Эм молча, отреагировал на «самоуправство» Катце, заставляя своё тело расслабиться и просто наблюдать за душевными метаниями монгрела.
— А тебя, — пальцами приподнимая лицо дилера за подбородок и спокойно глядя в глаза, — устроит?
Взгляд Катце невольно скользнул по губам блонди. Это уже не изнасилование, а договоренности. Монгрел заставлял себя думать, что добровольно смиряется с этим — именно это Рауль назвал принятием того, что есть. «Полезное качество, — подумалось дилеру, и к горлу подступил ком, — видимо придется научиться. Делай, что хочешь, Рауль, но не мучай меня больше своими издевками — я не выдержу».
— Да, — так тихо, что можно было принять за шепот.
Катце опустил глаза, но из ладони блонди не вырывался.
Похоже, монгрел учился скрывать свои эмоции, а то и вовсе направлять в нужное русло. «А из него мог бы выйти отличный пэт, не родись он в Кересе…» Катце упорно прятал глаза, а блонди вдруг захотелось видеть именно их. Почему? Это вряд ли знала и сама Юпитер.
Рауль внимательно рассматривал лицо монгрела на расстоянии дыхания от своего. Тонкая бледная кожа — возможно из-за постоянного сидения перед компьютером, а может и просто сама по себе такая — с резкими пятнами нездорового румянца на скулах, тонкая линия губ, сейчас слегка подрагивающая от напряжённых до предела нервов, рыжая непослушная чёлка, скрывающая расплату — кривой длинный шрам, и прикрытые глаза. Почему-то Эму хотелось увидеть их цвет — он помнил, какой он примерно, но хотелось разобраться в оттенке. Блонди мягким движением пальцев погладил кожу подбородка, вынуждая монгрела взглянуть на него.
— Уверен? Больше ничего не требуется? — могло бы быть ехидством, но тон этому явно не соответствовал.
— Ничего, — выдохнул Катце. Ему казалось, что время остановилось. Он и сам не знал почему, но ждал именно поцелуя — теплого, нежного… От Блонди? Катце мог бы посмеяться над этим, как над анекдотом, если бы сейчас не стоял на коленях — это было фактически согласие на все. Если бы у монгрела был выбор, он бы не стал делать этого — он бы послал Рауля к черту и ушел десять минут назад, хлопнул дверью, спустился на лифте вниз, добрался домой на личной машине и засел до поздней ночи за работой. И что теперь?
Ресницы монгрела дрогнули — и он взглянул в глаза Рауля. Катце просто хотел, чтобы в этот раз все обошлось без грубости, унижений, оскорблений и синяков.
— Больше ничего.
Рауль тихо хмыкнул.
— Не умеешь ты врать… Во всяком случае только не в этом состоянии.
Неожиданно в голове блонди возникла дикая мысль: «Интересно, если на него надеть кольцо, Ясон меня простит?» Резко оборвав себя на этом вопросе, Эм помрачнел: «Оба Консула Амои пойдут на нейрокоррекцию из-за монгрелов… У меня не хватает слов, чтобы описать свою радость ввиду этого мероприятия».
Рауль как-то устало взглянул на стоящего перед ним монгрела, пальцы блонди так на автомате и поглаживали кожу Катце, словно кошке, под подбородком. Такая ассоциация возникла спонтанно — ещё учась в Академии, они изучали историю Старой Терры, куда входили не только политические и экономические аспекты, но и данные по географии и другим естественным наукам. Рауль — словно наяву видел ту страницу в учебнике, в одно время заинтересовавшую его надолго — небольшой полосатый зверёк с гибким телом и прищуренными рыжими глазами, учителя говорили о нём как о представителе «совершенных природных охотников». Помнится, как только Эм занялся генетикой пэтов, его первой работой стала серия пэтов-котов, которые, правда, не выжили из-за конфликта генов в матрице, и про которых под влиянием новых идей он вскоре забыл. А вот теперь почему-то вспомнил это сравнение, возможно просто из-за имени стоящего на коленях монгрела.
— В чём смысл всего этого, — блонди не уточнил, предоставив Катце право самому понять, о чём речь, — как ты думаешь? — необычно тихо.
— Я не знаю, — честно признался монгрел. Предположить, что Рауль добивается от него любви, было выше его сил. Это просто невозможно! Немыслимо! Невероятно! Ужасно! Но другого объяснения дилер не мог найти. — Вы хотели, чтобы я подчинялся, я подчиняюсь…
Катце сглотнул и прикрыл глаза. Его подбородок дрогнул — будто монгрел подумывал отстраниться, но в его позе ничего не изменилось.
— Я боюсь предположить, что вам нужны мои чувства… Я не знаю…
«Боишься, но всё-таки предположил… Хм, а ты не так прост. Пожалуй, я был не прав: пэта из тебя не получится — у них не бывает мозгов». Консул не видел смысла: отрицать очевидное.
— Неплохо, Катце. Очень неплохо, — полуулыбка. — Ты восстанавливаешь в моих глазах звание лучшего дилера на чёрном рынке.
Эм переместил руку с подбородка Катце на его затылок и притянул ближе к себе, заставляя прижаться грудью к своим ногам. Свободной рукой уже привычным жестом отвёл с лица монгрела чёлку и пробежал кончиками пальцев по шраму.
— Как ты думаешь, у меня есть шанс? — дыхание в дыхание. Кажется, так говорили когда-то влюблённые на Терре. Может и сработает.
— Шанс есть у каждого, — выдохнул Катце, понимая, что Рауль не сможет проигнорировать то, что дыхание монгрела участилось. Внутренняя странная дрожь усиливалась — все-таки Блонди удивительным образом действовали на людей — они вызывали ненависть и презрение к себе, но не в такие моменты. Катце сделал над собой усилие и поддался вперед — словно безмолвно прося о поцелуе: — Не каждый знает, как его использовать, — слова касались горячим потоком губ. Монгрел пристально смотрел в глаза Рауля. Какой-то частичкой сознания он сомневался, что Рауль поцелует его, но если поцелует, Катце должен видеть его глаза — они не обманут.
Дилер пообещал себе, что если это окажется просто экспериментом, он сделает все, чтобы больше никогда не оказываться так близко ко Второму Консулу.
«Думаю, что я знаю, — подумал Советник. — И у меня есть шанс проверить».
Наполовину прикрыв глаза, Рауль наблюдал за реакцией монгрела на свою близость, одновременно оценивая свою. Было странно, было непривычно, но не неприятно, что для не позволяющего касаться себя практически никому Рауля было странным вдвойне, было ещё как-то… Вторжение Катце на его личную территорию, пусть и с инициативы самого блонди, не воспринималось отрицательно, дыхание монгрела не вызывало желания отодвинуться, а скорее наоборот — сократить расстояние до минимума. Скажи кто-нибудь полгода назад Раулю Эму, что он окажется в подобной ситуации, ему бы явно светила нейрокоррекция, если не утилизация, а сейчас Второй Консул с каким-то прежде незнакомым чувством признавал, что в жизни может случиться всякое вне планов и тактик — как то, что происходило в данный момент в его личном кабинете.