Читать интересную книгу Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

ска, и они не менее важны для этого стиля, чем задающие отвязный бит «ударники» или звезды-вокалисты. Духовая секция всегда делал уникальным ямайское прочтение джаза и придавала ска особенное настроение, будь это биг-бэндовые аранжировки «скачущей» мелодии или же экспрессивные соло ведущих инструменталов.

Другое важное изменение в ска пришло от клавишных (пианино). Вместо того чтобы играть сквозной ритм левой рукой и дискантовые аккорды правой (как, например, в Jeannie Is Back или Easy Snappin), пианисты стали играть аккорды обеими руками на самых верхних октавах (послушайте на YouTube вещицу Rain Or Shine Дона Драммонда или El Pussy Cat от The Skatalites, чтобы понять). Гладстон Андерсон (Глэдди), сессионный музыкант и постоянный член команды Дюка Рейда, был одним из самых заметных исполнителей, разрабатывавших этот стиль.

Андерсон родился на окраине Кингстона в 1934 году. Его отец был инженером железной дороги, а мать сидела дома. Брат его матери, известный клавишник Обри Адамс, научил юного Глэдди играть на семейном пианино. Обри поехал в Панаму, когда Глэдди был подростком, но вернулся на Ямайку, чтобы играть на органе. Так вышло, что он как раз попал на самые первые сессии звукозаписи Дюка Рейда и Коксона; Обри и представил в те дни юного Глэдди Дюку.

«Я начинал у Дюка Рейда примерно в середине пятидесятых. Мой дядя играл на органе, и многие клавишники подменяли его в его отсутствие, но я всегда должен был быть на месте, чтобы держать ритм. В те времена мы играли сентиментальные мелодии, ритм-энд-блюз и рок-н-ролл».

В качестве сессионного музыканта Глэдди смог убыстрить темп ска.

«Когда наступили шестидесятые, это звучание пришло ко мне и изменило ритм; я играл ритм, бас и высокие частоты [на фортепиано]. Мы играли ритм в студии [Tear Up] с Доном Драммондом, и я играл ритм-энд-блюз, но то, что я играл левой рукой, входило в конфликт с басом [низкие ноты клавишных], и все сказали, что я должен играть ритм обеими руками, вместо того чтобы играть, как принято в стиле рок-н-ролл. Поэтому я и стал играть обеими руками на верхней октаве, и все изменилось – все зазвучало чуть быстрее».

Пока музыканты экспериментировали в различных стилях, владельцы саунд-систем и музыкальные продюсеры боролись за первенство на музыкальном рынке. Когда Принц Бастер ушел от Коксона, он забрал с собой и Мачуки. Коксону пришлось опираться на диджея из второго эшелона, а в некоторые моменты на начальника охраны Ститта (он же Уинстон Спарк), чья грубость и привычка сопровождать крик ужасными гримасами наградила его прозвищем «Урод» (The Ugly One). Но если Коксон был удивлен, что система Бастера Voice Of The People составила серьезную конкуренцию его собственной, то серия отменных ска-хитов, с которыми Бастер вышел на рынок, вероятно, повергла его в прах.

«Что до Принца Бастера, то, когда он начинал свои сессии, я помогал ему с песней They Got To Go. Я записал Shake A Leg, Монти Моррис записал Humpty Dumpty, а Базиль Гэббидон сделал War Paint. Вообще, Бастер сделал около тринадцати хитовых песен в те дни. Одну испорченную песню он отдал Дюку – Let George Do It Рико Родригеса [ее ошибочно приписывают Дону Драммонду]. Звукоинженер не смог хорошо взять бас, поэтому в басах оставался только большой барабан. Там весь бас дает нога Драмбаго, но все равно по продажам это был хит номер один», – говорит Деррик Морган.

Уход Бастера оставил прореху в лагере Коксона. В качестве замены ему он в конце концов остановился на маленьком шустром молодце по имени Ли Перри. «Маленький Ли», как его тогда все и звали, родился в местечке Кендал в 1938 году и был записан в документах как Рейнфорд Хью Перри. Детство его прошло на краю плантации сахарного тростника, но он смог избежать этой адовой работы, став чемпионом по танцам. Парень удивлял ауди торию своими дикими танцами в стиле «янки» и mashed potato (более поздний аналог твиста, в буквальном переводе – «картофельное пюре»); впоследствии (пикантная деталь) он стал победителем турнира по домино. В 1950-х годах Перри был дорожным рабочим – тогда как раз была принята программа развития туризма района Негрил, и дороги были нужны; он женился на женщине индийского происхождения из городка Литтл-Лондон, но их отношения продлились недолго, и вскоре Перри сильно заскучал. Он уже писал песни и мечтал стать известным певцом. Поэтому, когда в начале шестидесятых «божественные голоса» шепнули ему: «Иди в Кингстон», этот несомненно глубо ко духовный человек прислушался к призыву, нашел Дюка Рейда и предложил ему свои услуги. Однако Рейд отказался записывать Перри, но позволил Стренжеру Коулу использовать тексты странного парня без его разрешения. А Перри в 1961-м стал работать на Коксона.

«Они с Дюком немного повздорили на студии Federal из-за песни, по поводу которой Перри утверждал, что это его текст. Я понял, что его здесь числом задавят, поэтому и забрал парня из всей этой заварухи. Он рассказал мне, откуда он, мы поговорили, и я устроил его к себе. Это было больше похоже на работу подручного, потому что мы ездили по городам и весям, а он был на побегушках. Но в итоге мы придумали и записали с ним первую песню, Chicken Scratch. Я бы сказал, что примерно через два месяца мы начали его записывать», – вспоминал Коксон.

Ли Перри вдохновился мелодией в стиле буги Джимми Маккраклина Let’s Do It (The Chicken Scratch), которая отсылала к народным танцам, и записал песню как эксклюзивный ацетат для саунд-системы Downbeat Додда Коксона. Она так и не вышла в виде полноценного сингла, но наградила Перри одним из самых долгоживущих его прозвищ: Scratch («Царапина»). «Я никогда не воспринимал эту песенку всерьез, но люди думали, что я с этого начал, и ко мне прилипло это Scratch», – говорит Перри.

Хотя Перри вскоре запишет около десятка мелодий для Додда и будет играть в студии на перкуссии, его обязанности в то время носили более приземленный характер. Он отвечал за провода и электричество, был демон стратором дисков, но самое главное – в его задачу входило наблюдение за другими саунд-системами (то, чем раньше у Коксона занимался Принц Бастер). Кстати, именно по поручению Коксона Перри стал поддевать Бастера. Например, он был соавтором популярной песенки, высмеивающей Принца Бастера, которую исполнил Делрой Уилсон, подписавший контракт с Коксоном в 1961 году в нежном возрасте тринадцат лет, когда еще ходил в школу Boy’s Town Primary. Против Бастера были направлены песни I Shall Not Remove, Spit In The Sky и Joe Liges — последняя была пародией на песню Бастера One