смеётся. С придыханием. Мужчины мотают головой, слыша её. Их взгляды впиваются в неё.
— Ты никогда не реагируешь так, как я ожидаю. Мне это нравится.
Она хлопает руками, придвигаясь настолько ближе, что наши тела едва ли не прижимаются друг к другу.
— Я не смогла ничего узнать о стрелах из Седира.
По её тону я могу сказать, что её это раздражает. Она не часто слышит слово «нет».
— Я узнала о копьях из Седира, дротиках, но ничего о стрелах.
— Вен… Эм, ебать, — я запрокидываю голову, так чтобы видеть её лицо.
— Это я люблю, — со смехом говорит она.
Она вздыхает в ответ на мой смущённый взгляд.
— Я выведала название оружейного магазина, который продаёт другое оружие из Седира. Думаю, это лучший вариант. Он называется «Джазирс». Он находится там, где Первый Сектор переходит в Шестой.
Это не совсем то, на что я рассчитывала, но это не очередной тупик, к которым я уже привыкла.
— Спасибо, — говорю я и извлекаю четыре монеты.
— Всегда пожалуйста. Я сообщу тебе, если попадётся что-нибудь ещё, — говорит она.
Монеты исчезают в её кулаке. Она не уходит, как я ожидала, а остается рядом со мной. Я позволяю своим глазам блуждать по зданию передо мной.
— На что похож дом шлюх изнутри? — спрашиваю я.
Она снова смеётся.
— Ты имеешь в виду бордель? — долгое время она смотрит на меня. — Знаешь что? Пойдём со мной. Я покажу тебе, хотя бы для того, чтобы увидеть твоё девственное выражение лица.
— Эм… а это безопасно? — спрашиваю я.
— Вполне. Хотя я не знаю, почему ты беспокоишься.
Любопытство побеждает осторожность. Я следую за ней через толпу, которая расступается перед ней. Вернее, она останавливает мужчин на их пути, облегчая проход. Когда я рядом с ней, получается идти значительно быстрее. Похоть здесь выше страха.
Мы проходим через вход в здание, и я чувствую, что мои глаза пытаются покинуть свои глазницы. Повсюду голые женщины. Пятеро из них стоят в ряд, а мужчина ходит взад-вперёд перед ними. Я отвожу глаза и сосредотачиваюсь на лестнице, но и там есть несколько женщин.
— Твои щёки ярко-красные, — хихикая, шепчет мне она на ухо. — Я покажу тебе мою комнату.
Что угодно, лишь бы уйти от всей этой наготы. Она тянет меня вверх по нескольким лестничным пролетам в верхнюю комнату, в которой я видела её танцующей.
— Ты лучшая… эм, шлюха? — спрашиваю я.
Она опускает голову и идёт к своему гардеробу.
— Я наслаждаюсь тем, что делаю. Ты, вероятно, видела тех, кому это не нравится?
Она поворачивается, чтобы удостовериться, что я понимаю, прежде чем продолжает:
— Обычно они находятся в самом низу.
Мой шок от того, что было на нижнем этаже, прошёл настолько, что я поняла, на что смотрю.
Я встала и приблизилась к её гардеробу.
— У тебя так много одежды, — говорю я.
Я тянусь, желая прикоснуться к ткани, но потом вспоминаю, что она делала в ней, и отдёргиваю руку.
Она смотрит на меня.
— Она прекрасна, не правда ли? И кое-что необычайно дорогое, — она растягивает последнее слово и хихикает. — Прямо как я.
— Ты уже решила, на что потратишь семь золотых?
Она смеется.
— Четыре золотых. Остальные я уже потратила.
Она не поблагодарила меня за дополнительную монету.
— Со всеми деньгами, которые ты потратила на эту одежду, ты могла бы уйти из борделя, — говорю я, намекая ещё раз.
Она пожимает плечами.
— Я же сказала тебе. Мне это нравится. В отличие от других, — она становится серьёзной. — Я не согласна с тем, что людей нужно принуждать к этой жизни. Или к любой другой жизни. Там, внизу, есть девушки, которые убили бы за то, что есть у тебя. Твои боевые навыки.
Я прерываю осмотр одежды от её слов.
— Почему они не учатся? — спрашиваю я.
Я осматриваю остальной её гардероб. Чёрная ткань в нём отсутствует, остальное либо слишком плотное, либо слишком тонкое. Я отрицаю лёгкость, которая наполняет меня вместе с открытием. Конечно, это не облегчение.
Она фыркает.
— Где бы они этому научились? И как бы заплатили за это? Эти девушки не зарабатывают деньги, потому что им не нравится то, что они делают. И только те, кто хочет переспать с кем-то против желания этого человека, будут нанимать их. Для многих это короткая жизнь.
Я в ужасе смотрю на неё.
— Это… чудовищно.
Она несколько раз моргает, проясняя затуманенные глаза, и поворачивается, чтобы захлопнуть дверцы шкафа.
— У тебя нет ничего чёрного, — говорю я.
Я задерживаю дыхание в ожидании её ответа. Она качает головой.
— Нет. Мне не идёт чёрный цвет. Однако ты прекрасно выглядишь в чёрном. Это ещё больше подчеркнёт голубой оттенок твоих глаз.
Будь проклята моя совесть. Я не могу от неё отделаться.
— Я думала о том, чтобы купить платье, — я подхожу к её гардеробу и снова открываю его. — Мне нужен материал примерно в два раза толще, чем этот. И, если ты говоришь, что мне подойдёт чёрное, то, полагаю, оно должно быть чёрным, — говорю я.
В этом нет никаких сомнений. Я определённо чувствую облегчение и даже счастье, когда она качает головой.
— Я не знаю, где ты рассчитываешь это найти. Если бы такое платье существовало, я бы приобрела его. Советую выбрать более тонкий материал. Мужчинам он нравится, потому что он не прочный и легко рвётся, — признается она с волчьей улыбкой.
Я прочищаю горло.
— Я буду иметь это в виду. Спасибо, что показала мне свой… дом, — говорю я, отступая к двери.
— Ох, вероятно, это я должна благодарить тебя, Мороз. Ты просто сотворила чудеса с моей репутацией, — она ухмыляется мне.
Я ломаю голову над её словами, но не могу понять их смысл.
— И, кстати, я Уиллоу, — говорит она, прямо перед тем, как я закрываю дверь.
Вырвавшись из потока обнажённых женщин и развратных мужчин, я пробираюсь наружу. В поле зрения появляется чёрная макушка Алзоны, и я пробиваюсь к ней.
— Что с тобой случилось? Ты бледная, — спрашивает Осколок.
Я качаю головой. Никто не узнает о моём визите в бордель.
ГЛАВА 7
Кулак врезается в камень рядом с моей головой. Я перекатываюсь под рукой и бью ладонью в бок мужчины. Ребро ломается, и я знаю, что выиграю. Конечно же, вскоре после этого мужчина колеблется. Я держу его в удушающем захвате, пока он теряет сознание.
Я выхожу, отмахиваясь от руки Греха, когда он пытается коснуться моей поясницы.
— Не трогай то, что не можешь себе позволить, — говорю я, не сбавляя шага.