Читать интересную книгу Антология шпионажа - Анатолий Вилинович

В течение двух недель заговорщики упорно продолжали подкоп. Однажды из-за каменной кладки раздался гул, стену даже окропили святой водой.

«Нечистая сила» оказалась ни при чем, но этот шум натолкнул заговорщиков на мысль: а что, если по виду заброшенный подвал парламентского здания окажется не пустым?

Пришлось отправиться на разведку. На отгороженном дворе около покоев принца несколько людей входили и выходили из небольшой двери, которая вела в заветное подземелье. Фоксу не стоило большого труда узнать, что купец Брайт, которому, сдавался первый этаж и подвалы, продавал свои запасы угля и право на аренду помещения некоему Скинеру, купцу с улицы Кинг-стрит. Следовательно, надо было убедить Скинера переуступить право аренды подвала, что с успехом удалось сделать Перси.

Вскоре из Винегр-хауза и из дома Кетсби в Ламбете были перевезены дополнительно мешки с порохом, укрытые сверху от нескромных глаз настилом из угля, камней и битого стекла. Приготовления закончились, а время для исполнения замысла еще не пришло. Правительство перенесло открытие очередной парламентской сессии с 7 февраля на 3 октября 1605 г. Следовательно, было время заняться подготовкой других частей заговора. Фокс отправился во Фландрию, чтобы условиться о плане действий с Оуэном и полковником Стенли. Кетсби и Перси принялись за организацию католического выступления, которое должно было состояться после удачи заговора.

Приходилось думать о привлечении к заговору новых людей, поскольку приготовления требовали больших средств. Кетсби и Перси получили от других заговорщиков опасное право по своему усмотрению сообщать тайну заговора любым лицам, которых они надеялись привлечь на свою сторону. Объезжая поместья своих друзей, Кетсби постепенно вовлек в ряды участников заговора Роберта Винтера, брата Томаса, и Джона Гранта. Остальным он не открывал всех своих планов и пытался получить их согласие на участие в добровольческом кавалерийском полку католиков в 2 тысячи человек, который Яков разрешил навербовать на английской территории испанскому правителю Фландрии. Так, например, были втянуты в заговор двоюродные братья Стефен и Хемфри Литлтоны, соседи Роберта Винтера по поместью в графстве Хентингтон.

Одним из принятых в число сообщников Кетсби был также Амброзий Роквуд, богатый сквайр из Сеффолка, владелец конного завода.

А чем все это время занимались почтенные обитатели Уайт-Уэбса? Известно, что у посланца из Уайт-Уэбса – отца Джерарда приняли причастие первые пять заговорщиков после того, как они дали клятву верности. Однако, по их утверждениям, иезуит находился в другой комнате дома Кетсби и ничего не знал о клятве. И все же трудно поверить, что иезуиты не подозревали о заговоре. Известно, что Кетсби вел с Гарнетом беседы на «моральные» темы о допустимости убийства невинных во имя праведной цели.

Организатор заговора просил главу иезуитов сохранять в тайне этот разговор, пока он, Кетсби, будет оставаться в живых. Правда, иезуит твердо решил еще раз встретиться с ним и предостеречь от необдуманных предприятий. Но встреча не состоялась, а Гарнет о своих похвальных намерениях сообщил значительно позже, когда в его интересах было настойчиво доказывать, что подобные благие побуждения у него действительно имелись. Кетсби же мог использовать разговор с Гарнетом для вербовки новых членов, убеждая колеблющихся в поддержке и одобрении церкви.

В первой половине июля Кетсби как верующий католик исповедался о заговоре иезуиту отцу Тесмонду, который через несколько дней, тоже на исповеди, сообщил об этом своему начальнику Гарнету. По утверждениям, исходившим от Гарнета и вообще из иезуитских источников, он был потрясен тем, что узнал, всячески осуждал этот план заговора, о чем сообщил в Рим, но ничего не мог поделать, сдерживаемый тайной исповеди.

Трудно разобраться до конца в этих сплетениях полуправды и прямой лжи. Папская политика в эти годы не раз претерпевала изменения, колебалась от старой неприкрытой враждебности к английскому правительству до попыток удержать своих сторонников в полном повиновении этому правительству в надежде на переход Якова I в католичество или, по крайней мере, на отмену законов против католиков. Весьма вероятно, что свидетельства иезуитов представляют собой ловко и заранее составленные оправдательные документы.

Вскоре после того, как Гарнет узнал о заговоре, он решил покинуть Уайт-Уэбс. Слугам был дан приказ держать дом всегда готовым для принятия тех джентльменов, которые ранее посещали гостеприимных хозяев.

28 июля правительство объявило, что открытие парламентской сессии переносится с 3 октября на 5 ноября. Заговорщики, снова съехавшиеся в Лондон, делали последние приготовления. Кетсби вовлек в заговор Эверарда Дигби, богатого католического землевладельца, которому было поручено возглавить католическое восстание в его предполагаемом центре – графстве Уорик, а также Френсиса Трешама, кузена Кетсби и Винтера, зятя католического лорда Монтигля.

«Пороховой заговор» был подготовлен. Мину уже подвели, и Фокс, которому поручалось произвести взрыв, присоединил к мешкам с порохом длинный фитиль. За четверть часа, пока огонь добрался бы до мины, Фокс предполагал сесть в подготовленную поблизости лодку и отъехать подальше от здания парламента. На реке Фокса должно было ждать судно, которое немедля доставило бы его во Фландрию. Там он смог бы сообщить Оуэну и Уильяму Стенли, что наступила долгожданная минута действия.

Осталось десять дней до открытия парламентской сессии.

Провал «Порохового заговора»

В субботний день 26 октября вечером лорд Монтигл, живший в Монтагю-Клоз, неожиданно отправился ужинать в свой замок Хокстон, который он получил в приданое за своей женой Элизабет Трешам. До смерти королевы Елизаветы Монтигл, вместе с другими будущими участниками «Порохового заговора», принимал участие в мятеже Эссекса, за что его принудили уплатить разорительный штраф. Лорд находился в более или менее близком родстве со многими заговорщиками. Однако после вступления на престол Якова Монтигл объявил о своем желании принять англиканство. Вслед за этим ему были возвращены его имения, и он стал членом палаты лордов. Монтигл к этому времени уже пользовался доверием и поддержкой Роберта Сесиля, о чем не могли знать Кетсби и его товарищи. Тайное стало явным спустя более, чем три с столетия, в результате исследования семейного архива Сесилей.

Итак, вечером 26 октября Монтигл отправился ужинать в Хокстон. Его гостем был Томас Уорд, дворянин из свиты лорда Монтагю, примкнувший к заговору, хотя и не принявший присяги. В разгаре ужина в комнату вошел паж, державший в руке письмо. По словам пажа, письмо было передано ему незнакомцем с просьбой вручить его лично в руки лорда Монтигля. Тот сломал печать и передал бумагу Уорду с просьбой прочесть ее вслух.

В этом знаменитом письме, составленном очень туманно, Монтиглю советовали, если ему дорога жизнь, не присутствовать на заседании парламента, так как бог и люди решили покарать нечестие «страшным ударом». Двусмысленное, но полное тревожных намеков письмо прочитано Уордом в присутствии пажей и слуг, которые тем более были поражены происходящим, что Монтигл, не медля, встал из-за стола и приказал седлать лошадей. В 10 часов вечера после бешеной скачки он на взмыленном скакуне подлетел к правительственному зданию Уайтхолл.

Несмотря на поздний час, в нем находились сам Сесиль и четыре лорда-католика – Нотингем, Нортгемптон, Вустер и Сеффолк, члены королевского Тайного совета.

Лорды пришли на ужин к Сесилю, но, несмотря на довольно поздний час, еще не сели за стол. Монтигл передал Сесилю полученное письмо. Ознакомившись с ним, присутствующие приняли решение сохранить его содержание в глубокой тайне и ничего не предпринимать до возвращения короля, который вскоре ожидался в столице. Монтигл, однако, не счел необходимым скрывать этого решения от Уорда, который и так уже был знаком с письмом.

Поздно ночью с воскресенья на понедельник Уорд ворвался к спящему Винтеру и рассказал о происходившем. На рассвете Винтер, поспешно разыскав иезуита отца Олдкорна и Джона Райта, помчался с ними в Уайт-Уэбс, где находился Кетсби. Но упрямый Кетсби и после получения рокового известия не считал дело проигранным. Он не верил, что тайна заговора открыта. Быть может, заявил Кетсби, это результат интриги Френсиса Трешама, который только что получил богатое наследство и еще менее, чем раньше, скрывает свое неверие в успех задуманного дела.

Необходимо было удостовериться, открыта ли тайна подвальных сводов парламентского здания, известно ли Сесилю о находившеся там порохе. Кетсби решил послать Фокса проверить, как обстоит дело, при этом заявив, что не обязательно посвящать Фокса в причины дополнительной проверки.

Выполнив свою миссию и убедившись, Фокс вернулся в Уайт-Уэбс и сообщил, что мина осталась нетронутой и не обнаруженной лазутчиками Сесиля. Однако, кто же послал роковое письмо? Кетсби по-прежнему подозревал Трешама. В четверг, вернувшись в Лондон, Винтер передал Трешаму приглашение Кетсби завтра встретиться для особо важных переговоров. Если эта встреча выявит измену Трешама, Кетсби решил, не колеблясь, заколоть его кинжалом. При встрече Кетсби в упор спросил двоюродного брата, не им ли было послано письмо и тем нарушена клятва. Но Трешам с негодованием отверг обвинение, хотя не скрывал своего мнения, что правительству известна тайна заговора.