Читать интересную книгу Сплетение песен и чувств - Антон Тарасов

– Тём, пообещай, что потом ты уснешь и поспишь немного, – Аня гладила его плечи. – Обещаешь?

– Обещаю – как-то устало произнес Артём.

Все повторилось при дневном свете, но они не смотрели друг на друга. Прикрыв глаза, целуя и лаская, Артём стянул с Ани майку, шорты – для чего им пришлось перевернуться, стринги, она с него трусы.

– Спрячем слезы от посторонних… – произнес он вслух, еле слышно. Это получилось непроизвольно, совершенно неожиданно.

– Чего? – переспросила Аня.

– Ничего.

– Но ты же что-то сказал?

– Это так, мысли вслух, не обращай внимания – замялся Артём.

– А я такая, – улыбнулась Аня. – Я на все всегда обращаю внимание и во все сую свой нос!

Пару секунд они смотрели друг на друга, в глаза, просто смотрели, словно не веря своему счастью. Да и было ли это счастье? Нет, скорее, страсть, обыкновенная страсть, которой и ей, и ему не хватало.

Это были пятнадцать минут искренности, нежности, доверия. И Артёму, и Ане они показались одним сладострастным мгновением, когда они, в конце концов, рухнули на подушку, обнялись, завернулись в одеяло и уснули.

Может ли страсть залечить душевные раны или хотя бы сделать так, чтобы они ощущались не так явно, не врезались бы в душу, не причиняли бы боль? Засыпая, Артём мысленно поблагодарил Аню за все. И не только Аню, но и Алину – не уйди она, причинив столько страданий, не произошло бы того, о чем он даже и подумать не мог.

В каких-то других ситуациях страсть не способна на исцеление, даже не приближаясь к этому и не претендуя ни на что. Но сейчас – разве не в ее власти было сотворить невозможное с Артёмом, да и с Аней тоже?

Когда Артём проснулся от заглядывавших в окно ярких солнечных лучей, Ани рядом не оказалось. Он потер глаза и огляделся вокруг – на стуле стоял ее рюкзак, он был раскрыт, рядом лежали какие-то пакеты. На столе лежал его плеер и телефон – Аня явно их рассматривала, раз шнур наушников был не скомкан, а аккуратно свернут.

– Что такое? Где трусы? – спросил Артём сам у себя и чуть более громко позвал, – Аня!

Никто не ответил, в комнате ее не было. Артём сел на кровать, торопливо стал шарить вокруг и вдруг испугался от внезапно отворившейся двери.

– Доброе утро, Тёма! – Аня несла в руках сковородку, ту самую, что Артём бережно прятал в тумбочке.

На сковородке что-то вкусно шипело, в нос ударил запах жареной картошки, лука и мяса.

– Как? Как ты все нашла? Что ты сделала?

Аня закрыла ногой дверь и стала искать, куда бы поставить сковородку.

– Все, чего не знала, спросила у Дарьи Ильиничны, она замечательная женщина – спокойно ответила Аня, радуясь оттого, что сюрприз удался. – А ты ведь голодный, да? Я сразу заметила мешок картошки у тумбочки. И дата на ценнике была сегодняшняя! Меня не проведешь, Тёма!

Артём достал из-под кровати несколько газет и постелил их на стол. Аня наконец смогла поставить сковородку и стояла рядом, разминая руки.

– А я тебе принесла кусочек свининки, вот с картошечкой и поджарила. Соль и масло у тебя в тумбочке нашла. Собственно, тут и думать нечего было – тумбочка-то у тебя одна! Ладно, ты не сердись, Тёмочка, я же сюрприз тебе хотела устроить. Надеюсь, что не пересолила.

– Да я не сержусь. Только скажи, куда трусы мои спрятала? – смущаясь, спросил Артём.

– Ты мне голышом больше нравишься, – заявила Аня, и сев на корточки, поцеловала Артёма в нос. – Под подушкой своей посмотри. И давай есть, пока не остыло. А пивом угостишь?

Одеваясь, Артём посмеивался.

– А ты пьешь пиво?

– Да, а что в этом такого? – Аня развела руками.

– Не знаю, просто как-то непривычно – ответил Артём. – Извини, у меня только граненые стаканы, как раз две штуки. И вилки алюминиевые, страшненькие.

– Да все в порядке, Тёма! Главное ведь – это хорошая компания и человек, который нравится! По-моему, картошечка получилась ням-ням, я очень старалась!

Пиво было обжигающе холодным, а картошка на сковородке – обжигающе горячей. Они сидели друг напротив друга, улыбались, молчали и с аппетитом ели. Действительно, такой вкусной жареной картошки Артём не ел очень давно.

– Спасибо тебе, Ань.

– На здоровье, – Аня фыркнула. – Ой, горячо. Ты ешь давай лучше, поговорить еще успеем, а здесь такая вкуснятина!

– Скажи, Ань, а почему ты это все делаешь для меня? Со мной ничего подобного в жизни не случалось – не унимался Артём.

– Потому что ты мне нравишься, Тём, и мне с тобой очень хорошо…

– И мне, мне тоже – признался Артём. – Скажи, а у тебя никогда не было чувства, что есть такие песни, в которых поется именно о тебе?

– Обо мне? – удивилась Аня.

– Да.

– Не знаю, Тём, я как-то не задумывалась. Это тебя с пива на такие разговоры потянуло? Так, а ну-ка доедай картошку, я уже наелась. И пиво допивай. Может, еще чего-нибудь хочешь? Я у тебя там селедку видела и булку. Не возражай, я сейчас бутерброды сделаю. Тебе надо поесть, Тёма, вон ты какой худой и уставший! А потом попьем чаю, я тебе вкусненького принесла.

Аня засуетилась, как суетятся хозяйки на кухне, не желая ударить лицом в грязь и прослыть неумехами. Впрочем, Аня искренне хотела, чтобы Артём почувствовал ее заботу и тепло и забыл те неприятности, что были у него в прошлом. В прошлом, которое никогда не должно повториться, причиняя боль и беспощадно растаптывая чувства.

Чувство пятое. Любопытство

– Куда пойдем? – вкрадчиво спросил Артём. – Только не в кино, пожалуйста, давай не сегодня!

Они вышли на улицу, держась за руку. Артём чувствовал себя неловко – Аня мыла посуду в ледяной воде, так как на кухне другой просто не было, причем довольно давно. Мало того, что она готовила, так и вкушать все прелести жизни в общежитии пришлось тоже ей.

– Хорошо, давай в кино в другой раз, тем более тебе надо немного побыть на свежем воздухе. За что это Василич заставляет тебя быть грузчиком?

– Он не заставляет, Аня, это я сам. Когда еще устраивался, я им сказал, что мне очень нужны деньги.

– И зачем?

– Но ведь это правда! – возмутился Артём.

– Пойми, Тёма, всех денег не заработаешь. Мой дядя, мамин брат, когда-то тоже хотел нереально разбогатеть и махнул на Север, какая-то вахта на каких-то там приисках. Проработал два года. Вернулся, действительно привез кучу денег, на которые купил по квартире нам с мамой и себе, до этого мы все жили в коммуналке. Но сам он был уже совсем больной, без зубов, и очень скоро умер. А ведь ему всего тридцать четыре было, понимаешь?

– Понимаю.

– Так что ты с этим не шути и береги себя.

– Стараюсь.

– Это все отговорки, Тём, ни фига ты не стараешься. Ну, хорошо, работаешь в ночь, таскаешь там тяжести, так отдыхай нормально после этого, – Аня дернула его за руку. – А ты не спишь по несколько дней, мучаешь себя.

Артём молчал. Конечно, она была права, но обстоятельства делали эту правду насмешкой. Родители под Вологдой, уже немолоды, живут натуральным хозяйством, денег нет и никогда не было. На то, чтобы учиться, платить за общежитие, одеваться, питаться и как-то себя развлекать – средства нужно добывать самостоятельно. Да и поездка к родителям – тоже большая проблема. Поезд и автобус туда и обратно – почти пять тысяч. Да и не поедешь же с пустыми руками! «Нет, не работать нельзя, да и столько, сколько на хладокомбинате, я нигде больше не заработаю» – заключил Артём.

– О чем думаешь? – поинтересовалась Аня, – И может, скажешь мне, куда мы все-таки идем?

– Думаю о работе и деньгах, а идем мы не знаю куда. Пойдем в парк, тут недалеко?

– Знаю это место, – заулыбалась Аня, она улыбалась по любому поводу, понимая, что Артёму это безумно нравится. – Значит, тебе тоже нравится этот парк?

– Нравится. Вообще, я заметил, что у нас с тобой много общего. Или ты специально мне подыгрываешь.

– Я? – Аня остановилась. – Решил во мне усомниться? Прекрасно! Между прочим, мы не туда идем. Все нормальные люди заходят в парк с другой стороны, там, где железнодорожный мост.

– А кто тебе сказал, что я нормальный? – Артём подошел к Ане, взял ее за руку, и они снова зашагали как ни в чем ни бывало.

Вход в парк был действительно с другой стороны, где начинались аккуратные, протоптанные за десятилетия дорожки. Но Артём любил перебегать трамвайные пути и заходить в парк там, где шла другая тропинка – в ее начале по обочинам лежали горы мусора, зато потом она начинала петлять и уходила прямо в сердце парка, где было немноголюдно и тихо. Он никогда не гулял здесь с кем-либо, даже Алина тянула в кино или еще куда-нибудь, только не сюда. Они скитались по шумным и пыльным местам, смотрели глупые фильмы под хруст дешевого поп-корна с карамелью.

Здесь было тихо. Тишина как нельзя кстати располагала к тому, чтобы поразмыслить. Нет, Артём и Аня не гуляли, они размышляли друг о друге и о том, что получится из всего этого в будущем. Конечно, они уверяли друг друга в том, что наслаждаются настоящим, дарят друг другу то, что не подарили бы другие. Это не было ложью, отчасти все заключалось именно в этом.