Читать интересную книгу Михалыч и черт - Александр Уваров

Но решил — курьера не брать.

Раскрутить, разговорить её надо.

Цель вычислить, информацию получить.

А взять успеем. Никуда не денется.

. . .

Красная Шапочка сообразила быстро, а сработала ещё быстрее.

Маузер сняла, в кусты выкинула.

Ракетницу — туда же.

Платок — спецпропуск в планшет положила. Карту из планшета вынула и в корзину положила, с пирожками вместе.

А сам планшет — в те же кусты.

Сама по тропинке — за поворот зашла.

На пенёк села.

Волка ждёт.

. . .

Еще раз ветка — хрусть.

А тут и волк появился. Собственной персоной.

Как и положено — серый, с голодным взглядом.

Дышит тяжело. Устал, бедняга.

— Здравствуй, девочка, — сказал, отдышавшись. — А я вот тут гуляю — смотрю, ребёнок брошенный. Без присмотра, понимаете ли, без защиты всякой. Я уж испугался.

— А чего бояться, дяденька? — спросила Красная Шапочка, округлив глаза.

— Да мало ли, — ответил Волк. — Лес глухой, тёмный. Вдруг волк встретится… Тьфу, о чём это я! Вдруг человек какой встретится с ружьём.

— Товарищ Ленин сказал: «Не надо бояться человека с ружьём!» — заявила Красная Шапочка.

И салфетку на корзине, будто невзначай, поправила.

— Ленин сказал? — недоверчиво переспросил Волк. — А ты сама-то Ленина видела?

— В гробу, — ответила Красная Шапочка.

И, подумав, добавила:

— Дважды.

«Чудо — ребёнок» подумал Волк. «Прямо сожрёшь такую — и садись мемуары писать. О работе с передовой молодёжью».

— А куда путь держишь, девочка? — с деланным безразличием осведомился Волк.

— Да у тебя, серый, мозги совсем заклинило! — ответила Красная Шапочка. — Сам, что ли, догадаться не можешь? Идёт девочка одна по лесу, пирожки у неё в корзинке. И родственников у этой девочки — только мать да бабушка. Идёт она от мамы. Ну, и куда несёт пирожки эта девочка?

— Ленину на могилку? — предположил Волк.

— Идиот! — взорвалась Красная Шапочка. — Бабушке я их несу! Ба — буш — ке! Кормить дуру старую, от маразма не долеченную!

«Заботливая девочка» подумал Серый Волк. «А уж добрая то какая».

— А не заблудишься? — с нескрываемой заботой спросил Волк. — А то, если надо, провожу…

— Не надо! — отрезала Красная Шапочка. — У меня карта есть.

— Да ну?! — поразился Волк. — Ну и грамотная нынче молодёжь пошла. А посмотреть дашь? Сроду карт не видел, ей-богу…

— Смотри, — махнула рукой Красная Шапочка и достала карту из корзинки.

Развернул Волк карту, в чтение углубился.

— Гм… н-да… Интересно, интересно… А что это, девочка, у тебя тут крестиками такими занятными обозначено?

— Грибные места, дяденька, — с ясными глазками заявила Красная Шапочка.

— А почему именно крестиками? — удивился Волк.

— А потому что там грибов ни фига нету, — ответила Красная Шапочка.

— Да? Любопытно, — задумчиво сказал Серый Волк и протянул ей карту обратно. — На, девочка. Смотри, не потеряй. А то заблудишься ещё. Хорошая карта, и так понятно всё нарисовано. А ждёт тебя бабушка то?

— Ещё как ждёт! — радостно закивала головой Красная Шапочка. — Я как к избушке подбегу, как постучу в дверь! Как крикну: «Бабуля, я тебе пирожков принесла!» А она как ответит: «Шляются тут всякие!» Легко запомнить, правда?

— Правда, — согласился Волк. — Да, о старших надо заботиться, пирожки им носить почаще… Ну, заболтался я с тобой девочка. Пора мне, дела ждут. Прощевай!

— Пока, дяденька, — ответила Красная Шапочка. — Удачи тебе! Береги себя! Смотри, охотникам не попадись!

«Типун тебе на язык, дура» подумал Серый Волк.

И рванул через лес. Напрямик. По одному ему ведомым тропам.

«Только бы добежал, Серый, только бы ты добежал» с трепетом и надеждой подумала Красная Шапочка.

И, развернувшись, пошла обратно.

За маузером, пропуском, планшетом и ракетницей.

. . .

Стук в дверь

Короткий, но громкий.

Требовательный.

Так любящая внучка стучит, если бабушку надо из постели поднять.

Подошла бабушка к двери.

Замерла. Прислушалась.

За дверью — дыхание тяжёлое, кто-то слюну шумно сглатывает.

«Запыхалась, внученька» подумала бабушка. «Проголодалась, родимая».

— Бабуля, я тебе пирожков принесла, — гаркнул за дверью бас грозный.

— Шляются тут всякие! — радостно ответила бабуля и распахнула дверь

Опа! Волк!

В ступор бабуля впала, только глазками хлопает.

Важен Волк, серьёзен.

Дело ответственное, суеты не терпит.

— Значит так, бабушка, — сказал Волк тихо, но внушительно. — Рассмотрели мы тут с товарищами ваше поведение. Линию вашу политическую обсудили. И пришли к выводу: неправильная у вас, бабушка, линия. Вредительская. Внучку опять таки эксплуатируете, ребёнка одного по лесу гоняете. Буржуазный эгоизм проявляете. Так что, постановили, бабушка, вас съесть!

— Очень правильное и своевременное решение, — заявила бабушка.

И, назад отпрыгнув, кинулась к шкафу.

Запрыгнула в него. И дверцу за собой захлопнула.

Бросился Волк за ней, дверцу рванул — не идёт. Изнутри закрылась, ведьма старая.

Не иначе, как заранее в шкафу внутренний замок оборудовала.

Шкаф крепкий, из толстых досок сбит. Сразу не расколешь.

«Ничего» подумал Волк. «Девчонка не скоро подойдёт. Да и не помеха она гастрономическим-то радостям. Скорее добавка. Посижу, подожду… А там и решу: сначала шкаф ломать, а потом девчонку есть, или наоборот».

— Бабушка, — сказал Волк, — тебе там не темно? Не страшно?

— Ничего, ничего, касатик, — ответила бабушка. — Я привычная. Лишь бы у тебя всё было хорошо.

— Да у меня-то всё в порядке, — успокоил её Волк.

Потом сел на стул. Достал трубку. Вынул из картонной коробки папиросу «Герцеговина Флор». Разломил её, медленно и аккуратно набил трубку душистым табаком.

Чиркнул спичкой. Закурил, колечки фигурные выпуская.

— Слышь, бабка, — обратился к шкафу Волк. — А внучка-то дура у тебя.

— Дура, родимый, ох дура! — охотно согласилась бабушка. — Я ей так, бывало, и говорю: «Ой, дура ты, девка, ой дура! И в кого ты такая дура уродилась! Да я тебя, дура!..»

— Ну ладно, довольно! — прервал бабушкину исповедь Волк. — Не надо так грубо о детях. Они — наше будущее. А для тебя, между прочим, ещё и прошлое.

— Ты с другой стороны к проблеме подойди, — продолжал Волк. — У внучки твоей неправильное воспитание…

— Материнское, — вставила бабушка.

— А мать у неё кто? — спросил Волк весьма ядовито. — Твоя же дочь. Ты её и воспитывала. А она свою дочь воспитала. Наивной и доверчивой. Как может победить девочка у которой такие родители? Вот ты, например, какие советы ей давала?

— А такие давала, — с готовностью ответила бабушка. — Если, дескать, человек тебе какой в лесу встретится — то ты его стороной обходи. И не верь ему никогда и ни в чём. Людям верить нельзя! А вот если волка в лесу встретишь — верь ему сразу и без всяких сомнений. Волкам верить можно! Волка в лесу встретить — это к большой удаче…

— Ну и конец тебе настал через такие советы, — резюмировал Волк и сделал последнюю, самую глубокую затяжку. — Знал я, бабка, одного охотника. И у охотника этого своя теория была. Теория шапкозакидательства. Если, дескать, и ружьё у тебя плохое и патроны — дрянь откровенная, или, скажем, ружья вообще нет — то это всё не беда. Это всё связано с качеством охотничьего оснащения, а качество нужно только тому, у кого недостаёт количества. А вот если, скажем, при всём при этом у тебя шапок много — то их количество свободно компенсирует недостаток всего остального. Ты тогда на охоте элементарно можешь любого зверя шапками закидать. А когда зверю при этом плохо станет — тут мы жирную черту подводим и смело заявляем, что качество перешло в количество.

Волк встал и, вытряхивая пепел, постучал трубкой об угол шкафа.

— Плохая это теория, бабка. Вредительская. Сожрал я этого охотника.

— Очень правильное и своевременное решение, — отозвалась бабушка из глубин своего убежища.

— Вот и внучка у тебя, как видно, из той же породы, — задумчиво заметил Волк.

И сказал, деликатно постучав в дверцу:

— Выходила бы ты, что ли, старая? А то шкаф подпалю, жаркое из тебя сделаю… Ты о такой старости мечтала? Выходи — больно не будет. У меня опыт, квалификация… А народ песни о тебе слагать будет. Может даже, бюст поставят.

— Зачем мне эти почести на старости лет? — заскромничала бабушка. — Может, о внучке что-нибудь споём? Геройская ведь девочка растёт…

И тут — в дверь постучали. Трижды. Медленно, отчётливо. И даже, как будто, с какой-то тайной, невысказанной надеждой.

— Ой, внученька пришла! — радостно запела бабушка. — Легка на помине, красавица! Пирожков принесла!

— Без глупостей, — отрезал Волк. — Операцию я провожу лично, так что сиди и не рыпайся. Посидишь тихо — на час дольше проживёшь… Пока я твою внучку буду переваривать.