застройкой, одна из границ которого проходила по мелкой речке Синичке. Славик долго пытался вспомнить, откуда ему знакомо это название, но потом решил, что померещилось.
Матильда ездила в тот район, прошлась по основным улицам, но ничего особенного не нашла и велела Славику сузить зону поисков.
И Славик искал, он очень хотел быть полезным и загладить свою вину, чтобы Матильда перестала без конца напоминать, что это он, проклятый мясной мешок, виноват в исчезновении магазина и их нынешнем плачевном положении. Хотя главную странность, тут же отвергнутую Матильдой как различие, он нашел в первый же день.
В интернете не было ни единого упоминания о нем самом. Словно и не было никогда такого вот Славика, москвича примерно тридцати лет, без пяти минут успешного блогера, защитника подвальных кошек и архитектурных памятников. Я фейк, думал Славик, машинально ощупывая свое плохо выбритое лицо, я вымышленный персонаж, если семеро старичков или девочка в красном платье съедят меня тут с сахаром-рафинадом, никто не хватится. Или если Матильда все-таки выдавит мне глаза, как постоянно грозится. У бездомных или нелегальных мигрантов хотя бы есть какие-то права, а что насчет несуществующих лиц?
Дальше мысли заходили в совсем уже неконструктивные и пугающие дебри: жив он технически или нет и не нарушается ли вселенское равновесие из-за его пребывания в этом, пользуясь Матильдиной терминологией, осколке, явно для него не предназначенном? Поэтому больше Славик себя не искал. Нет так нет.
***
Весь мир — это ноющая привычная боль и малиновый трепет под веками. Грань пробуждения близка, в сон уже вторгаются запах мусора, немытого тела и ощущение прилипающего к телу, заскорузлого от крови постельного белья. Боль бежит по телу тонкими ручейками и складывается в цифры. Множество цифр — от совсем свежих, еще окруженных красным валиком вспухшей кожи до давно заживших.
Оглушительно звенит старый дисковый телефон. Он шустро ползет по ноге вверх, помогая себе щупальцами из витого шнура, забирается на плечо и прикладывает трубку к уху.
— Й-ур-ра… — почти неслышно доносится оттуда мокрый, захлебывающийся клекот. — Й-уроч-ка…
Что-то есть. Этот человек перепачкан частицами других слоев, они проникли в его эпидермис и в его сны, тянутся за ним ярким шлейфом. Он с чем-то соприкоснулся…
Поверхность сна леденеет и затуманивается, Матильду выбрасывает за пределы пузыря. Кто-то пытается заглянуть в ее сердце. Огромный внимательный глаз держателя кассы таращится через темное стекло на изъятый фрагмент неделимой монады.
— Ты обещал вернуть все в целости!
— Я только смотрю, — шелестит сквозь сон держатель кассы. — Разве странники обманывают странников?
Конечно, обманывают. То, что в мире людей духи держатся вместе и всегда помогают друг другу, — всего лишь очередной миф. Верить можно только Хозяину и никому больше.
Вернувшись, она обнаруживает, что потеряла сон. Человек, к которому она так и не успела прицепиться, пробудился, оставив лишь дымку неистребимой надежды и гаснущее в ней слово ПАВВЛИН. ПАВВЛИН поймет, бубнили, испаряясь, обрывки сонных мыслей. ПАВВЛИН поддержит. ПАВВЛИН даст совет…
— ПАВВЛИН, — повторила Матильда и открыла глаза.
Рядом что-то хрустело и чавкало.
Славик сидел на своей кровати и торопливо доедал из пачки чипсы. Матильда с трудом подавила желание подскочить к нему и хорошенько приложить лбом об стену, чтобы его мгновенно выбросило в забытье — а уж там-то она ему задаст.
— Что такое ПАВВЛИН? — спросила она.
— Павлин? Ну… э… птица. У нее хвост еще такой. — Славик зажал нижнюю часть пачки из-под чипсов в кулаке и расправил верхнюю, пытаясь изобразить павлиний хвост.
***
Спустя двадцать минут Славик потрясал перед носом Матильды своей «килькой», твердя, что она обязательно должна это увидеть. Оказалось, что ПАВВЛИН — это вовсе не пышнохвостая птица с приблудившейся лишней буквой, а большое интернет-сообщество, название которого расшифровывалось как «Противодействие Агрессивному Внешнему Воздействию, Локальному И Неограниченному». У сообщества даже был свой символ — зеленое павлинье перо, из глазка на котором настороженно смотрел чей-то зрачок.
— Оно тут с нулевых существует, представляешь? — восторгался Славик. — Целое комьюнити поехавших!
— Сам ты поехавший, — строго ответила Матильда. — Странные люди — наше главное богатство.
— Я и говорю! Если бы у нас что-то подобное было, я бы оттуда не вылезал, такая фактура…
Люди, общавшиеся на страницах ПАВВЛИНа, были убеждены, что это самое воздействие на них оказывается постоянно и злонамеренно. В качестве источника воздействия чаще всего указывались спецслужбы, просто ОНИ, соседи, родственники, инопланетяне и фашисты. Порой в записях адептов ПАВВЛИНа фигурировало некое иное измерение, тонкий план, из которого «смотрят». Некоторые пользователи писали, что видят внутри других людей, обычно в районе головы, «астральных пиявок», «информационных паразитов» и «подселенцев». Листая описания, порой смутно знакомые, — свечение под кожей, необычно яркие белки глаз, что-то темное и тягучее, ворочающееся внутри, — Славик задумался, а так ли безумны пользователи ПАВВЛИНа. Как и всякий относительно культурный, воспитанный на книгах человек, он привык доверять печатному слову, а потому и сам не заметил, как начал вникать в их рассказы, даже в самые бессвязные, пытаться разобраться, что тут к чему. Вот пишет человек, что на него оказывают агрессивное воздействие (тут его сокращенно называли АВ) магазинные холодильники, особенно те, в которых хранится замороженное мясо, и он знает, что при помощи этого АВ информационные паразиты сводят людей с ума, чтобы затем отправлять их на опыты в Японию. «Почему именно в Японию, могут ли эти паразиты быть реально существующими японскими духами, где изготовлены указанные холодильники, почему мясо, а что насчет полуфабрикатов, опасны ли пельмени?» — размышлял Славик и запоздало одергивал себя: человек просто болен, не надо вдумываться в логику его выводов, сумасшествие заразно. А сумасшествие ли это? Другой пользователь сообщал, что его преследуют люди с ничего не выражающими лицами, они странно двигаются, как-то не по-человечески, хотят убить его и подменить, вообще сейчас очень много подмененных людей, особенно в правительственных структурах, среди военных, в школах. Иногда подмена происходит внезапно, в самое неподходящее время, и тогда опытный рабочий ни с того ни с сего сует руку в станок, а пилот с многолетним стажем молча направляет самолет в землю. Но это уже не они, это занявшие их тела подменыши просто не понимают, что нужно делать…
Впрочем, по большей части Славик вообще не мог понять, о чем пишут завсегдатаи ПАВВЛИНа. Борцы с агрессивным воздействием на ходу изобретали собственную орфографию, путая вдобавок слова, злоупотребляя заглавными буквами и ставя знаки препинания куда придется.