Тор видела на краю кратера своего напарника, управлявшего роботами, которые разрезали и упаковывали в пену все, кроме самых ценных частей, для долгой перевозки на Землю во фрейтере, приводимом в движение солнечным парусом. Гэвин попросился работать как можно дальше от этого «жуткого места» – душной зоны обитаемого отсека в сердце астероида, где когда-то был пригодный для дыхания воздух и жидкая вода.
– Я знаю, что мы должны все тут исследовать, – говорил ей Гэвин. – Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Как могла Тор отказать в такой разумной просьбе, высказанной без сарказма? И потому она подавила собственное стремление – бросить все и бежать в рушащиеся туннели, обходя взорванные шлюзы и обвалившиеся помещения, раскапывая древний проход, который оставался под завалами пятьдесят миллионов лет.
Мы можем стать самыми известными грабителями могил со времен Генриха Шлимана или Говарда Картера. Тор решила, что ради этого можно и подождать.
Нескольким роботам приходилось нелегко: они убирали упавший строительный кран – поэтому Тор подобралась поближе; рассчитывая на обезьяний инстинкт, она хваталась руками-протезами за одну изогнутую балку, потом за другую, пока наконец не добралась до удобного наблюдательного пункта. Малая сила тяжести астероида тянула ее механические ноги вниз. Тор вцепилась за балку одним из своих захватов, которые служили ей лучше ног.
– Робот К, продвинься на двенадцать метров влево, потом посвети прожектором: вниз сорок, на восток шестьдесят. Робот Р, продвинься на пятьдесят метров в этом направлении, – приказывала она, – и посвети вниз сорок пять, на запад тридцать.
Потребовалось несколько минут, чтобы – используя радар, лидар и стереоскопические изображения – схематически определить путаницу обломков, которую раскапывали роботы. Не только древние зонды, но и контролирующее устройство, управлявшее их строительством. Возможно, «старателей» ждал настоящий приз, погребенный под грудой сплетенных кабелей и обломков.
Здесь органический человеческий мозг, эволюционировавший в первобытных джунглях, казался особенно уместным. Используя прием обработки параллельных изображений, восходящий еще к эоцену, Тор выбрала наиболее проходимый коридор быстрее, чем базовое вычислительное устройство на борту «Уоррена Кимбела».
– Идите этим маршрутом… – давала она указания роботам. – Начните резать здесь… и здесь… и…
Резкий свет заполнил пещеру, все металлические подпорки отбросили острые тени. Вспыхнула боль, Тор съежилась, и ее лицевая пластина милосердно потемнела. Органические глаза могли ослепнуть. Даже ее киборг-имплантаты адаптировались с трудом.
В углу ее поля восприятия вспыхнул диагноз, от которого по спине пробежал холодок. Согласованные монохроматические отблески. Мощный лазер.
Лазер? Какого дьявола? Кто стреляет…
Подавляя страх, она прежде всего подумала: вышел из строя один из роботов. И уже начала передавать команду к полной остановке, но прозвучал сигнал военной тревоги.
«Значит, это действительно оружие», – возникло где-то на краю сознания.
Так же быстро, как вспыхнул, яркий луч погас, оставив Тор почти в полной темноте; только далекое солнце освещало открытый кратер.
– Гэвин! – крикнула она. – Берегись…
Ее перебил резкий крик:
– Тор, на меня напали!
Во рту пересохло, Тор с трудом сглотнула.
– Гэвин… сообщи точные данные!
Быстро бьющееся сердце – его оригинальное оборудование. Органическое, человеческое сердце, бьющееся, словно за ней гналось стадо быков. И оно забилось еще быстрее, когда напарник ответил:
– Я… я в ущелье… разрез в камне. То, что от меня осталось. Тор, они отрезали мне руку!
«Они? – Ей хотелось заорать. – Какие «они»?»
Но вместо того чтобы панически закричать, Тор постаралась говорить как командир.
– Твои швы целы? Сердцевина…
Скорчившись там, где секундой раньше была тень, Тор молилась, чтобы балка оставалась между ней и стрелявшим.
– Все в порядке, но больно! И рука куда-то отлетела. Даже если я выберусь отсюда, у меня нет запчастей. Потребуются недели, чтобы вырастить…
– Не важно! – Тор перебила Гэвина, чтобы заставить его замолчать. Надо, чтобы он сосредоточился. – Определил направление? Твои роботы засекли цель?
– Нет. Три робота разрезаны на куски. Остальных я отослал в укрытие. Может, «Уоррен»…
– Господи!
Тор кое-что вспомнила. Если враг захватил корабль…
– «Уоррен Кимбел», статус!
Последовала долгая мучительная пауза – секунды три, – и Тор окончательно потеряла надежду.
Потом послышался голос, который она жаждала услышать.
Я невредим, капитан Повлов. Астероид закрыл меня от агрессора. Сейчас я убираю все чувствительные приборы, излучатели и служебных роботов, кроме тех, что передают этот сигнал. Они используют отделяющуюся антенну.
– Хорошо. Инициируй протокол военных действий.
Протокол задействован. Подготовка оружия и отслеживание цели ведется непрерывно. Я прокладываю курс, чтобы забрать вас обоих.
Предстояло сделать трудный выбор. Тор прикусила бы губу, если б она у нее была.
– Пока лучше не двигаться. Луч был очень мощный. Мы с Гэвином сейчас в безопасности…
– Эй, говори о себе! – вмешался молодой напарник. – Ты бы не сказала так, если бы руку отрезали у органопарня!
– …но нам конец, если будет поврежден корабль.
Это заставило Гэвина замолчать. Он был в худшем положении. И ему не следовало выдавать свое присутствие.
– «Уоррен», получил телеметрию от роботов, чтобы проанализировать этот луч?
Достаточно для предварительной оценки, капитан. Судя по мощности, продолжительности и цвету, нас с восьмидесятипятипроцентной вероятностью атаковал ФАКР.
– Черт!
В широком поясе астероидов, усеянном обломками древних инопланетных машин, только один известный тип сохранил активность. ФАКР[31] – неуклюжее название, но это сокращение прижилось, потому что походило на ругательство.
Несколько десятилетий назад, через год после того как Джеральд Ливингстон обнаружил первый космический кристалл, наступила Ночь Лазеров, когда наблюдатели на Земле удивленно смотрели в небо, видя далекие скрещения смертоносных лучей. В тот же день по всей Земле сотни погребенных кристаллов взорвали свои части, чтобы привлечь внимание в расчете на то, что их выкопают. И все это произошло сразу после того, как мировые средства массовой информации распространили рекламное сообщение, содержавшееся в Гаванском артефакте и сулившее людям своего рода бессмертие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});