— Что случилось, милочка? — Из соседней комнаты вышла хозяйка трактира. — Он был с тобой груб? Должно быть, говорил тебе непристойности? Не обращай на это внимания. Мужчины вечно говорят не подумав. Тебе надо научиться пользоваться его хорошим настроением в своих целях. Тебе ничего не стоит этого добиться. Я вижу, как он на тебя смотрит. Ты ему очень дорога, поверь мне.
Джудит с трудом изобразила на лице улыбку.
— Мне надо идти, — проговорила она. Внезапно ей в голову пришла одна мысль. — Можете принести мне бумагу, ручку и чернила?
Некоторое время супруги молча взирали на нее, потом трактирщик, который первым пришел в себя, зашел за стойку и достал для нее все необходимое.
«Я теряю драгоценное время», — про себя думала Джудит, и сердце у нее сжималось от страха. Он может вернуться в любой момент, и тогда не избежать объяснений. Она не сможет вынести этого. Она скорее умрет, чем посмотрит ему в глаза. Джудит быстро нацарапала несколько строчек, немного подумала и, склонив голову над бумагой, приписала еще одну фразу. Подписавшись именем Клер, она промокнула бумагу и сложила лист вчетверо.
— Сможете передать это мистеру Бедарду, когда он вернется? — попросила она супругов.
— Я обязательно передам ему, мэм, — пообещал трактирщик, когда Джудит взялась за ручку саквояжа. — Подождите, я пошлю мальчика из конюшни помочь вам донести вещи.
— У меня нет денег, чтобы заплатить ему, — покраснев, призналась Джудит.
Хозяйка возмущенно прищелкнула языком.
— Господь с тобой, милая, мы запишем это на его счет. За то, что он так напугал тебя, я бы с удовольствием огрела его сковородой по башке.
Еще несколько драгоценных минут было потеряно, пока конюший собирался, но вот уже Джудит шла по направлению к почтовой станции, низко наклонив голову, на которой красовалась новая шляпка. Она молила Бога, чтобы не наткнуться сейчас на Ральфа.
И все же спустя полчаса, сидя в почтовом экипаже, совсем другом, с другим кучером и незнакомыми пассажирами, Джудит прижалась лицом к стеклу в надежде увидеть его. Ее слегка мутило. С новой силой возобновилась вчерашняя головная боль, и Джудит чувствовала себя ужасно подавленной. Если это не самое настоящее отчаяние, то что же тогда?
* * *
Рэнналф вернулся минут через сорок, сумев договориться о найме довольно приличной кареты и двух лошадей за баснословные деньги. В течение часа карету обещали подать к трактиру. Это значит, что у них будет время позавтракать. Рэнналф снова чувствовал волчий аппетит. Оставалось только надеяться, что он не застанет Клер по-прежнему в постели: привычное желание давало о себе знать, а Клер выглядела очень маняще, когда он оставил ее полчаса назад.
Перепрыгивая через две ступеньки, он взлетел на второй этаж и распахнул дверь в номер. Кровать была пуста. Не было Клер и за ширмой. Рэнналф заглянул в кабинет, но и там ее не оказалось. Черт побери, ей не хватило терпения его дождаться, и она спустилась завтракать одна! Но не успел Рэнналф выйти на лестничную площадку, как остановился, сраженный внезапной догадкой. Нахмурившись, он вернулся обратно в номер. Войдя в спальню, огляделся.
Ничего. Ни одежды, ни шпилек, ни ридикюля, ни саквояжа. Руки сами собой сжались в кулаки, волна гнева окатила его с ног до головы. Глупо было притворяться, что он ничего не понял. Она ускользнула, бросила его. Без единого слова. У нее даже не хватило смелости сказать ему, что она уезжает.
Спустившись по лестнице, он столкнулся лицом к лицу с трактирщиком и его женой. Пожилой мужчина смотрел на него с откровенным состраданием, его жена — с поджатыми губами и злым взглядом.
— Полагаю, — сквозь зубы процедил Рэнналф, — она уехала в почтовом экипаже.
— Испугалась, — сказал трактирщик. — Обычно для молодой жены. Многие из них так себя ведут, пока хорошенько их не объездишь.
— Женщины тебе не лошади, — гневно перебила его жена. — Думается мне, вы наговорили ей гадостей. Надеюсь только, что не побили ее. — Глаза пожилой женщины сузились.
— Я не трогал ее, — ответил Ральф, поразившись, что ему приходится оправдываться перед слугами.
— В таком случае вам лучше догнать почтовый экипаж и извиниться, — посоветовала хозяйка. — Только не вздумайте ругать ее. Скажите ей, что вы раскаиваетесь в своих словах, и пообещайте вести себя уважительно всю оставшуюся жизнь.
— Я так и поступлю, — ответил Рэнналф, чувствуя себя ужасно глупо и одновременно страшно разозлившись. Она даже не удосужилась...
— Она оставила вам записку, — сказал трактирщик, мотнув головой в сторону барной стойки.
Посмотрев в указанном направлении, Рэнналф увидел сложенный лист бумаги на деревянной панели. В несколько шагов преодолев отделявшее его от стойки расстояние, он взял записку и развернул ее.
«Я не могу поехать с тобой, — начал он читать, — прости, что не набралась смелости сказать тебе это в лицо. Ты был прав: у меня кое-кто есть. С уважением, Клер».
Слова «кое-кто есть» были трижды подчеркнуты.
Оказывается, он занимался сексом с чужой любовницей? Рэнналф покивал головой с ироничной усмешкой на губах. С его стороны наивно было полагать, что женщина с ее внешностью и ее профессии не пользуется покровительством какого-нибудь богатого мужчины. Смяв в кулаке записку, он сунул ее в карман плаща.
— Вам понадобится ваша лошадь, сэр, — сказал подошедший трактирщик, — чтобы догнать ее.
К черту все, он хочет позавтракать!
— Да, конечно, — ответил он вместо этого, — я поеду.
— Лошадь уже оседлана, — продолжал трактирщик. — Когда молодая леди уехала, я взял на себя смелость...
— Да-да, — поспешно ответил Рэнналф, — дайте мне счет, и я немедленно отправлюсь в дорогу.
— Она ведь стала вашей женой всего две ночи назад, — вставила хозяйка. — Я поменяла постельное белье, сэр, как вы, наверное, заметили. Вам же не хотелось ложиться вчера на запачканные кровью простыни?
Стоя к ней спиной, Рэнналф открыл кошелек и внимательно изучал счет. На мгновение он как будто окаменел.
— Да, я заметил. — Он отсчитал нужную сумму и добавил внушительные чаевые. — Спасибо.
Через несколько минут он уже удалялся от трактира верхом на лошади, по мнению хозяев, направляясь на поиски жены-беглянки. По дороге он вспоминал все известные ему ругательства.
— Черт бы ее побрал, — наконец произнес он вслух, — эта девчонка оказалась девственницей.
* * *
Когда на следующий день Джудит вышла из экипажа в деревушке Кеннон графства Лестершир, она ничуть не удивилась, обнаружив, что из Харвуд-Грейндж никого не послали ей навстречу. Ни коляски, ни двуколки, ни даже слуги не было видно. Ей сообщили, что дом находится в трех милях от деревушки и надежного места для того, чтобы оставить саквояж, не существует. Пришлось брать его с собой.