Да уж, все, что мне нужно — это дом-сплетник.
Я засмеялась.
— Я не могу ничего поделать, если дома просто говорят со мной.
— Прекрати читать мои мысли!
— Я не читаю их. Это ты говоришь в моих.
— Я не говорю, — сказал Пэйн раздраженно. — Я объяснял тебе, что не могу делать это с чужаками. Ты лезешь в мои мысли, и я хочу, чтобы это прекратилось.
Я подавила желание поспорить и сохранила сосредоточенность. Как только я поняла, что замок открылся мне, я позволила своему сознанию побродить по нему.
— Что ты сейчас делаешь? — тихо спросил Пэйн минут через десять.
— Я только что проверила два верхних этажа и теперь нахожусь в подвале. Я до сих пор ничего не увидела, хотя и нашла две потайные комнаты.
— Одна за столовой? — спросил он.
— Да. И одна в подвале, она ведет в туннель.
— Это убежище замка. Оно было разрушено несколько сотен лет назад в результате смещения горных пород.
— Эх. Ну, больше нигде ничего нет, кроме паутины, сырости и мышиного дерьма. Так что, похоже, ты прав — статуя, должно быть, украдена. Меня беспокоит то, что я не чувствую, что она вообще когда-либо здесь была.
Пэйн опять шевельнулся на кушетке.
— Почему ты просто не спросишь замок, куда она делась?
Я фыркнула.
— Дом — не живое существо. Я не могу задавать ему вопросы — я ограничена только сортировкой информации из его воспоминаний. — Я открыла глаза и села, моргая от света, который включил Пэйн. — И этот замок не имеет никаких воспоминаний о статуе, которую ты описал. Есть много других воспоминаний о предметах искусства, слишком много для того, чтобы разглядывать их по отдельности, но я просмотрела все, что соответствовали описанию. Там не было никакой черной статуи обезьяны. Есть статуя из черного дерева мужчины с гигантским членом в спальне на втором этаже, но он точно не обезьяна.
Пэйн немного смутился.
— Это один из сувениров моей матери на память о тех временах, когда они жили в Новой Гвинее.
— А она, кажется, интересная женщина.
— Так и есть. Что ты планируешь делать теперь? — спросил он.
Я закусила губу, посмотрела на часы и на мгновение задумалась.
— Ну, я не думаю, что замок еще что-то мне скажет.
— По-моему, он вообще ничего тебе не сказал, — сказал Пэйн скорее ворчливо.
— Нет, сказал. Он сказал мне, что статуи здесь нет и никогда не было.
— Это смехотворно. Она была здесь. Замок… э-э… перепутал.
Я села и обняла колени.
— Я допускаю, что она могла быть здесь, но большинство домов довольно хорошо знают такие вещи, как эта. Пойми, это их цель — охранять и защищать то, что находится внутри. Этот замок ничего не знает о черной статуе обезьяны. У твоего отца есть в собственности другие дома?
— Нет, — сказал Пэйн, качая головой. — Это наш единственный семейный дом. Статуя должна была находиться здесь.
— Хм. Ну, раз все равно замок не может мне больше ничего сказать, и уже почти глубокая ночь, то мне лучше всего уйти.
— Какое отношение имеет время суток к поискам статуи? — Пэйн выглядел озадаченным.
— Моя мама — солнечный эльф. Глубокая ночь — время, когда они слабеют. Для меня бесполезно пробовать что-либо делать в эти четыре часа глубокой ночи, так что я должна вернуться в офис и посмотреть, как там Клэр.
Я решила, что Пэйн собирается встать, но нет. Вместо этого он опустился на колени на пол рядом со мной.
— Ты не можешь уйти. Ты здесь еще не закончила.
— Нет?
— Нет.
— Замок рассказал мне все, что мог.
— Я говорю не о замке, — сказал он, его глаза пылали ярким серебряным светом. Легкая рябь волнения заставила меня задрожать, когда я поняла, что он имел в виду.
— Ааа. Это. Э-э… Ты хочешь сделать это сегодня вечером?
— Что-то мешает сделать это прямо сейчас? — спросил он, используя мои собственные слова против меня.
Его глаза снова заставили меня трепетать. Я все еще была удивлена тем, насколько сильно реагирую на него — я не тот человека, который заводит случайные связи, но даже мысль заняться с Пэйном чем-нибудь интимным заставляла меня вспыхивать от возбуждения. А еще это ощущение, что он нуждается во мне. Я могла бороться с возбуждением, но не с чувством, что могу ему чем-то помочь.
— Ну… наступила глубокая ночь, — тихо сказала я, он наклонился ко мне, его пальцы поглаживали мою руку.
— Это не единственное, что наступит сегодня, — сказал он. Неумолимо. С такой решимостью, что по всему моему телу пробежала дрожь.
— Oooх. — Я выдохнула это слово, а не сказала его, пока Пэйн наклонялся ко мне, мягко подталкивая обратно на пол, пока я не растянулась под ним. — Я думаю, что смогу задержаться чуть подольше.
— Я думаю, что нам потребуется вся глубокая ночь, чтобы исследовать наше взаимное влечение, — прошептал он, его губы на мгновение чуть коснулись моих, прежде, чем оставить легкий след на моей шее. Он опирался на локоть, так что свободной у него оставалась лишь одна рука, но, боже, как он ее использовал! Моя спина выгнулась, пока его рука скользила по моим ребрам под грудью. — Я наблюдал за тобой последние полчаса и придумывал множество способов доставить тебе удовольствие.
Легкое знакомое чувство разрасталось внутри меня, пока мое тело трепетало от его прикосновений.
— Ты все еще со мной? — спросил он в мою шею.
— Прямо здесь, — сказала я, неровно дыша, в то время как мои руки решили действовать. Я выдернула его рубашку из брюк и скользнула ладонями под нее, едва касаясь исключительно интересных неровностей его голой груди.
— Хорошо. Если в какой-то момент ты почувствуешь, что покидаешь свое тело, дай мне знать, и я постараюсь вернуть тебя.
Мой мозг провел несколько счастливых мгновений, обдумывая способ, которым он вернет меня, но изучение восхитительного мира груди Пэйна было слишком большим удовольствием, чтобы тратить много времени на эти размышления.
Волосы на затылке встали дыбом.
— Прекрасный джемпер, — сказал он, отодвинувшись ровно настолько, чтобы полюбоваться моим свитером.
— Спасибо. Моя тетя связала его для меня. Она вплела в него оберег на удачу. Это один из моих любимых.
Легкая улыбка приподняла уголки его рта.
— Ты не будешь сильно возражать, если я сниму его?
— Я буду счастлива. — Я превратилась в безвольную тряпку, пока он снимал с меня свитер. Нет, это не совсем точно — в тот момент мои руки были заняты, расстегивая его рубашку. — Все по-честному, — добавила я, когда он остановился на мгновение и перестал стягивать с меня свитер, пока я стаскивала с него рубашку.
— Согласен. — Он на секунду замер, глядя вниз, туда, где лежала я, распростертая перед ним, моя рука медленно скользила вниз по гладким мускулам его руки.