Читать интересную книгу Властелин Колец - Джон Толкин

Идти было недалеко: сотня саженей, не больше, от прохода до Ущелины. Тропа и в сумерках виднелась – широкая, исхоженная, она отлого поднималась в гору между сближавшихся скал и превратилась в длинную лестницу с плоскими, стертыми ступенями. Черная сторожевая башня угрюмо высилась прямо над ним, мигая красным глазом. Он скрылся в тени у ее подножия: вот и лестнице конец, а вон и Ущелина.

– Решенного не перерешать, – твердил он сам себе, а все же, хоть вроде бы решил и по совести, но сердце его противилось каждому шагу. – Неверно, что ль, я рассудил? – пробормотал он. – А как же надо было?

У самого гребня громоздились отвесные скалы, и, прежде чем углубиться в проход между ними и выйти к тропе, ведущей вниз во Вражьи края, Сэм обернулся и постоял неподвижно, пытаясь отделаться от мучительных сомнений и глядя вниз, на каменную пустыню, где разбилась вдребезги его жизнь. Черной точкой виднелся проход в Логово; правее саженей так на тридцать остался лежать Фродо; там словно бы метались какие-то отсветы, а может, это слезы застлали ему глаза.

– Одно у меня желание, больше нет, – вздохнул он, – только б вернуться и найти его! – И он нехотя – да и ноги не слушались – сделал несколько шагов к перевалу.

Всего несколько шагов; еще несколько – и начнется спуск, и те страшные утесы скроются с глаз его, может быть, навсегда. Но внезапно послышались крики и гомон. Он застыл: точно, орки, и спереди, и позади. Тяжелый топот, грубые окрики: откуда-то, слева, что ли, приближались они к Ущелине – должно быть, вышли из башни. И сзади тоже – топот и окрики. Он обернулся: факельные огоньки плясали у подножия утесов, появлялись из прохода. Вот наконец и погоня. Недаром башня мигала красным глазом. Он угодил между двух огней.

Впереди уж совсем близко мелькали отсветы факелов и слышался лязг стали. Через минуту они подойдут к гребню – и ему крышка. Долго он больно раздумывал, и, видать, понапрасну. Куда ж ему деваться, как спастись, главное – спасти Кольцо? Кольцо. Не колеблясь и не размышляя, он вытащил цепку, взял Кольцо в руку. Передовой орк возник в Ущелине прямо перед ним, и он надел Кольцо.

Все переменилось, и за один миг пролетел словно бы час. Слух его обострился, а зрение помутилось, но иначе, чем в Логове Шелоб. Кругом стало не черно, а серо, и он был один в зыбкой мгле, как маленькая черная-пречерная скала, а Кольцо, тяготившее его левую руку, жарко сверкало золотом. Он себя невидимкой не чувствовал: наоборот, ему чудилось, будто его видно отовсюду, и всевидящее Око, он знал, жадно ищет его. Надсадный хруст камней был ему слышен, и мертвенный лепет воды в Моргульской долине, и хлюпающие стенанья Шелоб, заблудившейся в собственном Логове, и стоны узников из башенных подземелий, и крики орков, выходящих из Логова, и оглушительный галдеж и топотня пришельцев из-за гребня. Он прижался к скале, а они промчались мимо, как вереница уродливых теней, мерзкие призраки в брызгах бледных огоньков. Он съежился, отыскивая ощупью укромную выбоину.

И прислушался. Орки из перехода и эти, с башни, завидели друг друга – шум и гам удвоились. Он отчетливо слышал тех и других и понимал их речь. То ли, надевши Кольцо, начинаешь понимать все языки, то ли язык рабов Саурона, его изготовителя, – словом, все было понятно, он как бы сам себе переводил. Видно, мощь Кольца возросла стократ неподалеку от горнила, где оно было отковано; но уж чего-чего, а мужества оно не придавало – Сэм думал лишь о том, где бы спрятаться и переждать суматоху, а пока напряженно вслушивался. Где орки встретились, этого он не знал, но говорили точно у него под ухом.

– Видали? Горбаг! Чего это ты приперся – воевать надоело?

– Приказ, мордоплюй! Ты-то, Шаграт, зачем задницу приволок? Повоевать захотелось?

– Здесь я приказываю, я здесь начальник, а ты придержи язык. Чего нашли?

– Ни хрена.

– Гей! Гой! Эге-гей! – Галдеж перебил начальственную беседу. Нижние орки что-то обнаружили и забегали. Подбегали остальные.

– Го-го-го! Тут что-то валяется прям на дороге. Лазутчик, лазутчик! – Сипло завизжали рога, все перекрикивали друг друга.

В холодном ужасе Сэм очнулся от напавшей на него трусости. Нашли хозяина, гады. Что они с ним сделают? Слыхивал он такие рассказы, что аж кровь замерзала в жилах. Ну нет – он вскочил на ноги. Пропадай все пропадом, грош цена всем его доводам; сомненья и страхи как рукой сняло. Он твердо понял, где его место: рядом с хозяином, живым или мертвым, а почему да зачем – не важно. И он сбежал по лестнице и помчался тропою к Фродо.

«Сколько их там? – думал он. – Из башни тридцать-сорок, не меньше, да снизу столько же, а то и побольше. И сколько ж я их успею перебить? Голубой клинок они заметят и раньше ли, позже ли одолеют меня. Хорошо бы когда-нибудь сложили песню: «Как Сэммиум погиб на перевале, защищая тело хозяина». Да нет, какая песня. Кольцо найдется, и песен больше не будет. Что ж, нет так нет, а мое место – возле господина Фродо. Должны они это понять – и Элронд, и Совет, и все они, великие и мудрые: просчитались они. Из меня Хранителя не выйдет – я только вместе с господином Фродо».

Что-то орков не видать в этой мути. Прежде он как-то перемогался, а теперь вдруг разом устал так, что впору копыта отбрасывать. Не бежит, а еле тащится, и тропе конца нет. Да куда же они все подевались – вот проклятый туман!

Ага, вон они! Еще далеко, ух ты, как далеко. Столпились, а некоторые рыщут кругом, следы вынюхивают. Он силился побежать.

– Ну давай, давай, Сэм! – торопил он себя. – А то опять прохлопаешь, что тогда? – Он нащупал рукоять меча. Сейчас он его выдернет из ножен и…

Дико загалдели, заржали, загоготали, поднимая тело с земли:

– Раз-два, взяли! Эй ты, рыло! Оп! Оп!

И начальственный окрик:

– Шагом марш, поровнее! Напрямую к Нижним Воротам! Сегодня Она, похоже, не вылезет. – И целая свора сорвалась с места. Четверо посредине несли тело на плечах. – Го-гой!

Всё: убежали, унесли тело Фродо, теперь уж их не догнать; но он не останавливался. Орки исчезли в проходе: четверка с телом впереди, задние устроили толчею. Сэм подоспел – и обнажил меч, полыхнувший голубым пламенем, но его никто не заметил, и последний орк скрылся в зияющей дыре.

Он постоял, держась за сердце, и немного отдышался. Потом отер рукавом с лица копоть, пот и слезы.

– Гадина проклятая! – сказал он и нырнул в смрадную темноту.

Теперь темнота была не такая черная: просто он из туманной мглы окунулся в густой туман. Усталость его возрастала, но и упорства прибавилось. Вроде бы и невдалеке плясали огоньки факелов, но, как он ни спешил, догнать их не удавалось. Орки – ходоки быстрые, а уж этот-то переход они знали назубок: как ни страшились они Шелоб, а иного пути, кроме самых окольных и запретных, от Мертвой Крепости до сторожевой башни не было. Когда проделали главный проход и зачем вырубили тот круглый отсек, где Она облюбовала берлогу, – этого никто не знал, но обходных туннельчиков наделали видимо-невидимо: бегать-то мимо Шелоб приходилось по сто раз на дню. Нынче бежать было недалеко – потайным боковым ходом к подбашенной скале. Полные злорадного ликования – не без добычи! – на бегу они чисто по-оркски орали и переругивались. Сэм слышал их грубые голоса, точно ржавый скрежет в мертвенном воздухе: громче и ближе всех говорили между собой два вожака, замыкавшие шествие.

– Унял бы ты своих долбаков, Шаграт, – буркнул один. – Вот щас Шелоб как выскочит!

– Не воняй, Горбаг! Твои не меньше галдят! – огрызнулся другой. – Дай ребятам подурачиться. Шелоб нынче квелая, авось не выскочит. На гвоздь Она, что ли, напоролась, не знаю, и утешать не побегу. Видал, как все запакощено аж до поганой Ее берлоги? Да коли сто раз сошло, сойдет и в сто первый, пусть их поржут. Опять же везуха: в Лугбурзе будут довольны.

– Сказанул: в Лугбурзе! С чего бы это: подумаешь, какой-то эльфийский недомерок. Особо опасный, что ль?

– Не знаю, глазами поглядеть надо.

– А-а-а! Сам, стало быть, не знаешь, в чем дело, из-за чего сыр-бор? Ну да, у них там наверху все тайны да секреты, где нам, дуракам. А я тебе по секрету вот что скажу: на самом верху те же портачи сидят, даже еще хуже.

– Ч-ш, Горбаг! – Шаграт так понизил голос, что и болезненно чуткий слух Сэма едва улавливал слова. – Портачи-то они портачи, а глаза и уши у них повсюду, и мои огольцы всегда на стреме, было б что доносить. А они там сротозейничали, это точно. Недаром назгулы, сам говоришь, места себе не находят, в Лугбурзе тоже переполох. Что-то у них чуть не сорвалось.

– Чуть не сорвалось, говоришь? – хохотнул Горбаг.

– Ладно, ладно, – сказал Шаграт, – поговорим потом. Тут щас будет один закоулок: парни пусть идут, а мы присядем потолкуем.

Факелы куда-то поисчезали. Прокатился гул, раздался глухой удар. Сэм подбежал – оказалось, орки ушли тупиковым проходом.

Его загораживал огромный камень, но они как-то, видать, его отодвинули и задвинули: голоса их доносились с той стороны. Орки убегали в каменную глубь, к своей башне, – и уносили на поругание тело Фродо, а Сэм, хоть ты тресни, не мог даже следовать за ними. Он потыкался в каменную глыбу, попробовал ворохнуть ее, кидался на нее всем телом, но она не поддавалась. И снова, вроде бы совсем неподалеку, послышались голоса вожаков, и он навострил уши: вдруг что-нибудь разузнает? Кстати же, Горбаг, должно быть, снизу, из Минас-Моргула, будет выходить, а он и прошмыгнет.