не сдам. Испытываю необычайное облегчение.
– Такая заучка, как ты, не могла не сдать, – влезла в разговор пробегающая мимо Хелен.
Пенелопа не обратила на неё никакого внимания.
– Жутко устал, – ответил ей Юлиан. – Я бы лучше отдохнул.
– Такая прекрасная погода, а ты хочешь сидеть дома? Не понимаю тебя, Юлиан Мерлин…
Он и сам себя не понимал. Так долго ждал лета, но по его наступлении отказался пользоваться всеми его преимуществами.
– Может, Хелен согласится, – пожала плечами Пенелопа и окинула взглядом холл корпуса в её поисках.
Но обнаружила не то, что хотела – возле дверей стоял тучный и рассерженный Моритц Лютнер. Одно его присутствие портило всю атмосферу – нагнетало негатива и лишало мир естественных красок.
Пенелопа остановилась и застыла на месте.
– Я не хочу туда идти, – не поворачивая головы, произнесла она.
– Он твой отец, Пенелопа, – ответил Юлиан.
Он понимал её чувства не хуже, чем она сама.
– Пусть проваливает.
– Рано или поздно это должно было случиться.
Некоторые вещи неизбежны.
Пенелопа повернулась к Юлиану и долго рассматривала его глаза. Она искала в них поддержки, и Юлиан старался дать то, что ей нужно. Возможно, не был знатоком в этом деле, но ничего другого не оставалось.
Однажды он и сам поговорит с герром Лютнером. Когда-то, а не сейчас.
– Обещаю, я вернусь к тебе, – сказала Пенелопа и сделала несколько робких шагов вперёд.
Юлиан проводил её взглядом. Он чувствовал, что отправляет её на добровольное бичевание, и не мог остановить, потому что это не имело бы смысла. Несмотря на весь страх, герр Лютнер оставался её отцом, а значит, он не станет причинять ей зла.
Юлиану хотелось в это верить. Но верилось с трудом.
Он стоял посреди холла, не обращая внимания на прохожий поток студентов – их было так много, словно они все сдавали экзамен в один день. Юлиан старался читать слова Лютнера по губам, но не удавалось. Закончилось всё тем, что Моритц и вовсе схватил Пенелопу за руку и вытащил наружу.
Юлиан пожалел, что не обладает способностью видеть через стены. Вместо этого ему приходилось додумывать самому, избегая домыслов о самом худшем.
Напряжённость развеял медленно и неуверенно подошедший Йохан Эриксен – человек, с которым Юлиан рассорился несколько недель назад, но из-за чрезмерной загруженности так и не успел помириться.
– Привет, Юлиан, – робко произнёс Йохан, не осмелившись посмотреть в глаза бывшего друга.
– Здравствуй, Йохан.
Юлиан чувствовал, как Эриксен стесняется. Ему было знакомо это ощущение – ещё недавно он и сам растерялся, объясняясь с Магдаленой.
– Ты снова с Пенелопой? – выпалил наконец Йохан.
Юлиан надеялся, что это так, потому что Моритц Лютнер был готов разрушить все планы.
– Полагаю, что да.
Йохан нервно задёргался. Ему следовало поработать над коммуникацией, в чём явно мог бы помочь Гарет.
– А Магдалена? Что с ней?
Юлиану было неловко. Йохан ждал от него чего-то, но Мерлин вряд ли был способен подарить ему надежду. Или мог?
– Наши дороги разошлись.
– Хочешь сказать, что она теперь свободна?
Вероятность того, что она за пару дней нашла себе нового парня, была миниальной.
– Свободна, – кивнул Юлиан.
Казалось, с плеч Йохана спустился тот самый груз, что сковывал его. Юлиану было жаль Йохана – его взгляд, полный надежды и неуверенности так и просил о помощи. Окажется ли Юлиан подлецом, если совершит ложь во благо?
– Выходит, ты и впрямь её не любил?
Юлиан посмотрел в глаза Йохана. Тот не отвёл взгляда, несмотря на то, что далось ему это с трудом. Йохан скрывал ненависть, и направлена она была отнюдь не в сторону Юлиана, а в отношении несправедливой судьбы, напрасно заставившей Йохана любить безответно.
– Я расстался с ней, потому что понял, что был не прав перед тобой, – Юлиан почти сразу пожалел о сказанном, но обратной дороги уже не было. – С её помощью я заполнил пустоту, но тогда я не мог понять, что она значит для тебя. Прости, Йохан.
Юлиан лгал. Он делал это неумышленно, полагая, что тем самым спасает дружбу. Которой, несмотря на всё, дорожил.
– Никогда не поздно одуматься.
– Магдалена тоже меня не любила. Я чувствовал это, поэтому даже не пытался её удержать. Полагаю, что ты – тот, кто ей нужен. Думаю, она пожалела о том, что когда-то отказала тебе.
Глаза Йохана пропитались надеждой. Юлиану было стыдно смотреть в них, потому что всё сказанное им не имело ничего общего с правдой. Но это могло придать уверенности Йохану, при помощи которой он сможет сделать шаг на пути к своему счастью. Шансы были мизерными, но никогда не равнялись нулю.
– Почему ты так думаешь? – спросил Йохан.
Юлиан не хотел отвечать, потому что ложь давалась ему с трудом.
– Она слишком часто вспоминала о тебе. Так часто, что я начинал ревновать. Тебе стоит встретиться с ней. Уверен, у тебя всё получится, Йохан.
Юлиану искренне хотелось, чтобы у него всё получилось. Но вера порой оказывается слепа и загоняет лишь в угол. Сам того не замечая, Юлиан мог запустить своей ложью целую череду катастрофических событий, которая усугубит и без того напряжённую атмосферу.
– Спасибо тебе, Юлиан, – протянул руку Йохан. – Надеюсь, мы навсегда забудем о наших разногласиях.
Ладонь Йохана была мокрой – бедняга вспотел от волнения. Юлиан тоже надеялся, что они больше никогда не вернутся к этому разговору. Но предчувствие подсказывало, что он сделал только хуже. Как всегда.
Йохан удалился, оставив Юлиана в отвратительном расположении духа. Стараясь быть хорошим, он вновь промахнулся. Не зря говорит, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Порой проще не вмешиваться в естественный ход вещей, оставляя контроль судьбе, которой всегда виднее.
Но жалеть было поздно. Выбросив из головы дурные мысли, Юлиан покинул корпус и принялся разыскивать Пенелопу.
Она сидела на лавочке под самым большим деревом – совсем одна. Похоже, разговор с отцом был совсем недолгим, потому что после её ухода прошло не больше десяти минут. Несмотря на то, что Пенелопа пыталась сохранять спокойствие, она еле сдерживала свои слёзы.
Юлиан филигранно, дабы не потревожить её покой, присел рядом и спросил:
– Как всё прошло?
Возможно, вопрос были лишним, потому что по внешнему виду и без этого было понятно, что ничего хорошего не произошло.
– Лучше, чем я думала. Сначала казалось, что он силой заберёт меня домой и посадит под замок, но он был несколько… Вежливее.
Юлиан рассчитывал примерно на то же самое, поэтому мог выдохнуть с облегчением.
– Что он сказал?
– Дал мне неделю на раздумья. Сказал, что после обратной