Читать интересную книгу Выбор (СИ) - Яфор Анна

Женщина кивнула.

— Да, я пришла сразу, как и обещала тебе.

— Спасибо, — кивнул он, выжидательно глядя на Реховскую.

Та заметила его пристальный взгляд и усмехнулась, заправляя под шапочку выбившуюся на лоб прядь волос.

— Ни о чем другом думать не можешь? Чем она тебя так зацепила?

— Кажется, ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их.

— Должна? — переспросила Карина с улыбкой. — А ты ничего не путаешь? Осмотр был неофициальным, так что формально я ничего не делала. И уж тем более не должна отчитываться.

Это была шутка, разумеется, вот только как раз к шуткам он был сейчас меньше всего расположен.

— Давай по делу.

Женщина помолчала, глядя на него, потом снова хмыкнула.

— Да, здорово тебя зацепило.

— Карина! — это уже начинало надоедать: ее намеки и выводы. Если она и права, в любом случае, это касается только его.

— Ладно, остынь. Все у нее нормально. Ну, насколько я смогла понять без досконального обследования. Но думаю, в нем нет необходимости. В таких вещах я редко ошибаюсь. И потом, она уже рожала.

Павел ошеломленно уставился на коллегу.

— Ты уверена? — и тут же осознав, какую ляпнул глупость, мотнул головой: — Прости. Конечно, уверена. Я просто не понимаю…

Реховская кивнула.

— Вот и я не понимаю. Не будь у нас этого факта, все могло бы оказаться сложнее. А так действительно неясно, из-за чего она решила, что не сможет родить еще раз.

Соболева тоже очень интересовал этот вопрос.

— Я пыталась выяснить у нее, — призналась Карина. — Но она дала понять, что не собирается обсуждать это со мной.

— Ясно… — он очень старался выглядеть как можно более безучастным, но выходило это плохо. Тем более, что слова Реховской его весьма озадачили. Что происходит на самом деле? Если у Ильиной действительно уже есть ребенок, почему она сомневается в своей способности забеременеть снова? Или не есть, а был? А потом что-то случилось, и теперь она попросту боится? Пробовала зачать, но попытки оказались неудачными?

Все это было бы логичным для обычной женщины, но не для претендента на должность заведующего гинекологическим отделением в одной из ведущих клиник города. И здесь вряд ли был бы уместным принцип «сапожник без сапог». Лиза была умной женщиной и талантливым врачом, что делала всю эту ситуацию еще более непонятной.

— Что собираешься делать дальше? — уточнила Карина.

Он покачал головой.

— Пока не знаю. Мне нужно подумать. Спасибо за помощь.

— Да не за что, — женщина поднялась, явно понимая, что на данный момент ее миссия исчерпана. — Обращайся, если что. И да, Ильина ждет тебя в ординаторской. Там сейчас больше никого нет, так что вы сможете спокойно поговорить.

У него внутри царил полнейший хаос, и оставалось лишь надеяться, что это не слишком бросается в глаза со стороны. Павел зашел в кабинет, оценивающим взглядом осматривая сидящую на диванчике женщину. Лиза выглядела собранной и вроде бы спокойной, но он все равно понял, что она испытывала такое же смятение. Но при этом ей удавалось оставаться необыкновенно притягательной. Волосы слегка растрепались, выбиваясь из прически, несколько прядок упало на плечи, глаза потемнели и казались такими глубокими, что одного взгляда было достаточно, чтобы окончательно потерять голову. В нем опять проснулось желание, снова не вовремя и неуместно, но он ничего не мог поделать с собой.

— Что сказала Карина Евгеньевна? — ее голос слегка дрожал. — У меня все в порядке?

— На первый взгляд, да, с вами все хорошо, — подтвердил он.

Женщина неслышно выдохнула, как будто с облегчением, но потом осторожно уточнила:

— У нее не возникло никаких подозрений?

— А должны было возникнуть? — вопросом на вопрос ответил Соболев, внимательно глядя на нее. Он пытался подобрать подходящие слова, чтобы спросить о том, что его волновало и при этом не слишком глубоко влезть в ее душу. — Почему вы не сказали, что у вас уже есть ребенок?

Лиза опустила глаза.

— У меня нет ребенка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Значит, что-то действительно случилось. Он знал, что своими словами, скорее всего, причиняет ей боль, но и не выяснить не мог.

— Простите, если я говорю о неприятных вещах. Но вы ведь понимаете, о чем я. Вы уже рожали, откуда тогда страхи, что это не получится снова? При первых родах были осложнения?

Уголки ее губ приподнялись, но улыбка вышла слабой и горькой.

— Можно и так сказать.

— А точнее? — он слишком близко подошел к ее тайнам, к чему-то такому, что причиняло ей откровенную и глубокую боль. И откуда-то знал наверняка, что после ее слов, после признания, если оно состоится, все изменится. Точно не сможет остаться таким, как прежде.

Лежащие на коленях руки Лиза сжала в замок, так сильно, что костяшки пальцев побелели. А когда заговорила, Павел поразился тому, как устало и потерянно звучал ее голос.

— Я попала в аварию перед самыми родами. Ребенок… — продолжение фразы мужчина, скорее, прочем по едва шевелящимся губам, чем действительно смог расслышать, — ребенка спасти не удалось.

Соболев молча выругался, содрогаясь от услышанного. Будто снова оказался в операционной, как совсем недавно, ощущая собственную беспомощность, от того, что ничем не может помочь.

— Мне жаль…

— Мне тоже, — она была такой бледной и несчастной, что Павел вообще пожалел, что затеял этот разговор. Но, с другой стороны, проблему ведь не решить, не разобравшись в ней.

Лиза какое-то время молчала, а потом пояснила: — Я не решилась спросить у врачей тогда. И потом тоже. Просто не нашла в себе сил для этого разговора. Боялась. И до сих пор боюсь.

Она закрыла глаза, будто погружаясь в свои воспоминания.

— Меня ведь всю беременность уверяли, что все хорошо. Несмотря на… — не договорив, на что именно несмотря, она моргнула и уставилась на Соболева глазами, полными слез. — Только никто не мог предположить, что меня собьет пьяный ублюдок и бросит умирать на трассе. И что, когда я окажусь в больнице, будет уже слишком поздно.

Ему показалось, что волосы на его голове становятся дыбом, а повисшая в кабинете тишина стала поистине зловещей. И раздавшийся в этой тишине звонок телефона был сродни выстрелу, оглушающему, ослепляющему. Сметающему все на своем пути.

Мужчина вздрогнул и ухватился рукой за стул, словно боялся не устоять на ногах. Поднял трубку. Вникнуть в услышанное удалось не сразу.

— Сейчас буду.

Не сводя с него глаз, Лиза поднялась со своего места.

— Что-то случилось?

Павел кивнул.

— Да, срочная операция по скорой. Мне надо идти.

— Конечно, — силясь, она выдавила из себя улыбку. — Спасибо, что выслушали меня.

Он качнул головой. Никаких внятных слов не было. Не сейчас. Ему нужно собраться с мыслями, а уже потом что-то сказать по поводу всего того, что он услышал. Если у него в принципе найдутся хоть какие-то слова.

Поспешил в операционную, приказывая себе думать о предстоящей операции. Только об ней. Не о странном, нелепом, немыслимом совпадении. Это только совпадение. Судьба ни за что не могла сыграть настолько грязную шутку с ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 21

Рабочий день подошел к концу, и в ординаторской никого не осталось. Дежурный врач находился в другом отделении, все остальные разошлись, а Лиза стояла у окна и никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Чай, который она налила после того, как вернулась от Соболева, давно остыл, но так и остался нетронутым. Рядом на блюдечке лежал бутерброд, который по ее просьбе принес из кафе кто-то из коллег. Она даже не помнила, кого именно попросила об этом. Откусила кусочек и отложила, потому что не только не было аппетита, но и вкуса она практически не различала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мысли не давали ни успокоиться, ни сосредоточиться на чем-то другом. Она вообще с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться, но к горлу все равно подступал горьковатый, колючий ком, который мешал нормально дышать. Хотя плакать о том, что сделано, не стоит. Даже если бы ей вдруг предоставился случай начать все сначала, она поступила бы так же. Поэтому не о чем жалеть.