В тронный зал ввалился запыхавшийся крестьянин, потный и чумазый. Он сорвал шапку с головы и бросился Ледовласому в ноги.
— Ледовласый, батюшка, помоги, защити! — запричитал он, сгибаясь в низком поклоне.
— Охрютка? Из Широких Ручьёв? — похоже, Вождь знал каждого в своём государстве, пока был трезв. — Встань, у нас тут все равны. Отдышись.
Охрютка встал, часто дыша. В пальцах он беспрестанно теребил шапку, а по чумазому лицу стекали слёзы.
— Ледовласый, батюшка, беда к нам пришла! — продолжил он, снова начиная задыхаться от волнения. — Деревня-то наша… Там ведь энти у нас…
— Тёмные земли у вас недалече, знаю, — произнёс Ледовласый.
— Ой, горе-то какое! Беда! — снова запричитал мужик. — Мёртвые-то в могилах не лежат! Встают ночами! Яшкину корову заели! Старуху Аксинью покусали! Ночами в двери скребут!
— Ну, Герой, вот и дело тебе нашлось, — хмыкнул Вождь. — Зло искоренять.
Глава 20. Возвращение Петуха
И всё-таки, когда доходило до настоящего дела, Лёха был трусоват. Ведь одно дело считать себя Героем, говорить всем, что ты — Герой, пользоваться своим статусом, принимать похвалы и подарки. И совсем другое — по-настоящему быть Героем, когда ты должен лететь навстречу любой угрозе, любой ценой защищая тех, кто не может защитить себя сам.
Лёха всегда пытался увильнуть от работы, если была такая возможность. Но сейчас, на глазах у всего народа, стоя рядом с плачущим крестьянином, он понимал, что ему придётся как минимум согласиться на прогулку в Широкие Ручьи. Да и перед Ледовласым было неудобно, всё-таки, авторитет неоспоримый.
Но всё его нутро вопило, что не надо связываться с ожившими мертвецами. В мире, где есть крысы размером с поросёнка и чёрные приспешники, плюющиеся тьмой, ожившие трупы могут быть куда опаснее, чем в голливудских фильмах.
— Бля, без базару, — скрепя сердце и скрипя зубами, буркнул Паладин.
Радостный Охрютка попытался броситься Герою в ноги, но тот заблаговременно отошёл.
— Молод ты, Герой, неопытен, — произнёс Ледовласый, и Лёха заметил, как боярский клан в синих кимоно возбуждённо зашептался. — Но я тебе помогу. Иди сюда.
Лёха подошёл к трону. Вождь запустил руку за пазуху, вытащил маленький хрустальный сосуд, протянул Герою.
— Используй в самый тёмный час, когда надежды больше нет, — загадочно произнёс он.
Лёха взял шкалик, посмотрел на свет. Внутри плескалась прозрачная жидкость. Перед глазами привычно уже возникло описание от интерфейса.
СПИРТ «РОЯЛЬ»
Уровень предмета: ЭПИЧЕСКИЙ
50/50
Урон:??????
Описание: Лучший образец из тайных лабораторий Ледовласого, единственный экземпляр, достигший крепости в 146 %. Остерегайтесь употреблять внутрь, если вы не обладаете Силой Ледовласого. Эффект не изучен, последствия непредсказуемы.
— Ух, бля, от души, — выдохнул Лёха, с опаской принимая подарок. Пьянка с Вождём научила его осторожности.
Шкалик спирта поместился в карман олимпийки, сел туда как влитой. Лёха не отказался бы еще и от пивка с сигареткой, но подарки, судя по всему, закончились.
— А чё там, это самое, мертвяки? — спросил Паладин. — Как бить-то их?
Крестьянин Охрютка судорожно теребил шапку, глядя то на Вождя, то на Лёху, отчаянно надеясь, что хоть кто-нибудь сможет справиться с его бедой.
— Так, понимаешь… Две тысячи лет не вставали, — ответил Вождь. — Не знает никто.
Лёха опешил на мгновение.
— Вы чё, бля… И вы сидите? Их мочить надо идти!
— Так ты же Герой! — выкрикнул из зала кто-то из бояр.
— Богиня прислала, ты защитишь! — выкрикнул кто-то из горожан.
— Бля… — протянул Лёха. — Вы чё, еп… Серьёзно, бля?!
В понимании Лёхи такие ситуации нужно было разруливать всем миром. Особенно, когда просыпается всякая нечисть, которой не было уже две тысячи лет. А сейчас всё придётся разруливать ему. Он-то пацан нормальный, весовой, авторитетный, но против живых мертвецов одним авторитетом не вывезешь. Все фильмы про зомби-апокалипсис, которые Лёха смотрел, показывали, что выживает обычно какой-нибудь лошпед с парой девок, а матёрые спецназовцы, суровые байкеры и бывшие полицейские оказываются покусаны и сожраны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А ещё из тех фильмов Лёха вспомнил, что лучшим оружием против зомби является помповый дробовик, который можно красиво перезаряжать, как это делал Терминатор.
— Это, бля… — произнёс Лёха. — Валыну бы надо тогда. Огнестрел. Пекаль хотя бы. Но лучше дробаш, с дробашом ваще чётко будет, бля буду.
Ледовласый его явно не понял.
— Ну, бля… — продолжил Паладин. — Пушка, я у тебя видел, матёрая. Беспощадная, бля.
— То, понимаешь, артефакт древний, только мне доступный, — сказал Вождь. — Так что, чем смог, я тебе помог. Такая вот загогулина.
Лёха на мгновение заподозрил Вождя в обмане, хотел уже было подтянуть его за слова, но быстро и благоразумно передумал, поняв, что отжать револьвер у Ледовласого всё равно не получится. Да и с такого авторитета захочешь — не спросишь.
Но всё равно, идти без оружия на подобную миссию — вернейший способ быстро подохнуть. Поэтому Лёха решил ещё немного обнаглеть.
— Это, бля… Тогда хоть дрын какой-нибудь дайте. Меч там, или хотя бы ножик. А то как лошара, бля, без меча.
Из толпы снова выскочил магистр Тинориус.
— Твоё оружие — божественная Сила! — прокудахтал он, костлявым пальцем указывая на Лёху. — Настоящему Герою не нужен ни меч, ни арбалет, а только благословение Богини!
— Слышь, отец, я тебе щас бороду повыдергаю, бля, добазаришься, — пригрозил Лёха, и колдун поспешил скрыться среди своих коллег.
— Тинориус прав, понимаешь, — сказал властитель русаров. — Ты же Богиней избран.
— Ясно, бля, — буркнул Паладин. — Пошли, Охрютка. Или как там тебя. Веди.
Крестьянин, услышав своё имя из уст Героя, подскочил, засобирался, натянул многострадальную шапку, понял, что в присутствии Вождя её лучше снять, снова снял, затрясся, пошёл к выходу, остановился, обернулся, глядя на Лёху. Тот пихнул его в плечо, мол, пошли давай. Все присутствующие провожали их долгими взглядами. Напоследок опять грянули фанфары, а как только они покинули тронный зал, Герой услышал, как началось бурное обсуждение.
— Нам кости перемывают, суки, — буркнул он.
Охрютка подскочил и остановился, испуганно глядя на Паладина.
— Да пошли уже, бля, — Лёхе снова пришлось толкнуть его для ускорения.
Чумазый мужик не вызывал у него никаких эмоций, кроме снисходительного презрения. Будто бы Лёха повстречал похмельного трясущегося бомжа, собирающего у прохожих мелочь на фунфырик боярышника.
— Что за имя дебильное у тебя, Охрютка… — процедил Герой.
— Так же ж с каким уродился! — охотно ответил мужик, но вопрос был скорее риторическим.
— Я бы за такое имя бате точно морду бы набил… — рассудил Лёха.
Они снова шли по бесконечным коридорам, но открывать карту Лёха справедливо опасался, ведь он так и не понял, как её закрывать. Благо, крестьянин уверенно поворачивал в нужных местах, и вскоре они спустились к выходу.
Двор крепости теперь был залит полуденным солнцем, но разительных отличий Лёха не увидел. Точно так же работали люди, тренировались солдаты, развешивали бельё служанки, бегали курьеры. Громадные стены, сложенные из серого камня, нависали, будто скалы, и казались настолько непоколебимыми, что могли бы, наверное, сдержать даже титана.
По утоптанной земле бродили ленивые краснопёрые куры, выискивая еду. Лёха уставился на обглоданную ножку в своей руке и вдруг вспомнил про Петровича.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Бля… — выдохнул он, осознавая, что только что сожрал своего собственного питомца и кореша, пусть даже тот был настоящим петушарой.
Обглоданная кость будто сама вывалилась из его руки и упала в грязь. Лёха почувствовал себя крайне неуютно, будто впорол косяк настолько жёсткий, что весь район теперь будет его обходить как зафоршмаченного. И пусть здесь не было ни пацанов с района, ни тех, кто может за такой косяк спросить, Лёхе всё равно стало не по себе.