Племя малавов соответствует, возможно, племени малли, которое, по свидетельству греческих историков, во времена Александра проживало в Пенджабе. Со временем оно переместилось на юг, так как его монеты были обнаружены в Раджастане, и дало название Малве — региону к северу от Нармады с центром в Уд-джайне.
Большинство этих западных племен вследствие завоевательной политики Самудрагупты в IV в. стали вассалами Гуптов. В дальнейшем история о них не упоминает: вероятно, они исчезли с вторжением гуннов. Мы практически ничего не знаем об их организации: скорее всего она имела более или менее феодальный характер и состояла из большого числа мелких племенных вождей, подчиненных «царю», которого они сами назначали и который не мог действовать без их согласия.
Царские советники и служащие
«Колесо не катится само, — сказано в „Артхашастре”, — так же и управление невозможно без помощников. Поэтому царю надлежит назначать советников и слушать их советы». Во главе правительства стоял совет — мантри-паришад, состоявший из людей солидного возраста и опыта, тщательно подобранных царем. Их число, согласно некоторым текстам, колеблется от семи до тридцати семи, но скорее всего оно не превосходило восьми — десяти человек.
Речь идет не о кабинете в современном смысле слова, но о консультативном органе без определенных функций. Вначале он играл совещательную роль и должен был помогать царю, но не управлять; но все источники утверждают, что советники имели право свободно высказываться и царь должен был учитывать их мнение.
Действительно, этот совет зачастую обладал большими полномочиями. Он мог вести некоторые дела в отсутствие царя и, как свидетельствуют надписи Ашоки, принимать некоторые незначительные решения без его ведома. В хрониках Кашмира даже приводится случай, когда совет сместил царя, посадил другого принца и запретил ему назначать своего преемника.
Для сохранения тайны обсуждений принимались чрезвычайные меры предосторожности, так как шпионы внутренних и внешних врагов царя не дремали в поисках сведений. Источники сообщают, что не только женщинам, но даже птицам-говорунам, таким как попугаи и майны, чьи речевые способности были сильно преувеличены в Древней Индии, запрещалось находиться рядом с залом совета.
Хотя «Артхашастра» рекомендует царю выбирать министров по их личным заслугам, в позднюю эпоху большинство конфиденциальных советников и даже целый корпус служащих получали свои должности по наследству. Записи Чанделлов сообщают, что пять поколений советников последовательно осуществляли свои функции при семи правителях, — и аналогичных примеров множество.
Иногда власть осуществлялась министром, царь же выполнял только почетную функцию. Так происходило в позднюю эпоху в государстве маратхов, где потомки Шиваджи были полностью отстранены пешвами — наследственными министрами, и такая ситуация преобладала в Непале до недавней поры. В Виджаянагаре старый Рама Райя, который потерпел поражение в сражении под Таликотой, что ускорило падение последней большой индусской империи, не был законным правителем, а являлся наследственным министром, назначенным Садашивой, который позже был убит братом Рамы Райи.
Функции советников не всегда были четко обозначены и ограничены, и их номенклатура значительно изменялась. Как правило, существовал первый советник, или мантрин, называемый часто махамантрин, или великий советник. При правоверных правителях очень влиятелен был пурохита, или придворный жрец, и документы данной эпохи дают понять, что прежде чем принять окончательное решение, царь должен был лично с ним проконсультироваться. Хранитель казны и суперинтендант финансов, названные в «Артхашастре» соответственно саннидхатри и самахартри, были очень важными персонами, так же как «министр войны и мира» — сандхи-виграхика, должность, которая появилась, по-видимому, только в гуптскую эпоху. Он соответствовал современному министру иностранных дел, но имел более широкие военные полномочия и часто сопровождал царя в военных походах. Прадвивака, юрисконсульт и верховный судья, играл большую роль в средневековой Индии; сенапати, или глава армии, был влиятельной персоной; махакшапаталика, одновременно первый секретарь и хранитель архивов, само собой разумеется, помогал в заседаниях совета.
В принципе царь и совет на самом деле не осуществляли законодательную власть в нашем понимании. Чаще всего царские декреты (шасаны) не создавали новых законов, но являлись только постановлениями, относящимися к особенным случаям. Дхарма и установленный обычай считались неприкосновенными, и царские решения были лишь приложением к брахманскому закону. Между тем цари, имевшие особое мнение, издавали иногда эдикты, которые фактически представляли собой новые законы: Ашока — самый известный тому пример.
Корпус секретарей и служащих отвечал за правильность изложения правительственных декретов, и тут принимались чрезвычайные меры, чтобы избежать малейшей ошибки. Во времена Чолов, например, указы вначале писались писарями под диктовку царя, и эта первая редакция подвергалась контролю со стороны компетентных свидетелей. Прежде чем быть обнародованными, указы тщательно переписывались и удостоверялись еще раз определенным числом свидетелей (до тринадцати человек). В случае концессии земель и привилегий высокопоставленный придворный чиновник отвечал за исполнение царских декретов. Архивы бережно хранились, все подлежало контролю, и правительственные писари зачастую были важными персонами.
Из семи профессиональных категорий, на которые Мегас-фен делил население Индии, две были правительственными; члены последнего, седьмого, класса, «которые обсуждают общественную деятельность», — вероятно, советники, а члены предпоследней, «надзиратели», видимо, соответствуют суперинтендантам (адхи-акша) из «Артхашастры». Помимо служащих, которых мы упомянули, в «Артхашастре» перечисляются многие другие: суперинтенданты, отвечающие за царские владения (земли и стада), леса, лесные продукты, невозделанные земли, сокровища и шахты; царский золотых и серебряных дел мастер, смотритель общественных хлебных амбаров, суперинтенданты торговли, дорожных пошлин и таможен, прядильных и ткацких мастерских, скотобоен, дорожных грамот и навигации. Те, кто занимался военным делом, отвечали за оружейные мастерские, за лошадей, слонов, колесницы и войско; впрочем, речь шла скорее о гражданских служащих, чем о военных, если вообще можно четко разграничить тех и других. Народные праздники находились под контролем суперинтендантов игр, спиртных напитков и проституции. Ашока создал новый класс служащих — дхарма-махаматров, или чиновников культа, задача которых состояла в контролировании деятельности всей религиозной организации и в наблюдении за исполнением новой политики императора. Эта категория служащих существовала потом под разными именами во многих империях, так же как и агенты, управляющие царскими землями, передаваемыми в дар религиозным учреждениям.
Таким образом, в эпоху Маурьев все аспекты жизни индивида контролировались правительством, по крайней мере насколько это было возможно, И хотя впоследствии ни одно государство не добивалось ничего подобного, идеал «Артхашастры» не исчез полностью. Правительство не только регламентировало экономическую деятельность страны, но имело в ней значительную долю. Все шахты, так же как и рыбный промысел, добыча жемчуга и соли, принадлежали государству, которое поставляло туда рабов и уголовных преступников в качестве рабочей силы или сдавало отрасль в аренду частным предприятиям — ив этом случае правитель взимал в качестве оплаты процент продукции. Лесное хозяйство — дереводобыча — было собственностью государства. Существовали большие «национализированные» участки сельского хозяйства, культивируемые либо государственными служащими, либо по системе испольщины; продукция поступала в общественные хлебные амбары. Государство владело прядильными и ткацкими мастерскими, где работали женщины низкого происхождения. Оружейные мастерские и судостроительные верфи были государственной монополией, а суда сдавались в аренду рыболовам и купцам. Иными словами, вездесущее государство не оставляло места частной инициативе.
Столь иерархизированная бюрократия не избежала административной рутины. «Артхашастра» предлагает поставить во главе каждой службы ответственных лиц, которые не допускали бы чрезмерной спекуляции и заботились о том, чтобы служащие не злоупотребляли своей властью; автор добавляет, что чиновники должны часто сменяться и что служащий правительства не может принимать решение без доклада своему начальнику.