не…
– Прошу прощения. – Бэйкай прервали их разговор. – Раз уж вы здесь, не собираетесь ли вы сделать что-то с этим вакай-столом?
Растянув губы в широкой улыбке в ответ на нецензурную брань высшего духа, ацкаякина на самом деле воспользовался моментом, чтобы поклониться им.
– Конечно, Бэйкай-джай.
Блюдо со сладостями пронеслось со свистом над его головой, когда он ухватился за стол здоровой рукой. Вместе с Миуко они начали приподнимать стол.
Облачный дух с ворчанием выбрались из-под стола, и Гейки с Миуко с грохотом опустили его обратно.
– Теперь мы можем идти? – спросил ацкаякина.
Серые глаза Бэйкай полыхнули белоснежным пламенем.
– Пока нет. – Взмахнув руками, они наполнили комнату пронизывающим ветром. Обильный снегопад рассеялся, словно облако мошкары, открыв взору гостей, охваченных насильственными столкновениями: они хватали друг друга за руки, вырывали волосы, царапали когтями глаза и щеки.
В дальнем конце салона одошоя раздирал своими когтистыми пальцами одного из огров, вспарывая толстую кожу так, будто она была не толще рисовой бумаги.
Увидев Бэйкай в только что просветлевшем помещении, одошоя зарычал, обнажив несколько рядов блестящих и острых, как кинжалы, зубов.
Но Бэйкай, казалось, не впечатлились этим зрелищем. Ухмыляясь, они подняли руки и хлопнули в ладоши.
Одошоя взлетел вверх с такой скоростью и силой, что ударился о потолок, переломав одну из балок, и в оцепенении рухнул на пол, снова приняв человеческий облик.
Остальные гости прекратили свои перепалки.
Воспользовавшись случаем, Сидризин проскользнула через салон. Быстрая, как гадюка, она прижала что-то к груди одошои.
Бумажный талисман.
Демон взревел, неистово, как зимний ветер, но талисман, видимо, заковал его в форме мужчи- ны средних лет; и когда Сидризин поставила ногу ему на горло, он мог только беспомощно извиваться.
Гости молча отступили назад.
Сидризин улыбалась.
На другом конце комнаты вздрогнула Миуко. И пусть она была потрясена тем, какой властью Доктор обладает над людьми и духами, сейчас Миуко поняла, что змеиный демон использует свою силу так же, как и человеческие мужчины, – в качестве инструмента для страха и подчинения. Несмотря на то что теперь Миуко могла признаться себе в том, что не была довольна своим положением девушки-служанки, но и быть уважаемой за кровавые расправы ей не хотелось.
– Идемте, – сказали Бэйкай, потянув Миуко и Гейки к выходу. – Вы же не желаете увидеть, что случится дальше.
Они молча вышли из подвала вместе с другими растрепанными смертными и ранеными духами, которые разбрелись по улицам храмового района, бормоча слова прощания и растерянно считая шаги.
– Это научит меня не унижаться в карточных играх с яграсу и людьми, – проворчали Бэйкай, отряхивая пыль со своих одежд. – По крайней мере, не в ближайшую сотню лет.
Все еще ошеломленная насилием, свидетелем которого только что стала, Миуко молчала, рассеянно теребя свои распущенные волосы.
– Эй. – Облачный дух щелкнули пальцами перед лицом. – Что с тобой, девочка?
Гейки взглянул на Миуко, а затем пожал плечами.
– Должно быть, последствия успешной работы!
Бэйкай фыркнули.
– Тебе хватило одного неудачного расклада, чтобы задолжать одошое немало услуг, что хватит до конца твоей жизни, ацкаякина. Я бы не назвал это успехом.
– Только если бы попытались выиграть, Бэйкай-джай, чего мы делать не собирались!
Облачный дух прищурились.
– Ах ты подлая птица! Сидризин наняла тебя, чтобы ты вычислил мошенника среди нас? Я должен был заподозрить неладное, когда заметил ацкаякина за столом.
– Эй, – пискнул Гейки. – Я вообще-то спас тебя!
Облачный дух отмахнулись от него.
– Да-да. И теперь я у тебя в долгу.
Миуко еще никогда не доводилось видеть, чтобы кто-то столь быстро переходил от возмущения к абсолютному изумлению, как сделал это сейчас Гейки. Его плечи опустились. Челюсть отвисла. На секунду ей показалось, что он забыл, как дышать.
И только потом она поняла, что для насу означает: «Я у тебя в долгу».
Одолжение.
Одолжение от высшего духа.
В обычных обстоятельствах Миуко даже не осмелилась бы обратиться к нему, но в этот момент не могла не представлять, как проходит через врата духов в Нихаой, идет мимо храма мрачных жрецов, направляясь к руинам постоялого двора, где она покажет отцу и всем, кто захочет посмотреть, свои бледные, без единой отметины стопы…
– Вы можете избавить меня от проклятия?
Бэйкай, прищурившись, оглядели ее с ног до головы:
– Проклятие?
Миуко осторожно спустила носок, обнажая кожу на лодыжке, которая после вечернего купания приобрела оттенок сияющего индиго.
– Это проклятие шаоха? – Облачный дух моргнули. – Не может быть.
– Может, подбросишь? – услужливо поинтересовался Гейки. – К Дому Декабря?
– Тебя? Конечно. Смертную? Слишком тяжелая. Ты провалишься сквозь мои облака.
Миуко поклонилась, пытаясь скрыть свое разочарование.
– Все равно спасибо.
– Что ж, когда захочешь чего-нибудь осуществимого, и только одно, учти, приходи ко мне в святилище у Изаджилы, – сказали Бэйкай. – Хватит с меня большого города на парочку десятилетий. – Пока они говорили, сгустился воздух. На территории храма расстелился туман, куда более плотный, чем наяна. С улыбкой и небольшим поклоном Бэйкай сделали шаг назад, и туман поглотил их.
Затем облако оторвалось от земли, оросив Миуко и Гейки каплями дождя, и унеслось на юг, оставив после себя сияющие в небе звезды и тонкий полумесяц.
– Одолжение? – Гейки рухнул на ступени храма, запустив пальцы в волосы. – Одолжение! Интересно, о чем мне просить? Может, о нескольких последователях? Зовите меня ацкаякина-канай!
Лорд Сорока. Миуко не смогла удержаться от смешка, когда села подле него.
– Просить последователей – это не одолжение. Это алчность.
– И что?
– Алчность – не добродетель.
– Для ацкаякина – да!
На этот раз Миуко громко рассмеялась. Она и подумать не могла, что рассмеется так когда-нибудь, особенно на публике, да еще и после ожесточенной потасовки. Но она предположила, что за те три ночи, прошедшие с момента встречи с шаоха, ее принципы изменились. Возможно, проклятие наложило свой отпечаток не только на ноги.
Миуко с улыбкой собрала свои распущенные волосы в узел и закрепила их на макушке зеленой заколкой, которая, к счастью, впервые за эту ночь осталась именно там, где должна была быть.
15
Семя, пустившее корни
Когда Сидризин, наконец, появилась из подвала храма, она не упомянула ни об одошое, ни о его дальнейшей судьбе, но Миуко заметила следы крови под ногтями на безупречных руках Доктора. За хорошо проделанную работу Сидризин снабдила их походной одеждой и провизией и велела следовать за своими прислужниками в гавань, откуда они должны были незамедлительно отправиться на северный берег.
Миуко и Гейки, зевая и спотыкаясь, последовали за рабами, а на причале неуклюже забрались в лодку Доктора, где ацкаякина тут же свернулся калачиком