— Бесподобно! — воскликнула Дарсия. — Давайте присядем в тени деревьев.
Лакей расстелил на траве два пледа, а Дарсия принялась распаковывать корзину. Граф уселся на плед и стал смотреть на нее.
— Ваша посетительница недолго пробыла у вас, — как бы между прочим отметила Дарсия, доставая серебряные мисочки с крышками, в которые нанятый маркизой в Лондоне французский повар положил экзотические деликатесы.
— Дама, о которой вы говорите, спешила, — ответил граф.
После небольшой паузы он спросил:
— Почему вы не хотели, чтобы вас кто-нибудь увидел?
— У меня есть причины не желать, чтобы кому-то стало известно, чем я занимаюсь.
— Это не ответ. Почему вам надо окружать себя такой таинственностью? Поймите, я даже не знаю вашего имени?
— Я уже говорила, что вы можете называть меня Дарсией.
— Ну хорошо, а если, предположим, мне надо будет вам написать?
— Вы знаете, где находится мой коттедж.
— Не похоже, чтобы этот коттедж был вашим домом, — заметил граф. — Я видел там весьма милые вещицы, но не могу представить в нем вас.
— Не понимаю, почему вас это настолько волнует.
— Если вы решили заинтриговать меня, чтобы заставить самому выяснить, кто вы такая и почему приехали ко мне, то, должен вам сказать, вы почти этого добились.
— Если вы пытаетесь подловить меня или заставить произнести какое-то признание, — сказала Дарсия, — то давайте, пожалуйста, сначала поедим. Быть может, тогда я буду более сообразительна, чем сейчас.
— Я всегда считал вас очень сообразительной! — вспыхнул граф.
Дарсия рассмеялась и протянула ему паштет.
— Думаю, мне не следует удивляться, что ваше поразительное чувство гармонии проявилось и в выборе блюд.
— Надеюсь, что и вино выбрано правильно, — ответила Дарсия. — Считается, что женщины прискорбно невежественны во всем, что касается напитков.
Граф посмотрел на бутылку вина, стоявшую в серебряном ведерке со льдом, которое лакей принес и поставил перед ними, пока они беседовали. Он плеснул немного в бокал, сделал маленький глоток и сказал:
— Превосходное вино. Позвольте заметить, я был уверен, Дарсия, что таковым оно и окажется, хотя вы и напускали на себя притворную скромность.
Дарсия обратила внимание, что он назвал ее по имени, но вида не подала. Граф наполнил оба бокала, поднял свой и произнес:
— За ту, которая пытается быть подобной сфинксу, но выглядит богиней с Олимпа.
Он отпил немного вина.
— Божественный нектар!
— Богиня с Олимпа? — с сомнением в голосе произнесла Дарсия. — Хотелось бы мне, чтобы это было так, но единственные богини, которые вас интересуют, вероятно, найдут свое место на стенах вашего дома.
— Кажется, вы не случайно заговорили об этом. Вы что-то хотите предложить?
Дарсия улыбнулась:
— Ваши слова навели меня на мысль, что в вашей просторной гостиной не хватает богини.
— Какой же? — взволнованно спросил граф.
— Я полагаю, что на большую стену хорошо бы повесить картину Луи Мишеля ван Лу «Венера, Меркурий и Купидон».
Какое-то время он недоверчиво смотрел на нее. Затем быстро, почти скороговоркой, сказал:
— Вы говорите мне об этом, потому что могли бы помочь приобрести эту картину?
— Если бы она вам понравилась.
— Если бы она мне понравилась! — повторил граф. — Это картина, о которой я всегда мечтал.
Но я даже не имею представления, где она может быть или кому принадлежит.
— Цветовая гамма картины, по-моему, как нельзя лучше подходит для этой комнаты. Розово-белое тело Венеры восхитительно оттеняется более смуглым торсом Меркурия, а Купидон у него на коленях придает композиции завершенность.
— Когда-то я видел репродукцию этой картины, но не очень хорошую.
— Я уверена, она послужит центром всего интерьера комнаты.
Граф поднялся, и Дарсия поняла, что мысленно он уже видит свою гостиную с картиной ван Лу на стене.
— Когда я смогу получить эту картину?
— Вы уверены, что хотите ее приобрести?
— Неужели это вы задаете мне такой глупый вопрос? Вы знаете, что я хочу приобрести ее сразу же, как вы привезете ее. Или, может быть, вы предпочтете, чтобы я сам приехал за ней?
— Вами руководит вежливость или любопытство? — задала ему вопрос Дарсия.
В ответ граф расхохотался:
— Признаюсь, я подумал, что это может помочь мне узнать, где же находится ваша сокровищница. Я прекрасно понимаю, что «Венера, Меркурий и Купидон» слишком велика для того маленького коттеджа в Летти-Грин, который якобы принадлежит вам.
— Я привезу вам картину завтра, — пообещала Дарсия. — Или вам это неудобно? Тогда, может быть, в какой-то другой день на этой неделе?
Возникла пауза. Дарсия знала, о чем думает граф: леди Каролина наверняка рассчитывает задержать его в Лондоне и на следующий день. Наконец он принял решение:
— Я вернусь завтра в полдень.
— Я позабочусь, чтобы картина была у вас к этому времени, — пообещала Дарсия.
— А вы сами приедете?
— Не уверена, — ответила она. — Для меня это может быть сложно.
— Что вы подразумеваете под словом «сложно»? — поинтересовался граф. — Кто еще распоряжается вашим временем?
— У вас нет права задавать такие вопросы.
— Поскольку вы проявляете определенный интерес к моему дому, вам придется ответить, — сказал граф. — И раз уж вы снова приехали, я бы хотел, чтобы вы ясно себе представляли, что я не успокоюсь, купив одну картину, мне нужно их намного больше.
— И сколько же?
— Я жду, что вы мне скажете это.
— Знаете, мне придется быть очень осторожной, а то вы опять вообразите, что я собираюсь отнять у вас ваш дом, — поддразнила его Дарсия.
— В день нашей первой встречи я был ужасно невежлив, — согласился граф. — Трудно объяснить, почему я неожиданно испугался вас, вашей интуиции, если это можно так назвать.
Дарсия не ответила, занятая едой.
— Ну вот, — продолжал граф, как бы подыскивая слова, — вы с убийственной точностью высказываете идеи, которые я еще сам для себя четко не определил. Разве может быть что-то лучше такого взаимопонимания?
От этих слов сердце Дарсии забилось быстрее. Но, стараясь ничем не выдать себя, она сказала:
— Я не хочу навязываться вам, милорд, но… Она замолчала, и граф нетерпеливо сказал:
— Хотелось бы, чтобы вы закончили свою мысль.
— …Но ваш дом, — тихо сказала Дарсия, — представляется мне столь великолепным, столь гармоничным и вдохновляющим, что хочу помочь вам сделать его совершенным, как он того заслуживает.
— Таким он и будет, — с уверенностью сказал граф. — Но, пожалуйста, поймите меня правильно: вы нужны мне! Порой я начинаю думать, что ничего не смогу сделать без вас.