Читать интересную книгу Луидор - Луи Бриньон

— Это наш король Людовик! А это королева Анна!

Два актёра, мужчина и женщина в импровизированной королевской одежде и с бумажными коронами на головах разыгрывали представление.

— Так я и думал, — пробормотал он под нос выныривая перед самой сценой. Как раз в этот миг женщина изображавшая королеву Франции ухватила своего «супруга» за рукав и плаксивым голосом запричитала:

— Людовик! Милый, любимый мой Людовик…возляг со мной. Я больше не могу ждать. 15 лет мы женаты и все эти 15 лет я жду когда, наконец, ты придёшь в мои объятия.

— Подождёшь ещё 15! — надменно отвечал ей «супруг, — я не люблю тебя и пойду ночевать к моему дорогому Сен — Мару. Он единственный кто мне дорог и с кем я всегда хочу спать.

Публика разразилась аплодисментами. Больше всех усердствовал маленький. Он весело смеялся и рукоплескал актёрам. В этот миг появилась ещё одна женщина на сцене. «Королева» бросилась к ней и ломая руки закричала:

— Матушка, ваш сын не хочет пускать меня в свою постель. Это не так плохо но ведь он и в мою не хочет приходить.

— Мария Медичи! — в один голос завопили зрители, а пожилая дама в этот миг подошла к «своему сыну» и грозным голосом произнесла:

— Луи, ты поступаешь дурно. Я не потерплю такого отношения… к испанке. Да к тому же как она родит тебе ребёнка если ты не желаешь с ней возлечь?

Мнимый король почесал затылок и коротко ответил:

— Не знаю. Пойду спрошу моего дорогого Сен — Мара!

Эти слова вызвали новый взрыв хохота. На сцене появилась ещё одна женщина. И она тут же набросилась на короля, упрекая его в недостаточной любви к королеве. Все сразу поняли кто эта женщина.

— Бывшая вдова этого негодяя Люиня, Герцогиня де Шеврез! — в один голос закричали зрители. Тем временем на сцене разыгралась настоящая драка. Все три женщины набросились на «короля» и начали его лупить, приговаривая при этом:

— Люби свою супругу! Люби её и забудь этого прохвоста Сен- Мара!

В ответ «король» что было силы закричал:

— Мой друг, мой добрый друг. Где вы? Спасите меня!

— Я здесь! — раздался голос после которого на сцене появился мужчина в красной мантии и с острой бородкой. Он начал оттаскивать женщин от короля под громкие крики зрителей:

— Проклятый Ришелье! Бейте его, бейте!

Подчиняясь желанию зрителей, женщины переключили своё внимание на человека в красном, но маленькому так и не удалось досмотреть представление. До его уха донёсся знакомый голос:

— Где ты, мошенник?

Он тотчас же повернулся и во всю заработал двумя руками быстро выбираясь из толпы. Едва он вынырнул из гущи человеческих спин как сразу увидел обоих своих спутников. Оба оглядывались по сторонам. По всей видимости, они искали его. Маленький, без промедления направился к ним.

Завидев его, человек в странной шляпе облегчённо вздохнул и негромко поинтересовался, куда тот ходил. Маленький так же негромко ответил, что смотрел представление.

— И кто на сей раз стал предметом насмешек? — снова задал вопрос его спутник.

— Его высочество, Гастон Орлеанский, — не мигнув глазом, соврал маленький, — вы же знаете, его недолюбливают в народе.

Эти слова по непонятной причине вызвали довольную улыбку на губах его спутника.

— Поделом ему. Только и знает, как заговоры устраивать против родного брата и провинции подбивать на мятеж…пора его проучить…

— Кого? — удивлённо спросил маленький заметив что взгляд его спутника стал напряжённым и направлен куда то в сторону. Обернувшись, он заметил мушкетёра, который весело хохотал и указывал пальцем на шляпу. Это был молодой человек довольно высокого роста. Немного смуглый с голубыми глазами, в которых время от времени плясали бесенята, стройный и подтянутый с безукоризненными чертами лица в которых отражались одновременно благородство и обаяние.

Короткие усики лишь подчёркивали это обаяние. В отличие от других мушкетёров он по непонятной причине не носил шляпу. И парика на голове не имелось. Короткая причёска придавала ему озорной вид. И эта черта особенно проявлялась сейчас, когда он так заразительно смеялся. Однако хозяину шляпы было вовсе не до веселья. Поведение мушкетёра являло собой оскорбление. Неприкрытое оскорбление. Следовало незамедлительно призвать обидчика к ответу. Чем он и занялся. С весьма раздражённым видом он подошёл к мушкетёру и весьма выразительным голосом поинтересовался:

— Позвольте спросить, сударь, что именно вас развеселило?

— Ваша шляпа, сударь, — всё ещё смеясь, отвечал мушкетёр, — она бесподобна. Чего только перья стоят…

наверняка вы немало потрудились, придавая им столь…необыкновенный вид.

— Вы меня оскорбляете, сударь!

— Вовсе нет, — возразил мушкетёр, — я лишь обозначаю истину. Скажу больше. Я готов дать вам пару ливров на покупку новой шляпы.

— Это уж слишком, — пробормотал сквозь зубы владелец шляпы. Тем временем вокруг них стала собираться толпа. Почувствовав запах ссоры, многие подтянулись к ним хотя и были уверены что дело не дойдёт до дуэли. На сей счёт существовал строжайший указ подписанный королём. Любой нарушивший указ мог в тот же день оказаться в Бастилии. Однако надежды зрителей многократно возросли когда человек в странной шляпе вытащил из ножен шпагу и бросил в лицо мушкетёру:

— Вы сказали много больше того что я обычно позволяю говорить!

— К вашим услугам, сударь!

Без тени страха, мушкетёр в свою очередь вытащил шпагу и встал напротив своего соперника. Из толпы в этот миг раздался приглушённый голос:

— Скорее начинайте. Не дай Бог появятся гвардейцы или полиция!

Ни первого ни второго уговаривать не пришлось. Соперники скрестили шпаги. Поединок к удовольствию присутствующих начался. Они начали подбадривать криками то одного то второго и никто не заметил как человек маленького роста вытащил из ножен шпагу и весь сжался словно готовясь к прыжку. Он неотрывно наблюдал за мушкетёром готовый в любой миг броситься в гущу поединка дабы защитить своего спутника от опасности. Некоторые могли бы назвать такой поступок недостойным, однако только те, кто и понятия не имел об истинном положении вещей. Тем временем поединок принял ожесточённый характер. Оба соперника мастерски владели шпагой. И если в первые минуты человек в шляпе постоянно атаковал надеясь на быструю победу то сейчас атаки чередовались с отступлениями. Меняя позиции он наносил внезапные удары стараясь застать своего противника врасплох. Однако тот зорко следил за всеми действиями своего соперника и успевал отбивать нацеленные удары. Оба фехтовали на равных некоторое время. Обменивались ударами, не достигая, сколь ни будь значительного превосходства. Это продолжалось до того мгновения, пока неожиданно для своего соперника, мушкетёр не ускорил движение. Его тело задвигалось с неподражаемым изяществом. В такт телу задвигалась и шпага. Удары посыпались очень быстро.

Кончик шпаги мушкетёра постоянно угрожал сопернику оказываясь в непосредственной близости то от плеча то от груди а один раз прошёл в непосредственной близости от лица, что вызвало кратковременную бледность. Человеку в шляпе пришлось отступить под натиском соперника.

Он продолжал сопротивляться однако все понимали что он терпит поражение. Так и случилось.

Очередная атака мушкетёра привела к тому что его соперник выронил из рук шпагу а зрители разразились торжествующими криками. Поклонившись своему сопернику, человек в шляпе нагнулся, чтобы поднять шпагу и продолжить поединок, однако…увидел перед собой кончик чёрного сапога.

Мушкетёр наступил на шпагу, не давая сопернику её поднять. Едва тот выпрямился, как мушкетёр тут же направил шпагу в сторону противника. Острие застыло в опасной близости от его груди.

Этот поступок вызвал осуждающий ропот в толпе. Но мушкетёр не обращал внимания ни на кого за исключением своего соперника и его маленького друга, который по всей видимости собирался напасть на него. Этот вывод мушкетёр сделал когда увидел что тот со шпагой в руке двинулся ему навстречу. Не упуская его из вида, он первым делом обратил внимание на слова своего соперника.

— Сударь, позвольте заметить. В вашем поступке нет и намёка на благородство.

— Благородство? — мушкетёр коротко засмеялся. — Сударь, я не так богат, чтобы позволить себе подобную роскошь.

— Что вы имеете в виду? — человек в странной шляпе бросил недоумённый взгляд на своего победителя.

— Вы желаете, чтобы я признал своё поражение?

— Я не настолько горд!

— Тогда чего вы хотите?

— 50 экю будет достаточно, сударь.

— Вы меня…хотите ограбить?

— Вы несправедливы ко мне, — возразил мушкетёр, — разве это похоже на ограбление? Вы ведь не станете отрицать, что я подвергал свою жизнь опасности, сражаясь с вами? А вот этого делать не стоит… — последние слова мушкетёра были обращены к маленькому человеку который подобрался к нему очень близко и уже готов был напасть. Первые слова заставили того остановиться, а следующие опустить шпагу: