Дарнаэш прикрыл глаза, но с критикой не обрушился. Отвернулся от Криштоша и снова сосредоточился на мне.
— Так что ты скажешь, Лина? — возвращая к предыдущему вопросу, позвал дракон.
Я? Нашёл к кому обратиться. Я вообще в их храмах-камнях не разбираюсь, и версия у меня всего одна, причём старая, которую я уже озвучивала:
— Думаю, дело в справедливости.
У Дарнаэша стало та-акое лицо… Уж во что, а в справедливость этот ящер точно не верил. Во что угодно кроме неё!
— В воровстве девственниц нет ничего особенного, — напомнил о своей позиции он.
— А в попытке убийства? — не растерялась я.
Дарнаэш замер, медленно повернул голову и впился взглядом в хозяина замка.
— Кстати-кстати… — тихо, но очень даже зловеще произнёс Владыка.
Теймиз заметно побледнел. Словно вопрос моей сохранности уже поднимался, и толстяк сейчас действительно не прав.
— Я не убить! Я только усилить зелье!
— Ну конечно, — процедил Дарнаэш. В этот миг за пузатого стало немного страшно.
Теймиз резко бухнулся на колени и даже сложил руки в умоляющем жесте. Криштош из вишнёвого стал зеленовато-белым, остальные встрепенулись и застыли.
— Первое и последнее предупреждение, — холодно произнёс Владыка. — В следующий раз пощады не жди.
Камень в медальоне вспыхнул алым и заискрился. Это продлилось всего секунду, но все видели, и на лице главы клана Изумрудных отразился почти животный страх.
Я вспышку тоже заметила и задумалась — что это значит? А большой бриллиант тоже так умеет? Если «да», то можно ли это как-то применить?
Увы, на этом своеобразное затишье закончилось. Владыка в третий раз повернулся ко мне и почти прорычал:
— Лина?!
По-прежнему требует объяснений? Причём именно с меня? Вот дурак.
— Я понятия не имею, — ответила со вздохом. — У меня только одна версия, и вы её слышали.
Дарнаэш опять-таки не удовлетворился. Точно приготовился продолжить этот бессмысленный допрос, когда в кабинет вошёл ещё один персонаж.
Носатый. Дракон притащил нечто плоское, прямоугольное, прикрытое какой-то тряпкой. Вслед за ним в помещение просочился слуга, который нёс предмет, сильно напоминающий подставку — такие используют в галереях, для представления отдельных, особенных картин.
Впрочем, подставка это и была, а едва слуга удалился, прозвучало:
— Владыка, вы позволите?
Владыка позволил, и через миг мы увидели предмет изобразительного искусства.
Не знаю как они — не обратила внимания — а лично я вздрогнула. Просто у нас дома, в самом-самом дальнем и тайном хранилище, тоже имелось подобное. Не копия, не двойник картины, но почти.
Композиция, детали интерьера, цветовая гамма — всё очень похоже. Поза и одежда у изображённой персоны — один к одному. Да и леди, если вглядеться, та же! Только на нашей картине она была значительно старше…
Впрочем, самое невероятное заключалось в другом — я видела эту леди кое-где ещё.
С портретом, спрятанным в хранилище, соотнести не смогла, слишком велика была разница в возрасте, а глядя на драконью версию, чуть на попу не присела. Это ведь она! Точно она! Та самая девушка, которая выносила из величественного зала большой бриллиант!
Тут желание присесть стало ещё сильнее, потому что… Эрилайза? Моя пра-пра… да и не вспомнить сколько раз «пра» бабка?
Так, подождите!
Только подождать мне не дали. Ящеры отмерли, и кто-то прошептал потрясённо:
— Одно лицо…
Я сперва подумала, что речь о второй, о нашей картине, только второго портрета тут не было. Зато присутствовала я, а моё сходство с пра отмечали не раз.
Собственно поэтому отец и показал когда-то тот портрет — мол, смотри Азалина, чья наследственность в тебе проявляется. Я гордилась, потому что пра была великой. Вот только её настоящего лица, считай, и не видел никто.
По моде той эпохи женщины наносили на лицо тонны пудры, ярко румянили щёки, сильно подводили глаза и без парика из будуара не выходили. На всех официальных портретах Эрилайза совершенно неузнаваема, а тот единственный что в тайном хранилище…
Я, конечно, интересовалась почему картину прячут. Отец ответил, что такова была воля самой Эрилайзы, и вопрос был закрыт.
— М-да, — произнёс белобрысый, а остальные вздохнули — дружно и нервно.
Владыка же постучал по столешнице пальцами и, наградив меня новым сомнительным взглядом, сказал:
— Ну вот. А ты мне про справедливость!
Я не нашлась что ответить и продолжила таращиться на портрет.
В таком, в юном образе пра была гораздо красивее, но тут она выглядела слишком холодной, до высокомерия. Девушка из видения, кстати, теплотой тоже не отличалась — может поэтому я не разглядела в ней себя?
— Кровь Отступницы, — тихо сказал белобрысый.
Носатый оказался более «корректен»:
— Потомок леди Лаэри.
Я чуть не проболталась! Чуть не взялась поправить! Прикусила язык, а потом задумалась — может и вправду разные? Может на драконьем портрете не пра?
Только были в такой версии две жирные нестыковки. Во-первых, я точно знала, что Эрилайза пришлая, и пусть существовала официальная версия благородного происхождения, но на самом деле никто не знал откуда Эрилайза взялась. И это тоже был семейный секрет!
Во-вторых — сами портреты. Слишком похожи! Словно кто-то нарочно составлял одинаковую композицию, тщательно подбирал одежду и позу. Причём заподозрить художника не получалось. Эти условия явно продиктовал заказчик, а заказчиком несомненно была она.
— Потомок Лаэри, — повторил Дарнаэш задумчиво.
— Тебя что-то удивляет? — отозвался носатый.
— Очень. — Кивок на меня и продолжение: — Вспомни кто она и откуда. Потомок Отступницы в глухой приграничной деревне? Вы серьёзно?
Теперь заговорил белобрысый:
— А почему нет? Отступницу так и не нашли, она могла жить где угодно.
— Кстати, в деревне спрятаться проще, — влез в разговор ещё один дракон, рыжий. — Может именно поэтому она и осталась не пойманной? Кто бы стал искать в такой дыре?
Присутствующим точно было понятно, зато мне не очень, и я уточнила:
— А в чём собственно проблема? В чём виновата эта леди?
На меня посмотрели с укором, словно я не потомок вовсе, а так. Мимо проходила и забыла закрыть рот.
— Эта, как ты выразилась «леди», — в голосе Владыки прозвучало презрение, — Когда-то выкрала Камень Силы и отнесла его в храм.
— И?.. — подтолкнула я.
Ух как он зыркнул! Глаза сверкнули не хуже, чем недавно сверкал камень в медальоне! Только я не испугалась, потому что картина частично сложилась и получилось вот что: моя пра каким-то образом очутилась у драконов, украла камень и спрятала его так, что драконы достать не могут. Причём ящерам эта ситуация сильно не нравится, и они готовы дарить ларцы с драгоценностями чтобы её изменить.
— А почему тот храм называется Запретным? — поинтересовалась я.
Глаза Дарнаэша сверкнули снова, а я чуть не рассмеялась.
— Погодите, — продолжила весело. — Он Запретный сам по себе? Или Запретный для кого-то конкретного? Например, для вас?
Кажется желание прибить один трофей сейчас испытали все, даже Криштош. А мне ещё веселее стало. Ну, бабушка! Вот же утёрла нос ящерам!
— Когда-то этот храм назывался Главным, — после очень долгой паузы, совладав с эмоциями, сказал Владыка. Прозвучало доброжелательно, но я не спешила этому тону верить. — Но потом, благодаря вмешательству Отступницы, храм… изменил своё поведение.
— Сам изменил? — изумилась я.
Маска доброжелательности пусть на секунду, но упала, и я увидела безмерное раздражение.
Только это было не важно, ведь из слов Дарнаэша следовало, что храм действительно разумен. Нет, я, конечно, слышала, что у высших рас такие бывают, но столкнуться с явлением вот так, лицом к лицу?
Очень хотелось обсудить! Аж язык зачесался! Но я героически прицыкнула на любопытство и вернулась к основному:
— То есть она отнесла туда бриллиант, и храм для вас закрылся?