы и начнем наши поиски.
Прежде чем Ягр успел сделать хоть шаг, Риган упрямо скрестила руки на груди.
— Дело пойдет быстрее, если мы разделимся.
Ягр скептически поднял брови.
— Чтобы я мог потратить остаток ночи на погоню за тобой? Я так не думаю. Ты останешься рядом со мной.
— Господи. — Глаза Риган сверкали в лунном свете, не как у оборотня, собирающегося превратиться, а как у раздраженной женщины. И так же опасно. — Разве не достаточно того, что я была в заточении последние тридцать лет? Мне что, суждено переходить из одного ада в другой?