У края двора лошадь заржала тревожно и прянула. Оба князя смотрели, как солдат, державший её под уздцы, успокаивал её, Огама спрашивал себя в своём самом потаенном сердце, должен ли будет он, после того как устранит Ёси, а затем, даже не икнув, Нобусаду, всех остальных Торанага и их союзников, и станет сёгуном, должен ли будет он тогда унаследовать и эту принцессу императорской семьи. У меня никакая женщина проблемой не станет, она будет метать сыновей так быстро, что даже боги улыбнутся.
— Так в чем же заключается ваше предложение? — спросил он. Голова у него кружилась от чудесных преимуществ, которые может открыть для него временный союз.
— Мы заключаем тайное соглашение с сегодняшнего дня объединить силы, влияние и сообща выработать планы, в первую очередь, следующие: первый, раздавить сиси, второй, нейтрализовать Андзё и Сандзиро, правителя Сацумы, третий, внезапно напасть на Тосу. Как только Андзё умрет или уйдет в отставку, я предложу вас старейшиной вместо него и гарантирую ваше назначение. Одновременно с этим подаст в отставку Зукумура, и его место займет другой, чью кандидатуру мы согласуем заранее. Три к двум. Тояму я оставлю, Адати будет заменен тем, кого вы назначите. Я голосую за то, чтобы вас избрали главой Совета.
— В чине тайро.
— Быть главным министром Совета старейшин — этого достаточно.
— Возможно, и нет. В обмен на что?
— С сегодняшнего дня Тоса и Сацума рассматриваются как враги. Мы выделим все необходимые войска для совместного внезапного нападения на Тосу сразу же, как только настанет подходящий момент. Княжество его разделим между собой.
— Поскольку он внешний правитель, его земли должны отойти к внешнему правителю.
— Возможно, возможно, и нет, — небрежно ответил Ёси. — Вы соглашаетесь никогда не объединяться с Тосой и Сацумой против меня или сёгуната. Если, мне следовало бы сказать «когда», Сацума и Тоса порознь или вместе нападут на вас, я клятвенно обещаю немедленно поддержать вас крупными силами.
— Дальше? — бесстрастно спросил Огама.
— Вы соглашаетесь не объединяться ни с кем против меня, как я соглашаюсь не объединяться ни с кем против вас.
— Дальше?
— С сегодняшнего дня, не поднимая шума, каждый своим путем, мы начинаем работать над расторжением брака.
— Дальше?
— Последнее: Врата. Вы соглашаетесь, что законные, полноправные силы сёгуната возвращают себе контроль над ними с завтрашнего рассвета.
Лицо Огамы потемнело.
— Я уже показал вам, что я являюсь законным и полноправным представителем Божественного.
— Я уже заметил вам, что, хотя документ, безусловно, подписан правильно, сама подпись, к сожалению, была получена в результате неудачного совета.
— Прошу прощения, нет.
— Врата должны вернуться под контроль сёгуната.
— Тогда нам мало о чем остается говорить.
Ёси вздохнул. Его глаза превратились в щелки.
— Печально, но тогда вы получите новую просьбу от императора — оставить Врата и покинуть Киото со всеми своими людьми.
С точно такой же холодностью Огама посмотрел на него в ответ.
— Я сомневаюсь в этом.
— Я, Торанага Ёси, гарантирую это. Через шесть или семь дней сёгун Нобусада и его супруга разместятся во дворце. Как опекун, я имею к нему прямой доступ — и к ней. Они оба увидят справедливость моих доводов, относительно Врат и ещё многого другого.
— Чего другого?
— Передача Врат не должна быть для вас проблемой, Огама-доно. Я дам гарантии не праздновать это как ваше поражение, я «с благодарностью приму ваше добросердечное приглашение принять командование над ними», не стану укреплять их против вас. В чем же сложность? Ведь Врата — это большей частью символ. Я официально уведомляю вас: для сохранения мира и поддержания порядка в стране сёгунат должен занять там своё место.
Огама колебался, не видя выхода. Ёси легко мог бы добиться, чтобы ему направили ещё одну такую «просьбу», которую ему придется принять и исполнить.
— Я дам вам ответ через месяц.
— Прошу прощения, полдень шестого дня, считая от сегодняшнего, — крайний срок.
— Почему?
— Через пять дней Нобусада прибудет в Оцу. К вечеру шестого дня Нобусада проедет через Врата. Я прошу передать их мне, передать на время, до этого срока. — Это было сказано так мягко и так вежливо.
Их взгляды встретились. Уклончиво, но так же вежливо, Огама произнес:
— Я подумаю обо всем этом, Ёси-доно.
Затем он поклонился, Ёси поклонился, оба они прошли к своим паланкинам, и все на площади облегченно вздохнули, что пытке их настал конец и что резни, которой все ожидали, не произошло.
31
Пятница, 21 ноября
Придорожная деревня Оцу бурлила с самого утра, охваченная беспрерывно нарастающим возбуждением. В радостном ожидании, к которому примешивался страх, заканчивались последние приготовления к прибытию и остановке здесь на ночь невозможно августейших особ, сёгуна Нобусады и принцессы Иядзу. Уже несколько недель жители подметали улицы, чистили все дома, лачуги, другие постройки — крыши, стены, колодцы, сады приводились в безукоризненный вид дюйм за дюймом, — меняли черепицу, сёдзи, татами, веранды, а гостиница Множества Цветов, лучшая и самая большая во всем Оцу, все ещё находилась в состоянии, близком к панике.
Состояние это наступило с того момента, когда стало известно, что Богоравные Путешественники отклонили предложение остановиться в замке Сакамото неподалеку, который принадлежал сёгунату и украшал собой эту местность ещё до Секигахары, и выбрали вместо него гостиницу.
— Все должно быть безупречно! — завывала хозяйка, преисполненная одновременно благоговения и ужаса. — Все, что не будет безупречно, будет караться отсечением головы или, самое меньшее, поркой кнутом, кто бы ни был виноват: мужчина, женщина или ребенок! Предания о великой чести, оказанной нам в одну эту ночь, останутся в памяти людей на века — обо всех наших успехах или промахах! Сам высокий государь сёгун! Во всей славе! Его супруга, сестра Божественного! О ко…
Поздно днём, с лицом, укрытым прозрачной тканью, в окружении стражников и советников, полностью заслонявших его от посторонних глаз, сёгун Нобусада торопливо прошел от своего паланкина в ворота и дальше, в отделенную для него часть гостиницы, вместе с принцессой и их свитой личных телохранителей, слуг, фрейлин и прислужниц. Спальные покои и ванную комнату сёгуна, святая святых, окружали сорок традиционных одноэтажных строений на столбах по четыре комнаты в каждом, многие из крытых веранд соединялись между собой лабиринтом приятных глазу дорожек и мостиков, переброшенных через небольшие изящные пруды и ручьи, которые сбегали с крошечных гор. Все это было обнесено высокой и плотной живой изгородью из тщательно подстриженных шишконосных деревьев с густой пирамидальной кроной.