Барбара, бывшая жена Билла Хилла, убежденная баптистка из Нашвилла, называла все это единоверческое действо «посмешищем в глазах Господа». «Вы называете себя новыми христианами, — говорила Барбара, — и призываете паломников соблюдать десять заповедей, якобы обретенных в лесу отступником и еретиком, который будто бы умеет исцелять…» — «Важен конечный результат, — возражал ей Билл Хилл. — То, как себя после этого чувствуют люди». — «А ты знаешь, что обо всем этом думает Господь?» — «Тебе он, наверное, сказал, но мне еще не сообщил», — ответил Билл Хилл.
Барбара ушла от него, взяв с собой Билла-младшего, в конце концов оформила развод, вышла замуж за поставщика фруктов и перебралась в город Стюарт, штат Флорида.
Билл Хилл задумался. Билл-младший сейчас уже подросток, летом он приезжает повидаться с отцом, недавно они провели вместе целый месяц. А что касается религиозного бизнеса, скажем так, тут надо действовать решительно и энергично. У Ювеналия дар исцелять людей. Следует приспособить этот дар для получения финансовой выгоды. Линн вряд ли согласится помогать ему. Наверняка скажет, что Ювеналий не тот, кого можно использовать в религиозном шоу, и, мол, вообще его дар — не товар. Надо будет ей рассказать про президента Никсона. Ушлый мужик! Когда республиканец Никсон переизбирался на второй срок, ломовые баксы прокручивались! В Уотергейте, комплексе гостиничных и офисных помещений в Вашингтоне, где размещались демократы, установили подслушивающие устройства, короче, республиканцы пустились во все тяжкие, не церемонились. Миллионные подкупы, угрозы, лжесвидетельства — все это было потом, когда разразился Уотергейтский скандал. Президент Никсон блефанул, передав в руки расследователей «отредактированные» магнитофонные записи, а дотошные журналюги из «Вашингтон пост» дожали дело, которое начали, и Никсон был вынужден предоставить конгрессу подлинные магнитные пленки с записью разговоров в Овальном кабинете, из которых стало ясным его личное участие в этом деле. И понеслось!.. 9 августа 1974 года под угрозой импичмента Никсон был вынужден уйти в отставку — первый случай в истории США. Демократия… Ха-ха-ха! Пока баксы решают все, ни о какой демократии говорить не приходится. Короче, кто смел, тот и съел! Деньги не пахнут к тому же… А Никсон, между прочим, не растерялся, когда спустя два месяца Джералд Форд, сменивший его на посту президента, издал указ о «полном, безусловном и абсолютном прощении его вины», правда, адвокатскую практику запретили… Подумаешь!.. Никсон занялся сочинением мемуаров, интервью всякие давал. Дэвид Фрост — акула пера — за одно такое интервью что-то около шести миллионов ему отстегнул. Н-да!..
Ювеналия с его даром надо немедленно прибрать к рукам…
— Это Арти звонил, — сказала Линн, выйдя на балкон. — Я так и знала! Он вне себя, и я должна быть у него завтра утром. Ему, видите ли, я срочно понадобилась…
— Я думал, ты с ним расплевалась.
— В общем, да. Просит вернуть кое-какие грамзаписи.
— Но ведь завтра воскресенье!
— Оказывается, в понедельник с утра состоится презентация, и если она сорвется, то я буду виновата.
— Крутые заявки! Ты напомнила ему о том, что он с тобой не очень-то церемонился?
— Да ладно тебе! В жизни всякое бывает…
Билл Хилл нахмурился:
— А как же освящение? Ты вот и платье новое купила, и Ювеналий, думаю, из головы у тебя не идет…
— Все так, но сначала мне надо повидать Арти. А что касается Ювеналия, следует по меньшей мере извиниться за то, что я убежала. Подумает еще, будто я испугалась.
Билл Хилл покачал головой:
— Ты видела то, что не видел почти никто из наших современников. Неужели грампластинки, которые ты должна отдать Арти, важнее?
— Я обязана отдать Арти грамзаписи, которые пойдут в тираж. Ни о каких грампластинках речь не идет! Начало церемонии в Олмонте назначено на одиннадцать. Я знаю точно, как туда добраться, и я приеду вовремя. Хочешь, давай вместе, но сначала мне надо встретиться с Арти.
— Я заеду за тобой завтра.
— Отлично.
— В десять утра.
— Замечательно. Но если я задержусь, не жди… Встретимся там.
— Встреча с Ювеналием тебя тревожит?
— Ни капельки!
— И что ты собираешься ему сказать?
— Собираюсь извиниться и спросить, могу ли я прийти и побеседовать с ним как-нибудь… Почему ты так странно смотришь на меня?
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
— Но с тобой что-то не так.
— А что же ты хочешь? Я как-никак общалась с алкоголиками…
Билл Хилл улыбнулся. Ему хотелось видеть Линн жизнерадостной, чтобы вместе с ней огребать миллионы.
12
Август Марри принял решение устроить перерыв в церемонии освящения церкви.
Такого отступления от правил требует недуг отца Нестора, объяснил он Грегу Чарницки и добавил, чтобы тот во время перерыва находился вне стен церкви и не выпускал из рук кинокамеру.
Билл Хилл ждал Линн возле ее дома до одиннадцати часов и, не дождавшись ее, поехал один. Раздраженный, он зевнул съезд с автострады на Олмонт и в результате поспел лишь к началу второй части церемонии. Билл Хилл не знал, что пропустил проповедь отца Нестора об истинной духовности латинских традиций, он считал, что самое главное еще только началось, и в некоторой степени был прав.
Он узнал Ювеналия, поначалу подумав, что тот в облачении священника, хотя он сильно смахивал на алтарного мальчика-прислужника: из-под черного одеяния выглядывали желтые слаксы и белые кроссовки. Ювеналий нес крест с распятием на самой верхушке. За ним следовали двое всамделишных алтарных мальчиков-прислужников, одиннадцати или двенадцати лет, один из них размахивал серебряным кадилом. Затем какой-то переросток, примерно одних с Ювеналием лет, в черной сутане и белом саккосе. Это был Август Марри. Следом шагал пожилой священник, с ног до головы в золотистом облачении, и окроплял окружающих святой водой из сосуда, напоминающего фонарик на батарейках. Он окропил каких-то пацанов в белых рубашках и серых нарукавных повязках, выстроившихся по обе стороны шествия и державших зажженные свечи.
Когда эти мужики со свечками повалили вслед за священником в церковь, он последовал за ними.
Ежедневная утренняя газета «Детройт фри пресс» прислала корреспондента по имени Кэти Ворсингтон, двадцати девяти лет от роду, восемь из которых она посвятила репортажам об убийствах, о борьбе с наркоторговцами, о городских властях, о рыбе со следами ртути и молоке с вредными примесями. На сей раз ей поручили срочно подготовить репортаж об освящении церкви Святого Джованни Боско… Она не спрашивала почему. Она уже писала об Августе Марри, у нее вообще набралось достаточно материала на третью полосу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});